Единственное, что я смогла сказать после всего услышанного, было короткое и слегка истеричное:
– Мило!
Вдохнула, выдохнула. Перевела задумчивый взгляд на бледную девчонку, нервно заламывающую пальцы, и, тихонько скрипнув зубами, едко проговорила:
– Ну, здравствуй, доченька.
Ответная улыбка «доченьки» была растерянной и откровенно жалкой.
Бездна!
Лишь великим усилием воли я не долбанула кулаком по стене. За что-о-о?! За что мне это малолетнее недоразумение?!
Но вместо злобного рычания на несправедливость судьбы (Дариатта, мы это еще обсудим!) я устало махнула рукой в сторону кровати и столика.
– Садись, ешь, успеем еще познакомиться.
Второго приглашения Ронэлии не понадобилось – на кровати дракоша оказалась в считаные мгновения, блюдо со столика перекочевало на колени еще быстрее, и еда начала исчезать настолько стремительно, словно моя новоявленная подопечная голодала не меньше года.
В какой-то момент я уже не смогла смотреть, с какой жадностью девчонка, практически не жуя, поглощает все без разбора. Поморщилась, качнула головой и предпочла перебраться поближе к жениху, чтобы уточнить еще парочку мутных вопросов. Оценила ширину подлокотников, нашла ее неподходящей для своего достопочтенного зада и недолго думая заняла широкие колени эфенди.
Мужчина, нисколько не смутившись моего фривольного поступка, тут же обнял меня за талию здоровой рукой, позволяя расслабиться и положить голову ему на плечо.
– Ты мне одно скажи, – задумчиво начала размышлять вслух я, – что нам с ней дальше делать?
– Воспитывать, – уверенно и ровно ответил демон, нисколько не удивившись вопросу, словно уже давно принял это решение. – Ее родичи оповещены и обещали прибыть завтра поутру, но в любом случае важные слова уже произнесены и долг жизни принят. Теперь, что бы ни случилось, ответственность до ее совершеннолетия будешь нести именно ты.
– Я так рада. – Не удержав ехидства, постаралась его приглушить, когда дракоша замерла с недожеванным куском и посмотрела на нас недоумевающим взглядом печального котика. – Ешь, не подслушивай взрослых.
– Простите, я не хотела. – Ронэлия покраснела и вновь уткнулась в тарелку.
И как бы мне в эту минуту ни хотелось сорвать свою злость (я уже в полной мере осознала ту глубину ямы, куда попала по своему незнанию), я почувствовала укол совести. Может, и виновата в чем эта девочка, но далеко не во всем.
А с ее старшими родственниками я завтра очень подробно и пристрастно пообщаюсь. Очень!
Решив для себя, что не буду стесняться в выражениях и методах, я переключилась на не менее насущные вещи.
– Сколько, говоришь, лет осталось до совершеннолетия? – немного лениво уточнила я, словно меня это интересовало постольку-поскольку.
– Тридцать семь, – с неуместным смешком произнес Камаледдин.
Мысленно подсчитав, изумленно вскинула брови. Это что ж такое получается, дракошке сейчас… Сто сорок три года? То есть в пересчете на человеческие (до двухсот лет у драконов каждые десять лет взросления приравнивались к человеческому году, это я знала благодаря Дариатте) дочурке всего четырнадцать?
– Очешуеть!
– Что? – вновь вскинулась Ронэлия, уже почти подчистившая блюдо, а увидев мой шальной взгляд, испуганно переспросила: – Что вы сказали?
– Я в шоке!
– А-а-а… – непонимающе протянула дракоша. Чуть-чуть подумала, даже слегка нахмурилась и, видимо, на всякий случай извинилась: – Простите.
Это начало раздражать.
– Прекрати.
– Хорошо. – Девушка торопливо закивала и напряженно улыбнулась. – Можно чаю?
Почему-то захотелось зарычать.
Вместо этого я прикрыла глаза, кивнула и, лишь досчитав до двадцати (о-о-очень медленно), открыла и нейтральным тоном продолжила расспросы, чтобы к завтрашней беседе с драконами знать всю картину произошедшего.
– Ронэлия, расскажи мне, по какой причине ты покинула родительское гнездо.
Дитя вновь занервничало – начало кусать губы, заламывать пальцы – и смотрело в пол. Если бы я не знала, что передо мной дракон, представитель древнейшей, мудрейшей и могущественнейшей расы, я бы решила, что вижу самую обычную нашкодившую девчонку, которой так стыдно, что даже вслух невозможно озвучить.
Хотя, может, так оно и было.
– Ронэлия?
– Мы… Мы поспорили, – едва слышно пробормотала дракоша.
– Мы – это кто?
– Я и кузен. Ему уже сто сорок восемь, а он уже летал за пределы гнезда, и об этом никто не узнал. – Девушка смотрела куда угодно, только не на нас. Вздохнула и обиженно буркнула: – Все так делают.
– Но не все попадают в плен к некромантам, – не удержалась от раздраженного замечания я, что вновь привело Ронэлию в уныние.
– Я не хотела…
Вздох был таким жалобным, что, не будь я закалена годами управления томно вздыхающими подчиненными-художниками и прочими людьми искусства и не предупреждена Камаледдином об особенностях юных драконов, может, и посочувствовала бы. А так всего лишь фыркнула:
– Еще бы.
Следующий час я по капле вытягивала из дракоши интересующую меня информацию. Как зовут кузена, на что спорили, почему залетела так далеко и множество иных вопросов. Кроме того, я узнала, что старшего родича, принявшего на себя обязанности по воспитанию драконьего молодняка, следует называть «тамимма» вне зависимости от расы и пола. Ближе к ночи устали все: и раздраженная я, утомившаяся ждать ответов по десять минут, и зевающая Ронэлия, трусившая признаться буквально во всем, и даже умудрившийся задремать эфенди.
– Ладно, на сегодня все. Ронэлия, где твоя комната?
– Рядом с вашей, тамимма, – встрепенулась моя подопечная, всего лишь секунду назад заразительно зевнувшая.
– Иди к себе, увидимся завтра. – Широким жестом выгнав дракошу, я повернула голову к жениху, тут же встретилась с его более чем бодрым взглядом и не удержалась от ироничного вопроса: – А вы чем думаете заняться, уважаемый эфенди?
Вместо ответа уважаемый эфенди широко и нисколько не сонно улыбнулся, а затем вынул из кармана амулет-глушитель.
– Мне нравится ход твоих мыслей, – тихонько рассмеялась я и, ловко извернувшись, села к любимому лицом.
– Тамимма, – дверь распахнулась без стука, и в комнату заглянула Ронэлия, – а во сколько завтра нужно встать?
– Утром! – рявкнула я, дракоша испуганно подпрыгнула на месте, и дверь с треском закрылась, отрезая от нас поток новых извинений.
А подо мной кое-кто смешливый сдавленно хрюкнул.
– Не смешно.
– Что ты, конечно же нет!
