– Мар-р-р… – протянула я.
– Это секретная информация… но если ты меня хорошо попросишь, – муж крепко прижал меня к себе, его рука опустилась с талии и сжала то, что пониже, – возможно, я поделюсь ею с тобой.
– А хорошо – это как?
– Я тебе ночью покажу. – В голосе звучало обещание, которое не испугало, а вызвало предвкушение. – Если ты готова… – уточнил Марр, и в его глазах светился немой вопрос.
– М-м-м… не переживай, – я опустила ресницы, пряча блеск глаз, – я схватываю на лету.
Эпилог
– Как поживает моя племянница? – Я любовно погладила едва округлившийся живот сестры. Наконец-то мы встретились! Камияр увез ее на медовый месяц, который растянулся на несколько, и все это время мы только перезванивались.
– Мой мальчик хорошо поживает в отличие от меня.
Пол ребенка определять еще было рано, но мы с Камияром очень хотели девочку, а Дарья с Марром рассчитывали на мальчика.
– Что опять?
– Камияр перегибает со своей заботой, и временами мне придушить его хочется. Вот, даже работать приходится удаленно! – потрясла Даша планшетом.
Я промолчала – удивительно, как он вообще ей разрешил. Стоило Даше забеременеть, и он с нее пылинки стал сдувать, следя за тем, чтобы не перенапрягалась, но сестра не собиралась отказываться от назначенной должности. Под моим пристальным взглядом порыв возмущения прошел, и она устало заявила:
– Не могу, эмоции скачут, как у подростка.
– Ты беременна, это нормально.
– А есть после бананов селедку тоже нормально? – возмутилась Даша, и я прыснула.
– Тебе смешно, – вздохнула она, но тоже улыбнулась. От этого ее глаза цвета морской волны заиграли теплым светом. После принятия шатхи карий цвет исчез не полностью. Вокруг зрачка остался янтарный ореол, что создавало неожиданный эффект и выглядело необычно и красиво. – Посмотрю на тебя, когда ты забеременеешь.
– Раньше двадцати пяти мне это не грозит. Будет время на племянниках потренироваться.
– Ничего себе! Откуда такая уверенность?
– Марр сказал, когда я завела разговор о контрацепции. Особенности кшатр.
– Получается, это я умудрилась залететь чуть ли не в первую ночь в храме?!
– Я слышала, что это считается особым благословением.
– То-то Камияр горд собой до невозможности.
– А по-моему, он в тебе души не чает, – примирительно произнесла я.
– Ага, настолько, что не отпускает никуда одну. А еще защита нашего дома может поспорить с дворцовой, но он все никак не может успокоиться, заявляя, что нет предела совершенству. Готова поспорить, что сейчас демонстрирует Марру экспериментальные разработки.
– Думаю, нам стоит смириться с тем, что мы замужем за параноиками, повернутыми на нашей безопасности, – хмыкнула я.
Сама находилась в таком положении. После покушения меня практически не отпускали от себя ни на шаг. Хорошо еще, что я сопровождала Марра во всех поездках, что позволяло сменить обстановку.
– К тому же тебе грех жаловаться, – напомнила сестре. – Вы же путешествовали все это время.
– Кстати, у меня есть кое-что для тебя, – спохватилась Дарья и потащила на террасу, где продемонстрировала красивой работы большой глиняный кувшин с отверстием в боку. – Это переносной камин. Приятно вечером разжечь дрова и посидеть у огня. Я сразу о вашем доме у моря подумала и тебе тоже такой взяла. Камияр, правда, поначалу ворчал и называл его примитивным, но после первого же вечера у камина взял свои слова обратно. Нам нравится.
– Здорово! Спасибо.
– Кстати, все забываю… Я сейчас!
Заинтриговав меня, сестра исчезла.
Пока ее не было, я подошла к оригинальному камину и провела по вытянутому горлышку кувшина пальцем. Было видно, что его уже разжигали. Мне и самой идея устроиться вечером на свежем воздухе у открытого огня показалась привлекательной.
– Вот, – вернулась Дарья, протягивая мне что-то. – Нашла в траве на священной поляне. Цепочка была порвана, отдавала ювелиру.
С неверием взяла у нее свой крестик. Я потеряла его после ритуала. Сейчас казалось, что ко мне вернулась частичка моей души. Меня в нем крестили, и я носила его всю жизнь, почти не снимая.
– Ожогов нет? Неприятных ощущений? – ехидно поинтересовалась сестра, а я закатила глаза. Это она намекает на выходку Марты, которая вернувшись на Землю, дала громкое интервью под девизом «Моя дочь одержима!».
Участие нашей дорогой мамы в многочисленных ток-шоу раздуло шумиху до невероятных масштабов. Пришлось Дарье с Камияром свой медовый месяц начать с визита на Землю, где они посетили храмы и в каждом отстояли службу. Пусть речь шла обо мне, но Даша тоже стала кшатрой и своим примером демонстрировала глупость высказываний родительницы. Пришлось ей поднять свои связи и самой давать интервью, попутно рассказывая о нашем детстве и постоянном отсутствии матери. Репутацию Марте подпортили этим сильно. Потом за дело взялись пиарщики, которые разбили все бредовые заявления матери в пух и прах.
Зато Марта добилась, чего хотела: Огюст с ней развелся, выплатив отступные. Еще и Даша продала квартиру, разделив деньги по справедливости на троих. Одну часть отдала матери, а наши – в детский дом, статью о котором когда-то писала. Перед возвращением на Баттас сестра натравила на Марту юристов, которые ознакомили ее с тем, что ждет за клевету, реши она еще раз засветиться в прессе за наш счет. После этого мы оборвали с ней все общение.
– Хорошо, что вы прилетели! Наши гостьи от тоски воют, хоть себя покажут.
– Ты о женской половине?
– О них родимых! Представляешь, как все ждали двадцатипятилетия Камияра? Зная его репутацию, рассчитывали на веселые вечеринки, шумные праздники, толпы высокопоставленных гостей, а в итоге я увела завидного жениха, да еще умудрилась сразу забеременеть. Заботу о паре помножь на заботу о беременной жене, чей покой превыше всего. Чужих мужчин к своему дому он и на пушечный выстрел теперь не подпускает, и живут девицы у нас как монахини, даже талантами блеснуть не перед кем.
– Предлагаешь пожалеть бедняжек?
– Мне жалко. Среди них полно молодых девчонок, которые ждут не дождутся, когда истечет стандартный месяц приглашения и они смогут смыться отсюда.
– Давай пришлю наших учителей? У нас такая дисциплина, что все по струнке ходят. В ближайшее время больших праздников нет, и пока затишье. Выкроят свободное время, чтобы прилететь.
После свержения Наиры мне самой слишком глубоко вникать в жизнь женской половины было недосуг, и я разделила власть между преподавателями. Именно они оценивали полезность девушек и распределяли их участие в торжествах по способностям, а не из личных предпочтений, как было раньше. Так что теперь все из кожи вон лезли на занятиях, чтобы выделиться и задержаться при дворе благодаря своим талантам.
