Предисловие партнера издания
Книгу, которую вы держите в руках, можно бы отнести к разряду апокалиптических предсказаний, но я предпочитаю этого не делать, следуя совету одного из лучших инвестиционных публицистов Бартона Биггса: «Проблема предрекателей конца света, вечных “медведей” и прочих пессимистов заключается в том, что все их идеи подобны заезженным пластинкам. Конечно, иногда их прогнозы действительно сбываются. Ведь даже сломанные часы два раза в день показывают правильное время. Как изящно выразился Ницше: “Слишком долго глядя в пропасть, вы сами становитесь пропастью”»
[1].
Конечно, можно сколь угодно долго предаваться рассуждениям о вероятности негативных сценариев финансово-экономического кризиса, который разразится в случае дефолта в одной или нескольких описываемых в книге странах, и эти размышления неизбежно приведут к более глубоким философским и историческим вопросам. Но авторам удается не выходить за пределы макроэкономического анализа, что, на мой взгляд, делает книгу отличным дополнением для курсов макроэкономики.
Владимир Карцев,
заместитель генерального директора ООО «НЭТТРЭЙДЕР»
Посвящается Питеру Бернштейну – прекрасному ученому, преданному супругу, любящему отцу.
Учителю нескольких поколений инвестиционных брокеров. Человеку, освещавшему своей мудростью дорогу другим, предвидевшему приближение развязки задолго до остальных.
Дорогой друг, я скучаю по тебе и нуждаюсь в твоей мудрости больше, чем когда-либо.
Чтобы добиться совершенства в игре, следует прежде всего изучить эндшпиль; ведь именно он определяет результат. Миттельшпиль и дебют интересны постольку, поскольку влияют на эндшпиль.
Хосе Рауль Капабланка, кубинский гроссмейстер, чемпион мира по шахматам с 1921 по 1927 гг., один из величайших шахматистов всех времен
Предисловие
Люди меняются только под давлением необходимости, появляющейся лишь в кризисные времена.
Каждый ребенок слышал в школе о Великой депрессии, но экономисты, историки и телевизионные комментаторы не могут прийти к согласию относительно того, как называть экономический период, в который мы живем. Одни называют его депрессией. Другие – великой рецессией. А кое-кто считает, что это великий финансовый кризис. Думаем, последнее подходит больше всего, поскольку в кризисные времена людям приходится принимать трудные решения. Ведь никто не станет спорить с тем, что новая эра экономической турбулентности ставит перед нелегким выбором правительства и население стран всего мира.
Я (Джон)
[3] в какой-то степени эксперт по неудачным решениям – не только по причине собственного опыта, но и потому, что у меня семеро детей-подростков. Когда они были совсем маленькими, им доверяли принимать относительно немного решений; но они росли и получали больше свободы. Не все их решения оказывались удачными. Сколько раз мне приходилось говорить: «И о чем ты только думал?» – и слышать в ответ молчание или невнятное бормотание: «Не знаю».
Но как иначе им объяснить, что ошибочное решение не приводит ни к чему хорошему? Вы можете читать бесконечные нотации, устраивать что-то вроде ролевых игр, но рано или поздно приходится отойти в сторону и позволить им сделать выбор самостоятельно. В большинстве случаев он оказывается неправильным. Как отец шестерых взрослых детей и одного сына-подростка я пришел к выводу, что родители могут считать себя счастливчиками, если их детям удается избежать фатальных, ломающих жизнь ошибок. Я и есть такой счастливчик. По крайней мере пока. Стучу по дереву.
Я видел, как хорошие дети из благополучных семей принимали ошибочные решения, а те, от кого этого никто не ожидал, делали все правильно. И одно я знаю точно: подростки редко способны сделать правильный выбор без посторонней помощи и объяснения возможных последствий. Они почти всегда склоняются к решению, обещающему массу удовольствий и отсутствие немедленных негативных последствий. Но через некоторое время оказывается, что такой выбор опять заставляет их принимать трудное решение. Это и есть взросление. Слишком быстрое, к сожалению.
Но так поступают не только тинейджеры. Я и сам от этого не застрахован, хотя и стою на пороге седьмого десятка и накопил немалый жизненный опыт. Мне действительно приходилось серьезно ошибаться, причем даже в тех областях, где я считал себя специалистом. Возможно, потому что в первую очередь меня подводила самоуверенность – уж в этом-то я разбираюсь! В конце концов, я пришел к выводу, что нет вернее способа ошибиться, чем поручить выбор эксперту с мощным компьютером.
Конечно, иногда я делал все правильно. Набив определенное количество шишек, можно чему-то научиться. А иногда мне просто везло. (Хотя мой далеко не святой отец любил повторять: «Чем усерднее я работаю, тем удачливее становлюсь».)
Каждое утро мы начинаем новый день, и то, каким он будет, предопределило множество предшествующих дней и лет. Мы с дочерью Тиффани детально проинтервьюировали более сотни миллионеров, и еще с несколькими сотнями беседовали на протяжении энного количества лет. Меня поражало, что их жизнь и жизнь их близких по большому счету сложилась определенным образом благодаря буквально нескольким решениям – иногда верным, иногда удачным, а иногда трудным. Лишь малая толика из них оказывалась легкой.
И о чем только мы думали?
Представители ныне живущих поколений в большинстве развитых стран зачастую принимали такие решения, что теперь, оглядываясь назад, только и остается задавать себе этот вопрос.
Порой мы действуем, как тинейджеры. Ищем самый легкий путь, не задумываясь о последствиях. Не учимся на примере своих родителей, как себя вести во время депрессии. Под влиянием оживления на рынке в 1980-х и 1990-х годах, подарившего иллюзию благополучия и ничем не омраченного будущего, быстро забываем удручающую рецессию 1970-х. Даже крах фондового рынка в «черный понедельник» кажется относительно небольшой и быстро проходящей неприятностью на фоне общего успеха. По мере того как падают процентные ставки по кредитам и деньги становятся доступнее, страсть к приобретательству берет верх. В Европе введение евро приносит восточноевропейским странам кредиты по ставкам немецкого Бундесбанка, а Германия в ответ получает приток валюты из стран Южной Европы.
