Например, основатели Google не ставили себе целью ослабить влияние New York Times или любой другой крупной медиакомпании, однако именно этого они и добились. Афганские повстанцы, использующие самодельные взрывные устройства, банды сомалийских пиратов, которые на утлых суденышках, вооруженные АК-47, захватывают крупные корабли в Аденском заливе, обходят барьеры, которые обеспечивали господство армий и флотов, оснащенных по последнему слову техники. Это приводит не столько к переменам во власти этих армий и флотов, сколько бросает вызов власти как таковой.
Из-за барьеров, окружающих власть, разнятся ситуации, которые на первый взгляд кажутся похожими. Небольшая группа компаний может контролировать большую долю рынка в определенной сфере, потому что располагает необходимыми ресурсами, предлагает востребованный продукт или уникальную технологию. Или же она может попытаться воздействовать на политиков (а то и просто подкупить их), чтобы те разработали свод правил, в силу которых конкурентам будет труднее выйти на рынок. Запатентованные технологии, доступ к ресурсам, нормативные ограничения и коррупция – четыре очень разных вида преимуществ. Передел власти происходит, когда растет необходимость контроля над определенными ограниченными ресурсами для обеспечения конкурентных преимуществ на рынке: появляются либо альтернативы, которые помогают другим игрокам обойти барьер, либо новые технологии, благодаря которым новые игроки могут выйти на рынок.
И если в мире бизнеса подобные перемены – обычное дело, то политику и соперничество между государствами, церквями и благотворительными организациями куда реже рассматривают с этой точки зрения. Возьмем, например, парламентскую систему, при которой у мелких партий есть места и они могут участвовать в создании правящей коалиции. Существует ли, как в Германии, порог в 5 % от общего числа голосов, чтобы партия могла войти в парламент? Или же есть правило, согласно которому партия должна набрать минимальное количество голосов в нескольких регионах? Или возьмем конкуренцию между самыми престижными университетами. Трудно ли пройти аккредитацию, или же работодателям и магистратурам нет дела до аккредитации учебных заведений, выпускников которых они принимают?
Барьеры, окружающие власть, могут принимать формы норм и правил, которые легко или трудно изменить или обойти. Они также могут выражаться в стоимости – основных фондов, ресурсов, труда, маркетинга, – которая растет или понижается. Существуют они и в виде доступа к возможностям роста – к новым клиентам, работникам, источникам капитала, верующим. В каждой сфере своя специфика. Но, как показывает опыт, чем больше норм и чем они строже, тем выше стоимость преимуществ, которыми располагают те, кто занимает определенную должность; чем ограниченнее основные фонды, тем выше барьеры, мешающие новым игрокам закрепиться в выбранной сфере, не говоря уже о том, чтобы обогнать лидеров и обеспечить себе долговременное преимущество.
Позиция на рынке: детальный разбор
Концепция барьеров, окружающих власть, берет начало в экономике. В частности, я адаптировал идею рыночного барьера (аналитическое понятие, которым пользуются экономисты, чтобы оценить дистрибуцию, поведение и перспективы компаний в данной отрасли) к распределению власти. Подобное допущение представляется уместным: ведь понятие рыночных барьеров в экономике используется для того, чтобы исследовать определенный тип власти – позицию на рынке.
Как известно, идеальное положение дел в экономике – это свободная конкуренция. В условиях свободной конкуренции разные компании производят взаимозаменяемые товары, а покупатели заинтересованы в том, чтобы купить все, что производят фирмы. Трансакционных издержек не существует, есть только стоимость материальных затрат, и всем компаниям доступна одна и та же информация. Свободная конкуренция описывает ситуацию, при которой ни одна фирма не может повлиять на стоимость товаров на рынке.
Разумеется, в действительности все совсем иначе. Две компании, Airbus и Boeing, контролируют рынок производства больших самолетов для дальних перелетов, а несколько менее крупных фирм производят самолеты меньших размеров. А вот носки или рубашки делает бесчисленное количество компаний. Новой авиастроительной фирме невероятно сложно выйти на рынок. Но стоит открыть мастерскую с несколькими портными или швеями – и можно шить рубашки. Причем новый мелкий производитель в состоянии конкурировать с известными брендами или по крайней мере найти прибыльную нишу. У новой авиастроительной компании шансы на успех куда ниже.
Отрасли со стабильной и ограниченной структурой, которые целиком и полностью контролируются действующими игроками, из-за чего новичкам приходится бороться за место под солнцем, обладают большой властью на рынке. Говоря простым языком, им удается получать прибыль, невзирая на конкуренцию. В идеальных условиях рыночной конкуренции, если вы продаете товар выше предельной себестоимости (то есть стоимости производства какого-либо продукта, одинаковой для всех производителей в данной отрасли), никто у вас ничего не купит, поскольку у конкурентов будет дешевле. И чем большей властью на рынке обладает компания, тем больше у нее возможностей устанавливать цены без оглядки на конкурентов. Чем больше власти сконцентрировано у компаний в данном секторе или на рынке в целом, тем крепче неофициальная иерархия. Различия в корпоративном рейтинге между такими секторами, как производство средств личной гигиены (положение Procter and Gamble, Colgate-Palmolive и других крупнейших компаний остается стабильным уже несколько десятков лет) и компьютерная промышленность, где ситуация постоянно меняется, часто тесно связаны с властью на рынке.
Власть на рынке дает исключительное право, а следовательно, антиконкурентна. Но даже тем компаниям, которые уже занимают прочное положение в иерархии и защищены барьерами, ограничивающими выход на рынок новичков, не гарантированы ни легкая жизнь, ни выживание. Имеющиеся конкуренты могут получить больше власти и выступить против давних игроков, чтобы пошатнуть их лидирующее положение, перекупить или довести до банкротства. Ценовые сговоры и вытеснение конкурентов широко распространены среди компаний, которые работают в секторах рынка или в государствах, где подавляется свободная конкуренция и все зависит от положения на рынке. Владельцы предприятий выступают за конкуренцию, но глава фирмы, занимающей ведущее положение в отрасли, куда больше озабочен тем, как сохранить власть на рынке.
Все эти соображения зачастую применимы к расстановке сил среди конкурирующих сторон в других сферах, то есть не только к фирмам, чья цель – максимальная прибыль. Далее мы рассмотрим, что происходит с эквивалентами “власти на рынке” в сфере военных конфликтов, в партийной политике и прочих видах деятельности.
Барьеры входа: ключ к власти на рынке
Каковы же источники власти на рынке? Что помогает компаниям занять лидирующее положение в сфере бизнеса и удерживать его в течение длительного времени? Почему в одних секторах появляются монополии, дуополии или небольшое количество фирм, которые совместно устанавливают цены или согласовывают способы применения норм и правил, тогда как в других процветает множество мелких компаний, которые активно конкурируют друг с другом? Почему структура фирм в отдельных отраслях с течением времени остается более-менее стабильной, а в других постоянно меняется?
