Глеб Сиверов в это время находился в зале ожидания аэропорта "Хитроу", и у его ног стоял пластиковый чемодан мистера Рэмси, с виду ничем не отличавшийся от миллионов точно таких же удобных и практичных дорожных чемоданов.
* * *
Когда в дверь позвонили, Федор Филиппович был дома один. Звонок оторвал его от просмотра очередного выпуска теленовостей. Потапчук смотрел новости с самого утра, переключаясь с одного канала на другой, и выучил их почти наизусть, но отрываться от экрана все равно было безумно жаль: он уже и не помнил, когда информационные программы доставляли ему такое удовольствие.
Недовольно ворча и шаркая домашними тапочками, генерал пошел открывать, уверенный, что это вернулась ушедшая на рынок за продуктами жена. Опять, наверное, кошелек забыла...
Он распахнул дверь и удивленно приподнял брови, поверх очков глядя на стоявшего снаружи незнакомого молодого человека в синем форменном комбинезоне и кепи с длинным козырьком. На груди комбинезона, а также на кепи виднелись надписи "FedEx", свидетельствующие о том, что молодой человек имеет честь принадлежать к числу курьеров международной экспресс-почты.
– Потапчук Федор Филиппович? – осведомился молодой человек. Говорил он, слава богу, на чистом русском языке, и у генерала немного отлегло от сердца. – Получите бандероль.
Генерал взял большой конверт из плотной бумаги, внутри которого прощупывалось что-то твердое, угловатое и совсем небольшое. Пока Федор Филиппович ощупывал пакет, гадая, что же за штуковина в нем лежит, курьер испарился. То, как быстро и незаметно он это проделал, немного озадачило генерала: уж не бомбу ли принес ему симпатичный обормот в синем комбинезоне?
В это время в комнате зазвонил телефон. Потапчук закрыл входную дверь и поспешил туда, все еще держа в руке подозрительный пакет. В комнате он осторожно опустил бандероль на стол рядом с телефоном и только после этого снял трубку.
– Здравия желаю! – сказала трубка знакомым голосом, который, слава богу, звучал бодро и даже приподнято.
– Ба! – воскликнул генерал. – Какие люди! Знал бы ты, как я рад тебя слышать!
– Взаимно, – ответил Слепой. – Что новенького, Федор Филиппович?
– Новенького много, – осторожно сказал генерал. – Сразу всего и не расскажешь. Особенно по телефону. И потом, главные новости я рассчитывал услышать от тебя.
– Ах, вы об этом! Неужели до сих пор не в курсе?
– Более или менее. В самых общих чертах. Как все прошло?
– Как в страшном сне. Скажите лучше, что решили наверху?
Федор Филиппович помолчал.
– Что решили наверху, не знаю, – сказал он наконец. – Зато вот прямо сейчас по телевизору передают, что швейцарский суд принял решение о выдаче Адамова российской стороне.
– Не жалеете?
– О чем? – резче, чем ему хотелось бы, спросил Федор Филиппович.
– Шучу, – сказал Сиверов.
– Это не самая удачная из твоих шуток, – заметил генерал.
– А вы когда-нибудь пытались провести вечер за просмотром английских юмористических шоу? Не понимаю, кто придумал эту сказку о тонком английском юморе...
– Ты что, до сих пор там? – удивился генерал.
– Нет, – помедлив, ответил Глеб, – уже не там. Уже здесь. В смысле, в Женеве. Наблюдаю за ходом экстрадиции господина Адамова...
– Что?! Лондона тебе мало, ты еще и Женеву хочешь разнести?!
– А говорите, "более или менее", "в самых общих чертах"... Ничего я не собираюсь разносить и на Адамова вашего плевать хотел с высокого дерева. У меня тут образовалось одно маленькое дельце сугубо личного характера, только и всего. Ну, подарки купить, отдохнуть, послушать, как плещут волны Женевского озера... Я, собственно, чего звоню-то? Хотел узнать, вы бандероль получили?
– Ага, – сказал Федор Филиппович, покосившись на конверт, – вот, значит, чья это работа. Получил, но открыть не успел. Боялся: а вдруг там бомба?
– А там и есть бомба, – успокоил его Глеб. – Только не такая, как вы подумали. Другая. Я бы сказал, информационная. Ознакомьтесь, подумайте, что с ней делать, под чей зад ее подложить. Только имейте в виду, что убойная сила у этой штуки просто-таки невообразимая...
– Что ты такое несешь? – перебил его Федор Филиппович. – Ты, часом, не пьян?
– Нет, – ответил Глеб, – но буду. Вот только до дому доберусь и сразу же напьюсь как зюзя. Компанию не составите?
– Там видно будет, – проворчал генерал. – Когда тебя ждать, турист?
– Думаю, завтра. Встретимся – поговорим... А вы пока ознакомьтесь с бандеролькой-то. Зуб даю, не пожалеете! Это поинтереснее, чем новости по телевизору смотреть.
Когда в трубке зачастили короткие гудки, Федор Филиппович осторожно надорвал конверт, откуда ему на ладонь выпала черная пластиковая коробочка цифрового диктофона. Генерал легонько прикоснулся кончиком пальца к кнопке воспроизведения, не зная наверняка, хочет ли он на самом деле привести в действие то, что Глеб минуту назад назвал информационной бомбой.
...Повесив трубку и по привычке оглядевшись по сторонам, Сиверов вышел из телефонной кабинки и двинулся к выходу через просторный, отделанный черным мрамором и нержавеющей сталью вестибюль швейцарского банка. На ходу вытаскивая из кармана сигареты, он радовался тому, что больше не надо повсюду таскать за собой тяжелый пластиковый чемодан покойного мистера Рэмси, опостылевший ему хуже горькой редьки.
