— Потому что мой отец Вертон… — Ричард осекся, в последний момент оборвав раздраженную фразу. Затем начал вновь, на сей раз тщательнее подбирая слова: — Мой отец Вертон частенько позволяет… позволял себе… лишнее.
— Неужели он занимался рукоприкладством по отношению к слугам? — искренне ужаснулся Фарлей.
— Скорее, членоприкладством, — не выдержав, неудачно пошутила я.
Но тут же пожалела о своей несдержанности. В последний момент успела спрятать ноги под лавку, иначе бы вновь ощутила всю тяжесть сапог Ричарда.
Фарлей торопливо опустил голову, в последний момент спрятав улыбку. И я в очередной раз подумала о том, что королевский дознаватель отнюдь не так прост, как пытается показать. Сдается, он прекрасно знает про повадки барона Вертона Эшрина. Но желал услышать подтверждение из уст Ричарда.
— Я не желаю обсуждать характер моего покойного отца, — между тем строго отчеканил Ричард. — Как говорится, о мертвых или хорошо, или никак. Поэтому позвольте мне не отвечать на ваши вопросы.
— Но ведь наверняка в нем было и что-то хорошее, — попытался возразить Фарлей. — Неужели вы не можете вспомнить никаких поступков отца, которые характеризовали бы барона Вертона с лучшей стороны?
— Расспросите на этот счет мою мать, — раздраженно посоветовал Ричард. — А лучше — моего младшего брата. Альвин всегда был папиным любимцем.
— И в самом деле, как я мог забыть! — фальшиво посетовал Фарлей. — Ваш отец даже лишил вас права наследовать за ним титул. Теперь бароном Эшрином станет ваш младший брат. — Подался вперед и вкрадчиво осведомился: — Вам не обидно от такой вопиющей несправедливости?
— Нет. — Ричард мотнул головой. Подумал немного и все-таки пояснил: — Говоря откровенно, я даже рад подобному исходу. Я никогда не желал вращаться в высшем свете. В банке со смертельно ядовитыми пауками и то было бы приятнее находиться, чем на всех этих званых приемах и вечерах. Впрочем, кому я рассказываю! Сдается мне, вы и без того прекрасно осведомлены о нравах, что царят среди знати.
Фарлей невольно кивнул, подтвердив тем самым рассуждения Ричарда.
В этот момент карета, неспешно катящаяся по сумрачному коридору поселковой дороги, остановилась. Я высунула голову в окно и увидела закрытые высокие кованые ворота, преграждающие нам путь.
— Вот так дела! — удивленно присвистнул Фарлей, когда разглядел их. — Это еще что за новости? Утром ворота были нараспашку.
— Не беспокойтесь об этом, — снисходительно хмыкнул Ричард. Приложил указательный палец к виску и закрыл глаза, словно о чем-то глубоко задумавшись.
Под рубашкой Ричарда что-то мягко засветилось приглушенным лиловым огоньком. Скорее всего, он воспользовался амулетом, при помощи которого связывался со мной при необходимости. И теперь нам остается лишь ожидать, когда на зов прибежит расторопный слуга и распахнет ворота.
Прошла минута, затем и вторая, но ничего не происходило. Свет амулета не тускнел, Ричард по-прежнему не открывал глаз, но начал хмуриться.
Глядя на него, и Фарлей сурово сдвинул брови, видимо, догадавшись, что происходит что-то необычное.
— Однако… — наконец с неподдельным изумлением выдохнул Ричард. Убрал руку от виска и растерянно посмотрел на Фарлея.
— Что случилось? — спросил тот, мигом напрягшись, словно перед прыжком.
— Амулет всегда был при матери, — пробормотал Ричард, как-то мигом утратив всю свою напускную суровость. — Но она не отвечает на мой зов!
— Может быть, сняла его и забыла где-то, — попыталась успокоить я встревоженного компаньона.
— Нет, Агата, ты не понимаешь! — Ричард с досадой запустил руку себе в шевелюру и хорошенько дернул волосы, благо, что не лишился скальпа. — Это невозможно! Просто невозможно! Что-то с ней случилось! Что-то очень дурное!
Хлопнула дверца кареты. Это Фарлей, не дожидаясь окончания взволнованной речи Ричарда, выбрался наружу. Выскочил за ним и Ричард, забыв о своей сумке. Что мне оставалось делать? Только поторопиться за остальными.
Сухонький невысокий извозчик средних лет мирно жевал травинку, сидя на облучке. Увидев нас, он тут же встрепенулся и тоже соскочил на землю.
— Крепко заперты, — пробасил он удивительно низким для столь хлипкого телосложения голосом. — Я уже подергал. С той стороны толстенный засов задвинут.
Фарлей подошел ближе и как следует дернул ворота на себя. Те даже не пошевелились, подтверждая правоту извозчика. Тогда дознаватель отвел левую руку назад, как будто приготовившись ударить, и его кулак грозно заалел какими-то чарами.
— Не стоит! — торопливо выкрикнул ему Ричард. — Плечо себе выбьете. Ворота и ограда зачарованы от магии. Мой прадед, по слухам, отдал за это целое состояние.
Фарлей тут же разжал пальцы. Задумчиво почесал подбородок и задрал голову, проверяя высоту ворот.
Я последовала его примеру. Н-да, с разбега взять такое препятствие вряд ли удастся. Толстые металлические пруты настолько плотно стояли друг к другу, что между ними нельзя было всунуть и ногу. Оканчивались они грозными и на вид очень острыми навершиями.
Я повела головой из стороны в сторону, изучая ограду. Но, увы, и тут меня поджидало разочарование.
Ограда по неприступности ничем не уступала воротам. Такая же высокая, такая же крепкая.
— Что же делать? — тоскливо протянул Ричард. — Чует мое сердце: в имении происходит нечто недоброе.
— Ну-с, тряхнем стариной, — внезапно проговорил Фарлей. Взялся обеими руками за пруты.
Я наблюдала за его действиями с плохо скрываемым скепсисом. Ну и что он собирается предпринять? Неужели отожмет прутья подобно какому-нибудь силачу из легенд? Но комплекция у Фарлея далеко не та, чтобы повторять такие подвиги.
Но дознаватель, как оказалось, и не думал применять грубую силу. Он неожиданно принялся быстро карабкаться наверх. Причем я никак не могла понять, как у него это получается. Со стороны Фарлей выглядел как огромный паук, взбирающийся по отвесной стене при помощи цепких лапок.
Ричард удивленно приоткрыл рот, должно быть, тоже пораженный ловкостью блондина.
Когда Фарлей преодолевал верх ворот, его рука неожиданно соскользнула. Один из прутов пропорол рукав, и тот окрасился красным.
— Осторожнее! — не выдержав, крикнула я, мысленно уже увидев, как блондин падает прямо на острия и те пронзают его тело.
Фарлей негромко выругался и рванул зацепившийся рукав. С неприятным треском материи тот поддался его усилиям. Затем примерился и мягко, совсем по-кошачьи, спрыгнул на землю по другую сторону ворот.
— Не беспокойся, Агата, это просто царапина, — чуть морщась от боли, заверил он и недовольно потер пострадавшее плечо.
— Боюсь, что не смогу повторить ваш подвиг, — с неподдельным уважением проговорил Ричард и задумчиво тронул прутья.
