Будь я на месте Фарлея, то обязательно бы заподозрила, что таким образом Норберг Клинг пытается подставить его. Очернить доброе имя и добиться отставки дознавателя, поскольку он запятнал себя дружбой с преступницей. Ведь если эта история откроется, то у многих возникнут закономерные сомнения в том, что Фарлей был не в курсе моего темного прошлого. Скорее всего, подумают, будто он покрывал меня из симпатии. И репутации дознавателя, известного своим бескомпромиссным отношением к нарушителям закона, придет конец.
— Ты уже можешь говорить, — напомнил мне Фарлей, видимо, настороженный слишком долгой паузой.
— Я клянусь, что не имею никакого отношения к Норбергу Клингу, — сказала я, постаравшись, чтобы мой голос прозвучал максимально честно. — Я встречалась с ним всего однажды — когда происходило распределение по факультетам. Мы не перемолвились тогда и словом!
— Но он знает, что твои документы — фальшивка? — уточнил Фарлей.
Вместо ответа я пожала плечами. Понятия не имею. Полагаю, Норберг действительно прочитал тогда мои мысли. Но я не в курсе, насколько далеко он заглянул.
Фарлей неполную минуту выжидающе смотрел на меня. Затем тяжело вздохнул, должно быть, осознав, что продолжения не последует.
— Ладно, я разберусь с этим позже, — с плохо скрытой угрозой проговорил он. — Пока у меня есть дела поважнее. Самое время разоблачить убийцу барона Вертона Эшрина. Заодно и спасем несчастную баронессу Эмилию. Полагаю, с ней все в порядке, но не стоит искушать судьбу.
— Почему ты в этом так уверен? — недоверчиво переспросила я. — А вдруг Эмилию тоже убили?
— Нет. — Фарлей покачал головой. — Пока она нужна преступнику живой. Мертвой она потеряет для него всяческую ценность. — Помолчал немного и с сарказмом добавил: — И не стоит забывать про существование поисковых чар, которые могут не только показать, где находится человек, но и жив ли он. Тебе ли об этом не знать, о мой магический гений!
Я тут же насупилась, уловив в его тоне откровенную насмешку. Демоны, совсем из головы вылетело! Действительно, Фарлей наверняка уже определил, где находится баронесса Эмилия и в каком она состоянии. Но тогда получается, что Ричард не имеет никакого отношения к исчезновению своей бабушки, потому что в противном случае он бы обязательно укрыл ее от чар, как укрыл меня. Фух, словно камень с души свалился! Не то чтобы я подозревала своего компаньона всерьез, но все равно спокойнее стало.
— В любом случае надлежит поторопиться, — озабоченно проговорил Фарлей. — Я и без того потерял на пустяковом задании целый день.
— То есть? — недоуменно переспросила я. — Ты хочешь сказать, будто уже знаешь, кто убийца?
— Знаю, — спокойно подтвердил Фарлей. Добавил с легкой ноткой бахвальства: — Более того, я знал это еще до того, как приехал в имение.
Я не сумела скрыть изумления. Мои брови сами собой взметнулись. Фарлей знает, кто убийца?
— Но тебе не скажу, — торопливо добавил он и с заговорщицким видом мне подмигнул.
— Но почему? — обиженно вопросила я.
— Потому что, — твердо ответил он.
Я надула губы и усердно захлопала ресницами, изо всех сил стараясь состроить просящее выражение лица. Ради усиления эффекта даже сложила на груди руки, совсем недавно освобожденные от наручников.
— А теперь у тебя получилось неплохо, — проговорил Фарлей, явно оценив мои старания. Снисходительно потрепал по плечу и жестокосердно добавил: — Но придется тебе потерпеть. Вечером, Агата. Все завершится вечером.
Я не стала унижаться в дальнейших упрашиваниях. По всему видно, что Фарлей вряд ли изменит принятое решение. Вместо этого я полюбопытствовала:
— Почему ты назвал Ричарда идиотом?
— Потому что он идиот. — Фарлей пожал плечами, словно удивленный, что надлежит растолковывать настолько очевидные вещи.
Я нахмурилась, недовольная лаконичным объяснением, и дознаватель нехотя продолжил:
— Видишь ли, Агата, Ричард так поспешно кинулся тебя спасать, что даже его мать, уже успевшая изрядно принять на грудь, поняла, по какой причине ее сын выскочил из комнаты баронессы Эмилии словно ошпаренный. Ну а мне не составило особого труда прикрепить к его одежде следящие чары. Собственно, я сделал это сразу же после того, как мы покинули тебя. Знал, что Ричард будет не Ричардом, если не попытается выручить тебя из лап злого мерзкого дознавателя.
В последней фразе Фарлея прозвучала едкая насмешка. По всему было видно, что он счел поступок Ричарда несусветной глупостью. Тогда как я была искренне благодарна своему компаньону. Надо же, получается, я действительно много значу для него, если он ради меня решил преступить закон.
— Учти, Агата, сейчас я рискую намного большим, чем твой приятель, — неожиданно проговорил Фарлей, как будто подслушав мои мысли. — Наверное, самым верным было бы все-таки отправить тебя под охраной в свой отдел и запереть в камере. А затем, когда я закончу с этим преступлением, уже всерьез заняться тайнами твоего прошлого.
Я поежилась от холодка, прозвучавшего в его тоне. С робкой надеждой спросила:
— Но ты ведь так не сделаешь?
— Не сделаю, — с усталым вздохом подтвердил Фарлей. — И прежде всего потому, что мне нужна будет твоя помощь.
Я изумленно изогнула бровь. Моя помощь? И в чем же она будет заключаться?
— Проблема в том, что прямых доказательств у меня нет, — смущенно признался Фарлей. — Только интуиция, которая меня редко обманывает. Но интуицию, как говорится, к делу не пришьешь и суду не предъявишь. Поэтому я хочу добиться чистосердечного признания.
— Вот как, — протянула я.
Мое неуемное воображение сразу же нарисовало следующую сцену: обнаженный по пояс Фарлей, блестя от пота в отблесках разожженного очага и поигрывая мускулами, калит в огне щипцы. А затем…
— Ты скорчила такую физиономию, как будто я пытать кого-нибудь собираюсь, — оборвал эту сцену в моем воображении дознаватель, опять каким-то чудом угадав направление моих размышлений.
Хм-м… Пожалуй, мне стоит тщательнее контролировать свою мимику. Такое чувство, будто у меня по лицу все мысли прочитать можно.
Это еще повезло, что Фарлей понятия не имеет, в каком именно виде он появился в моем воображении. Кстати, и впрямь, а почему я представила его полуголым?
Впрочем, неимоверным усилием воли я не стала развивать эту тему. Иначе бы я покраснела, и Фарлей получил бы очередной повод для шуток.
— Что ты намерен предпринять? — сухо поинтересовалась я.
— Сейчас узнаешь, — протянул Фарлей. Кивком указал мне на табурет, стоявший позади.
Я села и приготовилась внимательно слушать.
* * *
Фарлей никак не меньше часа уговаривал меня принять участие в его сумасбродной затее. Наконец я нехотя согласилась, сразу предупредив, что всю ответственность возлагаю на него. По моему мнению, Фарлей сильно рисковал. Если он ошибся в своих предположениях, то последствия будут катастрофическими. И в первую очередь — для баронессы Эмилии.
