А в следующее мгновение у меня перед глазами все потемнело. Я так и не поняла, что случилось. Было такое чувство, будто мир вокруг разорвался на тысячи ослепительно-ярких осколков.
Каким-то чудом я успела стряхнуть с пальцев заклинание. Хотела бы я сказать, что при этом прицелилась и отправила чары прямо к Ребекке. Но нет, это вышло совершенно непроизвольно.
Однако куда-то они все-таки угодили, потому что последним, что я услышала, был оглушительный грохот обрушившейся посудной полки.
И я потеряла сознание.
Часть пятая
Старые сказки на новый лад
Когда я открыла глаза, то долго не могла сообразить, где нахожусь. Память возвращалась ко мне урывками. Сначала я вспомнила Ребекку и ее злобный шепот. Потом почему-то череп в холодильнике Ричарда. И наконец, вся картина развернулась перед моим мысленным взором.
Убийство барона Вертона. Визит в его родовое имение. Похищение Эмилии. Обвинения Фарлея и его угроза докопаться до истины.
На этом месте я приглушенно застонала. Ох, если он узнает, что я убила человека, то мне точно не поздоровится!
— Тебе больно, Агата? — в этот момент раздался встревоженный вопрос совсем рядом.
Я с немалой досадой узнала голос Фарлея. Легок на помине!
Быть может, притвориться, что я еще без сознания, улучить удобный момент и все-таки попытаться сбежать?
— Агата, я знаю, что ты пришла в себя, — строго продолжил Фарлей. — Ну-ка, посмотри на меня!
Я с величайшей неохотой выполнила его повеление и хмуро воззрилась на него. Правда, от изумления тут же распахнула глаза шире некуда, поскольку узнала обстановку комнаты.
Судя по всему, я находилась в городской квартире Ричарда. В той самой спальне, где провела ночь после визита ныне покойного барона Вертона. Ну что же, в некоторой степени это радует. А то я уж испугалась, будто обнаружу себя в тюремной больнице.
Постель благоухала накрахмаленным бельем. Моя левая рука, аккуратно перевязанная, покоилась поверх одеяла. Поморщившись, я подняла ее и осторожно потрогала голову. Почти не удивилась, наткнувшись на еще одну повязку. Значит, кто-то подкрался ко мне сзади и с силой огрел, воспользовавшись тем, что все мое внимание было приковано к Ребекке.
— Не беспокойся, шрамов не будет, — с улыбкой заверил меня Фарлей.
Дознаватель сидел рядом со мной, примостившись на краешке постели. Правда, сейчас вместо строгого темного камзола на нем была белая шелковая рубаха, чистая и свежая на вид.
Интересно, сколько же я провалялась без сознания? По всему выходит, что немало, раз меня доставили в город, перевязали, а Фарлей успел переодеться.
— Ты спала двое суток, — ответил на мой невысказанный вопрос блондин. — Спайк воспользовался особыми чарами, которые погрузили тебя в такое состояние. Сказал, что это позволит минимизировать последствия удара.
Я вспомнила тот миг, когда мир внезапно разлетелся на мириады кусочков, и зябко поежилась. Сдается, огрели меня знатно.
— Тебе почти раскроили череп, — сухо сказал Фарлей. — Удивительно, что ты не погибла в первые же мгновения. Когда я увидел тебя, то… то… — Дознаватель замолчал, прикусив нижнюю губу.
Я с удивлением ожидала продолжения. Такое чувство, будто он готов расплакаться.
— Ты невыносимая девица, Агата, — наконец глухо проговорил Фарлей. — Какого демона ты не позвала меня на помощь, а решила сама обезвредить Ребекку? Неужели не понимала, что у нее обязан быть сообщник в доме? Не одна ведь она, право слово, отволокла Эмилию в тот сарай.
Увы, на этот вопрос я не могла ответить Фарлею. Точнее, могла, но вряд ли ему понравится истина. Потому что никого я не собиралась обезвреживать. Просто хотела тихонько смыться из дома, пока он был занят беседой с остальными.
— Кто?.. — хрипло спросила я. Опять пощупала голову.
— А ты как думаешь? — Фарлей лукаво подмигнул мне.
Я вспомнила подслушанный разговор в гостиной. Был лишь один человек, чей голос не звучал в общей беседе.
— Магдалла, — прошептала я. — Но почему?..
— А из-за чего люди чаще всего идут на преступления? — Фарлей пожал плечами. — Деньги, секс и власть. Последние две причины можно смело вычеркнуть. Остаются деньги. От состояния Эмилии, которое Ребекка планировала получить по поддельному завещанию, Магдалле достался бы солидный куш.
Даже так? Я изумленно хмыкнула. Впрочем, Магдаллу в какой-то мере можно понять. К этому моменту она наверняка была сыта семейством Эшрин по горло.
— Бедняжка, — вздохнула я.
Если честно, я не чувствовала гнева по отношению к Магдалле. В моем представлении она была запуганной девушкой, попавшей в очень сложную жизненную ситуацию. Сначала — история с бароном Вертоном. Потом прозябание в доме, где ее считали приживалкой. Думаю, она пошла на связь с Альвином лишь из-за страха, что ее выгонят на улицу, оставив без средств к существованию.
— Бедняжка? — с сарказмом переспросил Фарлей. Покачал головой. — О нет, Агата, ты сильно ошибаешься. В действительности Магдалла на редкость целеустремленная и хитрая особа. Такую искусную лгунью, как она, еще поискать надо. Ты не представляешь, как я удивился, когда она скинула свою маску на допросе. Думаешь, это Ребекка была зачинщицей и первой предложила убить старушку? Нет, это Магдалла разработала весь план. Стащила из кабинета барона несколько писем от его матери и нашла человека, который состряпал липовое завещание. Причем состряпал так искусно, что даже мои коллеги с трудом распознали фальшивку. Собственно, это она предложила Ребекке исподволь травить Эмилию. Никто бы не заподозрил дурного, если бы баронесса вдруг умерла. Возраст у нее был более чем преклонным, поэтому никакого расследования не стали бы проводить. К тому же сообщницы действовали очень осторожно, постепенно увеличивая дозу яда. Со стороны все выглядело так, будто баронесса страдает от затяжного неизлечимого недуга, который медленно сводит ее в могилу. Наверное, хороший целитель заподозрил бы неладное, но, как ты можешь догадаться, как раз стоящих специалистов к Эмилии не подпускали. Ребекка строго контролировала всех, кто так или иначе получал доступ к баронессе. Впрочем, мы еще проверим этих горе-целителей. Скорее всего, они получали деньги за то, чтобы не усердствовать при осмотрах.
— И долго это продолжалось? — спросила я, пораженная размахом затеянной аферы.
— Около года, — сказал Фарлей. — Магдалла и Ребекка нашли общий язык во время прошлого визита баронессы в имение. К тому моменту невеста Ричарда поняла, что тот на ней никогда не женится. Да и сама Эмилия уже начала задавать неудобные вопросы, удивленная тем, что помолвка откладывается и откладывается без видимых на то причин. При очередном разговоре баронесса в сердцах кинула, что уже жалеет о своем решении. Мол, было бы куда проще отдать все на благотворительность, чем ждать, когда же ее любимый внук все-таки остепенится. Тогда же, по всей видимости, в голове Магдаллы и зародилась идея о фальшивом завещании. Естественно, ни она, ни Ребекка не собирались забирать все состояние баронессы. Это было бы слишком подозрительно и вызвало бы множество вопросов. Нет, большая часть денег все так же шла гроштерскому сиротскому приюту. Члены семейства Эшрин и знакомые Эмилии подтвердили бы, что именно таким было желание баронессы. Но и Ребекке причиталась неплохая такая сумма, которая мгновенно сделала бы ее весьма состоятельной дамой. И опять-таки это вряд ли кого-нибудь удивило бы. Ведь Ребекка уже много лет была компаньонкой Эмилии, стала ей практически родной. Многие богатые люди не забывают в своих завещаниях любимых слуг. Ну а потом Магдалла получила бы причитающийся ей кусок наследства — и с чистой душой послала бы семейку Эшрин подальше.
