— Ты слышал слова во сне или это демон пошутил над тобой, — сказал старик, встав рядом с Фаррой.
— Демоны не существуют, — терпеливо отвечал Аврам. — Есть добро и зло, есть справедливость и несправедливость. Мы сами творим добро и зло. Ты, я, все мы, люди, мы можем быть справедливыми или несправедливыми.
На этот раз раздались гневные протесты.
— Бог, который не виден, не существует!
— Бог, который не сверкает, не может быть могущественным!
— Кому нужен твой бог, если он не предотвращает зло и несправедливость?
— А если он не пошлет нам дождей и не защитит нас от молнии?
— Кто делает так, что растет ячмень?
— Кто делает так, что мы умираем? Почему мы болеем?
— Как будут женщины рожать детей без Нинтю?
— Ты бредишь, Аврам! Ты оскорбляешь своих предков.
— Ты оскорбляешь наших богов!
— Они слышат тебя, и я слышу их. Они гневаются.
— Они отомстят нам за твои слова.
— Да простят они нас за то, что мы слушаем тебя!
— Ты подвергаешь опасности все племя своего отца, Аврам.
— Фарра, вели своему сыну очиститься!
— Осуди своего сына, Фарра, иначе нам не избежать несчастий…
— Слушайте меня! — закричал Аврам, вытянув руки.
Саре показалось, что он тоже поддался гневу, но она видела его глаза, его губы, она знала, что он спокоен и уверен в себе. Он сделал шаг вперед, и толпа смолкла, увидев невозмутимость на его лице.
— Вам нужно доказательство того, что единый Бог существует? Что Он говорил со мной и назвал меня по имени? Я это доказательство, я, Аврам, тот, кого Он позвал сегодня. Завтра на рассвете я с моей женой Сарой, с Лотом, сыном моего брата Арана, с моим стадом и слугами отправлюсь на запад. В страну, которую он мне укажет.
Все молчали, словно стараясь понять тайну его слов. Потом вновь раздались насмешки. Одна из женщин воскликнула:
— Вот прекрасное доказательство! Мужчина, у которого даже нет детей, уходит. Пусть уходит!
Сара увидела, как сжались губы Аврама. Рука Лота в ее руке вздрогнула. Аврам сделал еще один шаг вперед. Люди, стоявшие перед ним, отступили, стараясь оставаться от него на расстоянии.
— Тогда я вам дам другое доказательство!
Под их ошеломленными взглядами Аврам ворвался в мастерскую Фарры. Когда он вышел обратно в руках он держал две большие статуи, уже раскрашенные и одетые. Сара поняла, что он собирается делать. Он страха у нее пересохло во рту, и холодная струйка страха пробежала по спине. Аврам подбросил статуи в воздух, и к ногам Фарры со звонким звуком, похожим на свист плетки, упали лишь осколки идолов.
— Вот они, ваши могущественные боги! Пусть они убьют меня! Сейчас, здесь. Пусть молния превратит меня в пепел! Пусть небо раздавит меня! Потому что я разбил лица и тела тех, кого вы называете Инанна и Эа!
У Сары и у всей толпы вырвался стон. Но Аврам, указывая пальцем в небо, продолжал кричать:
— Вы поклоняетесь им, вы склоняетесь перед ними утром и вечером. Вы не делаете ничего, не испросив их разрешения. Эти идолы, которые выходят из рук моего отца, и есть их плоть, их тело, их величественное присутствие.
Вокруг раздавались стоны и вопли, словно целая армия прошлась по их телам. Голос Аврама покрыл их вопли:
— Я разбил ваши святыни. Да обрушится на меня гаев Инанны и Эа!
И, подняв руки и лицо к небу, Аврам стал кружиться на месте. Прижав к себе худенькое тело Лота, Сара услышала собственный шепот: «Аврам! Аврам!» Но Аврам продолжал кружиться:
— Где они, те, кого вы так боитесь? Я их не вижу. Я их не слышу. Я вижу только разбитые горшки. Я вижу только пыль. Я вижу только глину, которую я собственными руками достал из реки!
Он наклонился, подобрал осколок головы бога Эа со сломанным носом, и бросил его на камень, отчего осколок разлетелся, как пыль.
— Почему Эа не гасит солнце? Почему он не разверзает землю под моими ногами? Я ведь разбил его лицо…
Мужчины упали на колени, низко склонив головы, сложив руки на шее, и ревели, словно им разрезали животы. Одни, выкатив глаза, не переводя духа, читали молитвы. Женщины плакали, волокли за собой детей, разбегались в разные стороны, их туники рвались, цепляясь за кусты. Другие стояли, уставившись в небо, с раскрытыми ртами. Старое тело Фарры тряслось, как ветка в бурю. Лот смотрел на Сару широко раскрытыми глазами, но Сара не отводила глаз от Аврама, который был спокоен, как сам ужас. Он повернулся к Саре и улыбнулся ей нежной и благостной улыбкой, от которой у нее защемило сердце.
Ничего не произошло.
Снова наступила тишина.
В горячем небе парили птицы. По небу плыли большие и маленькие облака. Внизу журчала река.
Аврам подошел к печи, взял большое полено.
— Может быть, этого не достаточно? Может быть, мне нужно разбить все статуи, чтобы ваши могущественные боги наконец показали себя?
Размахивая поленом, он направился к мастерской, когда раздался голос Фарры:
— Аврам!
Аврам обернулся.
— Не разрушай мою работу, сын.
Аврам опустил руку. Отец и сын стояли друг против друга, впервые за долгое время отчуждение исчезло между ними.
Старый Фарра наклонился, собрал осколки статуи. Рот, нос, глаз Инанны. Провел пальцем по блестящим глиняным губам, прижал осколки к груди.
— Может быть, боги накажут тебя завтра, или через несколько лун, — сказал он тихим дрожащим голосом, который заставил всех смолкнуть. — Может быть, сейчас, может быть, никогда. Кто, кроме них, может знать?
Аврам улыбнулся и бросил полено на землю. Фарра приблизился к нему, словно хотел дотронуться до сына.
— Твой бог тебе сказал: «Ступай». Он сказал тебе: «Ты ничего не должен своему отцу, гончару Фарре». Он сказал тебе, что теперь ты должен доверять ему. Как раньше доверял своему отцу. Значит, такова его воля. Слушайся своего бога. Бери свою часть скота и ступай. Все будет хорошо. С этой минуты у меня больше нет сына, которого зовут Аврам.
* * *
Ночь была короткой. При свете факелов они складывали сундуки, шатры, собирали скот, запрягали мулов. Им помогали слуги, которые согласились отправиться в дорогу вместе с Аврамом и Сарой. Весь лагерь бурлил. По нему передвигались тени, огни ламп, раздавались крики детей, плач женщин и мычание разбуженного скота.
Перед самым рассветом Сара отошла от только что загруженной повозки и присела на камень, чтобы отдохнуть. Тонкий месяц спрятался за облаками, и звезды поблескивали, как чистые родники.
Сара улыбнулась. Небо не рухнуло им на голову, огонь не уничтожил лагерь, вода не поглотила их, как все страшились после того, как Аврам разрушил священные статуи идолов.
