Однако вскоре мне уже было не до душевных переживаний. Мы подъехали к отделению полиции неподалеку от дома Павла. Он предпринял попытку смыться, весьма неудачную, учитывая, что далеко не убежал, и в отделение входил, тряся головой и с изумлением озираясь, точно гадая, где он и по какой надобности.
– В человека только что стреляли, – заявила я дежурному в надежде, что подобное сообщение настроит его на серьезный лад и он отнесется к нам с повышенным вниманием.
Не тут-то было. Он принялся лениво переспрашивать, всем своим видом давая понять: потакать чужим глупостям тут никто не намерен. Берсеньев, кстати, пасся возле входной двери и никакого участия в беседе не принимал.
– Павел Александрович хочет сделать заявление по поводу трупов, обнаруженных вчера в Клепиках, – добавила я.
Павел побледнел, а вот дежурный скорее обиделся. Но тут взгляд его упал на прикрепленный к стене листок в компании подобных, на котором прямо над фотографией Павла крупными буквами было написано «Розыск».
Дежурный сфокусировался на листке, затем посмотрел на Павла и потянулся к телефонной трубке. После этого мы стали объектом живейшего интереса. Сначала появился один офицер, потом другой, потом нас развели по кабинетам, а через час я уже почти жалела, что явилась сюда. Вопросов становилось все больше, и подозрений у полицейских тоже, по крайней мере, сложилось впечатление, что меня подозревают во всех смертных грехах.
Во время этой затяжной беседы я неоднократно ловила себя на мысли, что весьма неохотно говорю о Берсеньеве, то есть он в моем рассказе присутствует минимально. Приятель, который мне помогал в основном как личный водитель. Была бы такая возможность, я бы и вовсе о нем не упомянула. И это наводило на размышления.
Закончив уже в третий раз историю своего расследования, я поняла: еще немного – и свалюсь со стула, так меня это вымотало. Но тут внезапно все кончилось, следователь попросил подписать бумаги и сказал:
– Что ж, я вас не задерживаю.
Последнее слово прозвучало небесной музыкой. Оказавшись в коридоре, я огляделась в поисках Сергея, но его не обнаружила. Я бы нисколько не удивилась, узнав, что он тихо смылся, не желая общаться с полицией. Но дежурный, увидев меня, сказал:
– Ваш спутник освободился раньше, просил позвонить, когда вы закончите.
Я вышла из отделения, набрала номер сестры, но почти сразу его сбросила. Говорить с ней сейчас я была не готова. И позвонила Берсеньеву.
– Вновь на свободе? – весело осведомился он. – Минут через двадцать подъеду.
Я ждала, устроившись на скамейке, с неприятным чувством, что судьба вновь преподносит сюрприз, без которого я вполне бы обошлась.
Наконец подъехал Берсеньев, я села в машину, и он сказал:
– Святая обязанность гражданина часто выходит ему боком.
– С этим не поспоришь. Как тебе удалось так быстро от них отделаться?
– Сам удивляюсь, но рад безмерно. За сэкономленное время успел много чего сделать. Вернул в прокат «БМВ» и ключи от дома его владельцу. Ну и предупредил своего несостоявшегося компаньона, что наши пути, увы, разошлись.
– Ты уезжаешь? – не в силах скрыть дрожь в голосе, спросила я, успев подумать: предчувствие не обмануло. – Когда?
– Днем раньше, днем позже – какая разница? Отвезти тебя домой?
Это было неожиданно. Не то, что он меня бросит, а то, что сделает это вот так. Сообщит между делом, ничего не объясняя… Впрочем, что тут объяснять? Надо бы сцепить зубы и молчать, но я спросила:
– Мы увидимся? Я имею в виду…
– Вряд ли.
– Спасибо, что ничего не обещаешь, – кивнула я.
– О, об этом можешь не беспокоиться, – засмеялся он.
Теперь было трудно представить, что всего несколько часов назад он был нежным, страстным… Равнодушие и желание поскорее уехать, вот и все. Еще одна из масок, которые он меняет с легкостью, за ними его настоящего не разглядишь.
Я бы хотела разозлиться, заорать, наговорить ему гадостей, но на это не было сил. Так утопающий идет на дно, смирившись с тем, что на поверхность ему уже не подняться.
– Сестре звонила? – спросил Берсеньев.
– Нет. Собираюсь с силами.
– Хочешь совет? О своей роли особо не распространяйся. Женщины – существа загадочные: кинется мужа спасать, а ты окажешься виноватой.
– В том-то все и дело, что кинется. А этот гад хотел смыться, бросив ее с ребенком.
– Пусть сами разбираются. Ну что ж… – Мы въехали во двор, он кивком указал на мою машину. – Тачку на эвакуаторе доставили.
– Спасибо.
– Старался.
– Человек, который стрелял в Павла… Как думаешь, его найдут?
– Если смогут прижать Геращенко, шансы неплохие. Но прижать его будет нелегко. Конечно, теперь есть труп Кассандры, но прошло девять лет. Сам он никого не убивал, доказать его связь с кем-то из погибших мужчин сложно, тем более что речь вроде бы шла о несчастных случаях. В дело вступают адвокаты и прокуроры, а там как карта ляжет. В любом случае ловить киллера – затея опасная, а главное, неблагодарная. Думаю, сегодня ты убедилась: ждать грамоты с именными часами довольно наивно.
– Значит, мы так и не узнаем…
– Ты нашла Павла, – перебил он. – Вроде бы это было основной задачей: выяснить, что с ним случилось.
– У меня еще два киллера на подходе, – пошутила я, а на самом деле хотелось сказать «не бросай меня», но какой в этом смысл?
– Если они до сих пор не появились, вряд ли их следует ждать, особенно сейчас, при повышенном внимании к тебе полиции.
– Да я так сказала… Вдруг тебе захочется еще немного поиграть в сыщика…
– Мне быстро все надоедает, – улыбнулся он, я кивнула и сказала:
– Пока… – и поспешила выйти из машины, чтобы не наговорить глупостей или, не дай бог, не разреветься.
Вошла в подъезд, ни разу не оглянувшись, и на это ушли все силы. Я опустилась на ступеньку, уткнулась лбом в колени и сидела, пока не услышала, как заработал лифт. Не хватает, чтобы меня застали в таком виде.
Поднявшись по лестнице и потоптавшись немного в нерешительности, направилась к квартире Олега. Позвонила, очень надеясь, что он окажется дома. Дверь распахнулась, и я вздохнула с облегчением.
– Привет, – обрадовался сосед. – Я уж думал, ты куда-то уехала. Беспокоился.
– Но не позвонил.
– Не хотел быть навязчивым. Проходи, очень рад тебя видеть.
Сбросив обувь, я прошла в комнату, села в кресло.
– Хочешь кофе? – спросил он.
– Не откажусь. Давай я сама…
– Сиди, я приготовлю. Тебе покрепче? – крикнул он из кухни.
– Нет. Боюсь, полночи спать не буду.
