С дороги послышался громкий сигнал — кто-то приближался, предупреждая о своем прибытии. Это был тот, кого они все с таким нетерпением ждали.
Виктор Долгушин приехал на пыльной подержанной «Ауди», оставил ее на берегу и поднялся на теплоход. Катя смотрела на него во все глаза: вот и снова довелось встретиться. Она ловила себя на мысли — нет, нипочем бы я не узнала этого человека, встретив его где-нибудь ненароком в метро или на улице. Там, в Питере у «Астории», он выглядел совсем по-другому. Что у негр с лицом? Вид какой-то иссушенный, изможденный. Словно вся влага ушла, оставив кожу шелушиться, покрываться красными прожилками. Алкоголь виноват? Только ли алкоголь? Что там говорил отец Саныча про наркотики-то? Но нет, на наркомана он тоже не похож — их за версту видно. Неужели на него так пагубно здоровый образ жизни на воде, на свежем воздухе влияет? Она отметила, каким глазами — сплошное удивление пополам с подозрительностью и былым восхищением — уставился на Долгушина Колосов. Ах, Никита, Никита, что — встретил кумира юности? Значит, и ты тоже? Как и «драгоценный», как и Серега Мещерский? Екнуло сердце невольно, екнуло, забилось сильнее? Но ведь ты не за автографом сюда к нему явился, Никита, а совсем, совсем по другому вопросу. Что ж ты примолк, стушевался?
Катя почувствовала, раз Колосов так странно молчит, первый вопрос кумиру придется задать ей. Она построила в уме фразу и…
Виктор Долгушин смотрел на псе, а не на Колосова.
— Вы из прокуратуры? — спросил он.
— Я капитан милиции, моя фамилия…
— А я подумал, вы из прокуратуры, следователь. И такое впечатление, что я вас уже где-то видел, хотя к следствию и суду пока не привлекался. Так в чем дело? По какому поводу у нас на борту гости из милиции?
— Мы.., мы проводим расследование в связи с убийством известного вам Кирилла Бокова, — Колосов словно стряхнул с себя какое-то оцепенение. — Это певец эстрадный.., он знаком вам, его гибель…
— Боков не певец, он исполнитель. И в моих близких знакомых не числился.
— Но вы ведь знали его?
— Ну, конечно, знал.
— Его убили недалеко отсюда, от стоянки вашего судна.
— Я слышал сообщения в новостях. Мы все слышали. Неужели это произошло правда так близко?
— На шоссе к ресторану «Императорская охота», в двенадцати километрах отсюда.
— В двенадцати? Надо же, — Долгушин запахнул на себе коричневую вельветовую толстовку. — Хотите сказать, не повезло нам, что так близко стоим?
— Крупно не повезло, что пассажир ваш и друг Алексей Жданович накануне убийства имел с гражданином Боковым, эстрадным исполнителем, серьезный конфликт, в ходе которого на глазах многих очевидцев грозил Бокову смертью.
— Вот даже как. И вы все это уже установили? И поэтому приехали сюда, — Долгушин присвистнул. — А чего мы торчим тут, на ветру? Может, в каюту зайдем?
— В каюте, в рубке, мы с вашим капитаном битых полтора часа вас прождали, пробеседовали. Однако беседа наша без вас, Виктор… Виктор Павлович, все как-то не клеилась.
«Какой чудной разговор у них, — подумала Катя. — И тон какой странный у обоих».
— Жаль, — Долгушин развел руками. — Жаль, но… Может, из-за того, что вы адресом ошиблись? Не по адресу приехали?
— Мы приехали получить от гражданина Ждановича объяснения.
— Так тут нет Ждановича, — Долгушин развел руками.
— Видим, что нет, — Колосов не поднимал на Долгушина глаз и не повышал голоса. — Но допросить нам его надо. Подскажите, где нам его найти?
— Ой, не знаю. Леха наш — птица вольная, орел. Летает где хочет. Да, несколько дней был тут, с нами, а теперь нет. Он в Москве, у друзей.
— Где в Москве? У каких друзей?
— Москва большая. И друзей у Лехи Ждановича много, помимо нас, — Долгушин окинул взглядом свою притихшую команду.
Катя отметила: они все снова собрались на палубе, как и во время баталии с четой Сухих — Саныч, Варвара, этот капитан Аристарх с новой «гаваной» в зубах, даже эта «беляночка» Лиля явилась с Марусей на руках. Они все молча следили за разговором Долгушина с майором из угрозыска, как за поединком на ринге. Всем своим видом все они недвусмысленно давали понять: вы, менты, точно ошиблись адресом. Сдавать вам Леху Ждановича здесь никто не собирается. «Но все дело в том, — думала Катя, — что нам нужен здесь, на „Крейсере“, не только один Алексей Жданович. Нам нужны вы все».
Гробовое молчание на палубе нарушил протяжный крик, тяжелое хлопанье крыльев.
На белый пластиковый стол, придвинутый к борту, взлетел.., павлин. Он словно материализовался из воздуха, из косых закатных лучей солнца. Р-раз! — и раскрыл свой глазастый сине-золотой хвост.
— Блин! — выдохнул Колосов. — Ну, блин, даете!
— Убрать птицу, — бросил Долгушин, и Саныч послушно сгреб ручного павлина Кукина (это был, конечно, он во всей своей красе) в охапку. — Мы ничем вам помочь не можем. Мы не знаем, где Жданович. И связаться с ним в данный момент мы тоже не в состоянии.
— Да это я понял. Не в состоянии. Не хотите, вот в чем проблема. Может, из чувства товарищества, — Колосов проводил взглядом Саныча с павлином. И остановил свой взор на Лиле. — А вы что скажете, девушка?
— Я?
— Да, вы. Вы слышали, как дело поворачивается? Очевидцы концерта и скандала в «России» в один голос твердят: Алексей Жданович, явившись туда пьяным; грозил убить Кирилла Бокова. Полез с ним драться. Ему и его охраннику там здорово наподдали… А разве в характере гражданина Ждановича тумаки-то сносить безответно от таких господ.., от таких эстрадных исполнителей?
— Это вы у меня спрашиваете? — щеки Лили вспыхнули. Она крепче прижала к себе Марусю.
— Ну, хотя бы у вас, раз все остальные говорить на эту тему не желают.
— У Ждановича был телохранитель, — вмешался Долгушин, явно приходя на выручку девушке. — Я его сам, лично, нанял на все эти дни перед концертом и после. Во избежание эксцессов. Он при нем постоянно находился. Вызовите его, допросите, он вам даст полный отчет. Это ведь свидетель? Или вы только тем свидетелям верите, которые Леху в убийстве винят?
— Допросим мы охранника в свое время, — Колосов выпрямился. — Да, что-то и с вами, Виктор Павлович, разговор у нас не клеится. Это, как вы выражаетесь, жаль. Я совсем не так все себе представлял. Между прочим, был я на ваших концертах не раз и не два. В Лужниках был… «Крейсер Белугин» — какая группа была, эх! Распалась. Мы, пацаны, все гадали — почему, с чего?
— А теперь вам ясно, что ли, стало? Осенило вдруг? — Долгушин усмехнулся.
— Характер у вас непростой.
— Простые у амеб, майор.
— Да уж, — Колосов смотрел на Долгушина. — Совсем иначе я себе вас представлял тогда, в Лужниках. Мы в оцеплении стояли, я курсантом второго курса был. А концерт в Лужниках Оззи Осборн давал. Вы перед ним народ разогревали. «Наутилус» ждали тогда, только не было «Наутилуса». А вот «Крейсер» был. Фанаты с нашими курсантами драться хотели, но не подрались. Не с чего было драться. Все мы тогда одного поля ягоды были — вашего. А на Осборна большинству тогда плевать было.
