– Чтобы не проспать, – удивился я. – Иначе как я проснусь?
– Мы дома с петухами вставали, – хмуро проворчал Родька. – Разбаловались вы тут, дрыхнете до полудня.
Не успел поселиться, а уже критикует. Вот же.
– Ладно, – я спустил ноги с кровати на пол и зевнул. – Скажи мне – все, что вчера Вавила Силыч сказал, – так оно и есть?
– Ага, – кивнул Родька. – Кабы еще не хуже.
– Слушай, но ты же все это время при ведьмаках жил, – требовательно произнес я. – Неужели ты ничего не знаешь, не помнишь? Как так?
– Я – слуга, – жалобно сказал он. – Просто – слуга. Я не смотрю туда, куда мне не говорят смотреть, не делаю того, что не велено, и не запоминаю то, что мне не предназначено. Такой я. Бесполезный для тебя, выходит.
И Родька заплакал, вытирая слезы лапой.
– Вот ведь, – мне стало как-то неловко. – Ну, не слишком бесполезный, я так думаю. Что-то ты умеешь делать? Кстати – чем ты обычно занимался у этого... Петровича?
– Травы собирал, – бойко ответил Родька, смахнув слезы. – Какие попроще, понятное дело. Мандрагыр или одолень-траву он сам брал, а зверобой там, вербену, плющ – так это я. Еще несложные растирки делал. Кашу варил. За чистотой следил. Дом сторожил.
– О, – поднял я указательный палец вверх. – Ну, трав мне не надо, а вот чистота – это хорошо. Ей и займись. И дом стереги. Еда в холодильнике, не стесняйся, бери что хочешь, тем более, что там особо ничего и нет. И с огнем не балуйся. А я бриться – и на работу.
– Значит – не выгонишь? – обрадовался Родька и вроде как собрался бухнуться на колени.
– Даже не подумаю, – я встал с кровати. – И это… Не вертись у меня под ногами по утрам, хорошо?
По дороге на службу я, против своего обыкновения, не читал, а размышлял, благо было о чем.
В первую очередь меня очень беспокоило, насколько быстро я поверил во все, что увидел и услышал. То есть – любого нормального человека сам факт беседы с домовым и непонятной чудой-юдой должен как минимум выбить из колеи, и это я не говорю про все то, что от них узнал. Почему со мной этого не случилось? Память предков проснулась? Или ее что-то разбудило? Например – та самая сила, что пока еще не моя, а чужая?
Или мы просто настолько отвыкли от чудес, что сами рады в них поверить и хоть так сбежать от серых будней? Собственно, не потому ли все так любят книги и фильмы в стиле «фэнтази»?
Второе, что меня беспокоило – собственная безопасность. В угрозу со стороны ведьмы я поверил еще быстрее, чем во все остальное. Странно, что у меня кошмаров с ее участием нынче не было ночью.
Ну и самое главное – что с силой делать? Сдается мне, Вавила Силыч к категории «шутник-домовой» не относится, а потому по поводу опасности, от нее исходящей, не шутил. Значит, надо как-то ее обуздывать. А как? У кого спрашивать-то про это?
Надо будет в сети порыться. Там чего только нет, может, и найду какой совет путный или хотя бы ниточку, за которую можно потянуть. Есть же сейчас всякие общины славянские, которые старые верования да поконы изучают, быт пращуров реконструируют и все такое. Они что-то знать могут.
В общем – невеселые дела.
Но это были еще цветочки. Самое забавное, что очередные неприятности тюкнули меня по темечку с той стороны, откуда я их даже и не ожидал.
Часа через два после того, как я пришел на работу, у меня зазвонил телефон.
– Сань, – услышал я в трубке голос Витька, у которого сегодня опять была смена, правда, сидел он нынче на главном входе. – Пулей сюда. Тут по твою душу пришли.
– Кто? – удивился я. – Вроде никого не жду.
– Да живей давай, – прошипел тот и повесил трубку.
И правда – посетители пожаловали ко мне. Сразу двое – молодой парень в светлой куртке и невысокая рыжеволосая девушка, которая вызвала у меня какие-то смутные ассоциации.
Точно. Я ее вчера видел, когда на переходе обернулся. Эти двое к лавочке подходили, на которой покойный ведьмак лежал.
– Вот он, – показал на меня Витек. – Александр Смолин, собственной персоной.
– Прекрасно, – сказал парень в куртке, достал из кармана красную книжку и развернул ее перед моим лицом. – Старший лейтенант Нифонтов, главное следственное управление. Это – лейтенант Мезенцева. Поговорим?
Глава четвертая
Очень хотелось произнести что-то вроде, тем более, что следак взял свойски-запанибратский тон, сходу перейдя на «ты»:
– А у меня есть выбор?
Но – не стоит. Не то чтобы сотрудники полиции были лишены чувства юмора, просто иногда он у них приобретает достаточно специфические формы. Помню, к нам как-то нагрянуло «маски-шоу» (случается и такое, что поделаешь), так мы, сотрудники отдела финансового мониторинга, очень следователям, которые вслед за автоматчиками пожаловали, не понравились. По сути, причина у них была, наша тогдашняя начальница слишком уж по поводу происходящего разорялась, чуть ли не на мат перешла. В результате, огребли мы все. Когда начался обыск, народ из других отделов согнали в большой кабинет на втором этаже, а нас оставили внизу, около наших рабочих мест. При этом отходить от них было нельзя, но и за столы садиться тоже было нельзя. Проще говоря – мы добрых четыре часа стояли пешком. Мне-то еще ничего, в ботинках, а вот девчулям на каблуках было нелегко. Хорошо хоть, что через часок они плюнули на условности и их поснимали. Но все равно – ноги потом гудели жутко. И ведь все по закону, не придерешься. И даже вроде как смешно. Правда не нам, но это уже детали.
Так что я с властью не шучу, себе дороже. Козыри всегда на руках у них, а не у меня. Тон может быть какой угодно, но, ежели чего, так это он меня «примет», а не я его.
А вообще-то крепко эта парочка мне своим визитом поднагадила. Вон как Витек смотрит, практически извиняется бессловесно своим взглядом. Мол, прости, Саня, но я о том, что к тебе ГСУшники пришли, сейчас расскажу начальству. Вот только вы уйдете – и расскажу.
Хотя – о чем я? Он уже это сделал, поскольку вон Анна свет Сергеевна из-за поворота выплыла, аки лебедушка. Анна Сергеевна – начальник юридической службы, она красива, величественна, неприступна и невозмутима. Собственно, ей и подобает такой быть, согласно утвержденной должностной инструкции и положению об отделе. А еще у нее есть регламент на подобные ситуации, и в его рамках теперь пойдет наше общение с этой парочкой. Согласно ему, любой представитель власти, прежде чем попадет в здание банка, должен пообщаться с ней, родимой. Ну если у него нет с собой группы поддержки в виде двух десятков автоматчиков в масках.
– Юрист, – приметил ее Нифонтов и усмехнулся. – Понятно. Ох уж эти мне формальности.
– Добрый день, – как всегда с улыбкой подошла к нам юрист. – Анна Немирова, начальник юридической службы. Что случилось?
– Ровным счетом ничего, – Нифонтов показал ей удостоверение. – Просто хотим пообщаться с вашим сотрудником. И сразу отдельно отмечу – интересы банка тут совершенно ни при чем, и какие-либо темы по его профессиональной деятельности подниматься не будут. У нас к господину Смолину вопросы не как к сотруднику вашей кредитной организации, а как к частному лицу. И еще – он не подозреваемый, он свидетель.
