Слушая его, я вспомнил, что про нечто подобное мне Нифонтов рассказывал. Похоже на то, что речь про одно и то же идет. Тогда понятно, кто блокирует прессу. Нет, не сам отдел, думаю, что у них руки не такие длинные. Но что по их наводке – это точно.
Вот только одно плохо – если все так, то ритуал – дело рук ведьмака, и это может мне осложнить жизнь. Я сам еще не ведьмак, но вот только для Хозяина кладбища, который наверняка в бешенство пришел от произошедшего, это будет не аргумент. Он до кого из нашего брата дотянется, того и пришибет, не разбираясь кто в каких чинах состоит.
Нет, огляжусь и ходу оттуда. До темноты, слава богу, времени еще много.
Кладбище оказалось расположено довольно далеко от нашего дома, на западе Москвы. Довольно старое, с высокими березами, которые были видны из-за глухого забора, и с широкими дорожками, присыпанными песком.
У входа нас поджидал тот самый Стас – невысокий, но очень крепко сложенный парень в серой легкой куртке.
– Ну, вы где запропали? – вместо приветствия набросился он на нас. – Там уже почти все, скоро его запаковывать будут и на экспертизу.
Он приветливо кивнул Маринке и задержал на мне взгляд.
– Это тоже наш, – бросил Севастьянов, убирая в карман ключи от машины. – Внештатник.
– Хорошо, – парень сунул мне руку. – Стас. Так, сразу – не фотографируем ничего, не злим мое начальство. Если что, то я вам потом снимки из наших подгоню. Все, погнали.
И он почти побежал вглубь кладбища, мы поспешили за ним.
– Зря так легко оделась, – сказал он Маринке на ходу, глянув на ее открытые руки. – Комары тут звери, корову загрызть могут.
– Ты же мне одолжишь куртку? – проворковала моя соседка тоном «а-ля будуар».
– Не-а, – помотал головой Стас. – У меня под ней «ствол», шеф не любит, когда мы их «светим». И потом – я от комариных укусов чешусь очень.
– Куда мир катится? – Маринка хлопнула себя по руке, как видно, убив первого комара. – Перевелись джентльмены.
Мы дружно промолчали.
Мужчину убили в новой части кладбища, место преступления уже обтянули полосатой лентой, и внутри получившегося квадрата, между могилами, сейчас топталось изрядное количество народа. Там мелькала полицейская форма, белые халаты медиков и серые пиджаки, видимо, принадлежавшие местной администрации.
– Калинин, – к Стасу, который поднырнул под ленту, подошел немолодой мужик с короткой стрижкой и довольно резкими чертами лица. – Тебя где черти носят? И кто это с тобой?
– Пресса, – коротко ответил наш проводник.
– Нахрена? – не обращая на нас внимания, спросил у него мужчина, как видно, тот самый «шеф».
– Потому что свои, – деловито объяснил Стас. – Лучше пусть они пишут, если придется, чем какие-то другие. Эти хоть подконтрольные, лишнего не брякнут, и все в нужном свете подадут. Плюс они наша отмазка. Если что – журналисты уже были, им все рассказано, а кто не успел – тот опоздал.
– Убедил, – признал мужчина и махнул рукой – мол, за мной идите.
Лучше бы я этого не делал. Лучше бы я там, за лентой, постоял. Нет у меня привычки к таким зрелищам, не мое это.
Я только глянул на то, что осталось от человека, лежащего на дорожке между двумя массивными надгробиями, хватанул воздуха и, зажимая ладонью рот, кинулся назад, туда, где видел мусорный бак, надеясь, что успею до него добежать.
Глава восемнадцатая
Утешало только одно – не меня одного вывернуло по полной. Когда уже я вытирал рот платком, прибежала бледная как смерть Маринка с выпученными глазами и тоже склонилась над баком.
– Они его с места сдвинули, чтобы в пакеты паковать, – закончив свое дело, сообщила мне она, тяжело дыша. – Капец какой-то. Там все, как паззл, рассыпалось.
И она снова сунула голову в бак, издавая гортанные звуки. Да и у меня к горлу опять подкатило. Блин, это кем же надо быть, чтобы такое с живым человеком сделать?
Я пару-тройку раз набрал воздуха в грудь, а после резко выдохнул. Вроде помогло, приступы тошноты отступили.
– Знаешь, Смолин, я вообще-то девчонка крепкая, всякое видела, меня натурализмом особо не смутишь, – сказала Маринка, закончив опорожнять желудок. – Но тут что-то совсем уже кошмар-кошмар. Перебор.
– Знал бы, что такой ужас – хрен бы с вами поехал, – поддержал ее я.
– Мне вообще не понятно, с чего ты нам на «хвост» сел, – проницательно заметила моя соседка, доставая из своей сумки упаковку с влажными салфетками.
Да я и сам сейчас до конца не смог бы этого объяснить. Тогда, у подъезда, у меня был импульс. Мне увиделась в происходящем рука судьбы, некое логичное завершение событий этой недели. Лесные тени, мое предполагаемое ведьмачье призвание, рассказ Кузьмича о Хозяине кладбищ и вот, финал – выезд на настоящий погост. Я был воодушевлен, я начал верить в свою звезду.
Там это виделось так. А здесь – вот вообще по-другому. Кровь и куски человеческого тела на старой могиле, огороженной лентами, особый вязкий воздух, высоченные деревья, закрывающие солнечный свет своими кронами – все это порядком осадило меня. Не так все просто оказалось, не так мне все виделось около дома.
Нет, никакого страха там, или душевного дискомфорта не было. Просто пришло понимание того, что решение отправиться сюда было достаточно скоропалительным.
– Интересно, а чем тут кошки питаются? – произнесла вдруг Маринка, комкая салфетку и щелчком отправляя ее в бак. – Тем, о чем я подумала?
Я проследил за ее взглядом и увидел кошку, сидящую неподалеку от нас. Была она рыжеватого окраса, невеликого размера и, я бы так сказал, аккуратненькая вся.
– Кис-кис-кис, – поманила ее Маринка.
Кошка на это только зевнула и прищурила один глаз, как бы говоря: «Делать мне больше нечего».
– Дикая совсем, – моментально вынесла свой вердикт Маринка и направилась туда, где полицейские начали что-то шумно обсуждать.
Кошка презрительно фыркнула ей вслед, будто поняла, что та сказала.
Или поняла?
Я оценивающе посмотрел на нее. Кошка как кошка, ничего особенного.
Но стоило мне только шагнуть в сторону, как она вскочила с места.
Значит, все-таки не слишком она проста. И приставили ее, похоже, именно ко мне.
Ради эксперимента я прошелся мимо могил по ближайшей дорожке. Потом повернул на другую. Кошка неотрывно следовала за мной на расстоянии шагов десяти, не сводя с меня глаз.
– Это не моих рук дело, – сказал я ей, прекрасно осознавая, что мои слова будут донесены до местного главного. – Мне подобное и в голову прийти не могло. И потом – я уважаю чужие права, и не стал бы пакостить на территории, у которой есть хозяин. И здесь я исключительно за компанию с той странноватой девицей.
