– Не боюсь, – добродушно отозвался ведьмак. – Если сегодня все получится, то их благодарность перекроет этот долг. А если не получится, то и бояться некого будет. И потом – клятва данная ведьмаком ведьмаку свята, это так. Но ты-то не ведьмак. Ты – человек, и это все меняет. Но согласись, придумано было неплохо. Убаюкала тебя эта клятва, пригасила подозрения. Нет, ты и потом дергался, но уже меньше. А самое главное – сюда сам пришел. По доброй воле.
Ну да, в этом и было самое слабое звено того ритуала, который он задумал провести. Третья жертва, то есть я, должен был прийти сюда, на эту могилу, точнее – на жертвенный алтарь, сам, без принуждения, в здравом рассудке и твердой памяти. Нельзя меня сюда силком вести было. Это обстоятельство, собственно, меня и спасло, а то все решилось бы крайне просто, одним ударом по голове и погрузкой в багажник автомобиля.
И второй нюанс – третья, последняя жертва должна приходиться тому, кто ее убивает, кем-то близким. Родственником там, или вот как я – учеником. За неимением родных, ученик – это самое то для использования в качестве жертвенного барашка. Правда, пару минут назад Артем Сергеевич мне маленько приврал, выдав наш союз за постановочное шоу, но я знал, что он подлинный. И почему приврал, догадываюсь. С меня станется перед смертью крикнуть что-то вроде: «Отрекаюсь от тебя, учитель», и тем самым, возможно, поломать процесс ритуала. Может, и не случится этого, но кто знает? Магия – штука тонкая.
Про это все было написано в книге, доставшейся мне по наследству. Я после прошлого посещения кладбища наткнулся на запись про этот ритуал, прочитав ее, правда, только в той части, где речь идет о «Пустом месте». В подробности, которые были описаны ниже, я тогда вникать не стал. И только после разговора с Артемом Семеновичем, поняв, что я вляпался в очень мутную историю, я изучил текст досконально и теперь знал, что за чем следует.
– Хочешь совет? – Артем Сергеевич подошел ко мне и пристально взглянул в мои глаза. – Не сопротивляйся. Не надо. Только хуже будет. На твой страх и крики слетятся местные неупокоенные души, и тогда тебя будет ждать истинный ад, такой, что ты его даже представить не можешь.
Интересно, он вообще когда-нибудь правду говорит? Через «Пустое место» ни одна душа не проберется. И никто меня не услышит.
А ведь не знай я всего этого – поверил бы. Серьезно. Поверил. Звучит-то правдиво.
Ну все, пора пугаться. Эх, хорошо бы из себя слезу выдавить или в штаны напрудить. Но первое мне недоступно, я не актер, а второе… Тоже нет. Это уж слишком. Потому пойдем самым простым путем.
– Не надо, – жалобно попросил я и подломился в коленях, буквально повиснув в руках Винта. – Пожалуйста. Не надо. Ну, люди же вы?
– Я – нет, – ответил Артем Сергеевич, удовлетворенно озирая дело своих рук, а именно – канавку, заполненную смесью. – Я ведьмак.
– Мне все едино, резать тебя или нет, – подал голос Винт, встряхивая меня. – Я людей вообще не очень люблю, как и они меня.
– А я есть хочу, – пробасил Голиаф. – Мастер, может, потом заедем куда-нибудь, пожрем?
Я тихонько завыл, тряся нижней губой, пару раз неуверенно дернулся, а после снова расслабил тело.
– Обмяк, – удовлетворенно констатировал Винт. – Мастер, клиент готов.
– Вот и славно. Тогда начнем, – одобрительно произнес ведьмак. – Луна в нужной точке, все готово, вокруг никого. Были у меня все-таки опасения на этот счет, были.
– Менты? – спросил у него Винт.
– Хуже, – ведьмак несколько раз махнул ножом. – Местные власти, скажем так. Но – обошлось вроде. Так, бродит пара духов вокруг, но это все несерьезно. Давай, тащи его к надгробию.
Тащи – это сказано верно. Я изображал полнейший упадок духа, пускал слюни и монотонно бормотал: «Не надо, не надо».
– Ведь сначала держался борзо, – заметил Винт, рывком поднимая меня на ноги и ослабив захват. – А как дело к смерти подошло, слизняком оказался.
И вот тут я рванул в сторону. Собственно, весь спектакль для этого и был разыгран. Мне надо было добраться до канавки, неважно, какой ее части, и разжать над ней кулак, в котором я с самого входа на кладбище держал растертые до состояния порошка листья вербены. Вообще-то, вербена – это не самый редкий и не самый сильный компонент в зельеварении, но применительно к «Пустому месту» она обладает интереснейшим свойством. Она его полностью уничтожает. Сводит на нет. Про это я тоже в книге вычитал.
– Куда? – гаркнул Винт, чуть меня не упустив. – Вот же шустрый какой, а? «Не надо, не надо», а сам!
– Даже жалко тебя убивать, Саша, – произнес ведьмак. – Мог бы из тебя толк выйти. Случись по-другому, и правда тебя в ученики бы взял.
– Так я вам и поверил, – процедил я и охнул, потому как Винт со всей дури припечатал мою спину к холодной могильной плите.
– Не хочешь – не верь, – Артем Сергеевич щелкнул пальцами, и на одном из них разгорелся маленький огонек. – Но что не получилось – то не получилось, чего грустить о несбывшемся?
Он выкрикнул что-то неразборчивое, огонек сорвался с его пальца, описал яркую дугу и скрылся в ближнем от нас углу канавки.
Секундой позже там что-то замерцало, сначала слабо, потом все ярче и ярче. А после я даже глаза зажмурил, когда вокруг нас засверкала ярко-красная стена огня. Вот, значит, какое ты изнутри, «Пустое место». Интересно, кто тебя именно так назвал? С юмором человек был. То есть – ведьмак.
– Винт – руки, Голиаф – ноги, – скомандовал Артем Сергеевич подручным. – Начнем помаленьку.
Меня распластали на плите, как рыбу на разделочной доске, я даже пошевелиться не мог. И еще мне становилось все страшнее и страшнее – стена пылала неугасимым огнем и не думала исчезать или обнаруживать бреши. А если этого не случится, то все, мне конец.
– Боги Земли и Воды, Неба и Ветра, к вам взываю я! – проорал ведьмак, подняв руки к небу. – Вы ушли, но память о вас жива, и есть те, кто готов омыть ваши ноги кровью! Две жертвы принес я вам, два сердца положил на ваш алтарь, и вот третья, самая главная. Самое дорогое отдаю вам, то единственное, что есть у меня, того, ближе кого нет. Жертвую вам его кровь и его жизнь!
Огонь стены мерцал все ярче и ярче, в какой-то момент он стал почти нестерпим для глаз, а после исчез. Сразу. Как будто его выключили, повернув какой-то рубильник.
– О как! – заморгал Голиаф, вертя головой. – Это как? Мастер, чего-то не так пошло.
Ведьмак все понял значительно раньше него, и сейчас, сузив глаза, уставился на меня.
– Всем лежать, работает ОМОН! – громыхнул голос из мегафона, зажглись фонари, осветив нашу дружную компанию, и, ломая кусты, к нам побежали люди. – Ни с места, вы на прицеле!
– Ы-ы-ы-ы-ы! – провыл Артем Сергеевич и бросился ко мне, занося нож.
И тут меня выручил Голиаф. Тупой-то он был тупой, но где надо, соображал быстро. Он отпустил мои ноги и рванул куда-то в бок, под крики «Стой!» и «Держи толстого!».
