– Нет, на первый, якобы в свою подсобку, то ли за моющим средством, то ли за порошком.
– Но там подвал и другой подвал…
– Там мы снова все осмотрели. Черт, я никак в мэрии схемы коммуникаций не могу добиться, – Елистратов покачал головой. – Там ничего подозрительного. И потом, все улики указывают на то, что ее убили именно на третьем этаже, а не в подвале.
– Думаешь, Хохлов врет? – спросил Гущин.
– А что мне еще остается думать? Он и она – только они двое всегда покидали универмаг последними. На этот раз ушел он, она, как мы видим, осталась в здании. Он даже толком не проверил! Постановка на пульт вневедомственной охраны прошла согласно контрольному времени, в этом все сходится с его показаниями, а вот дальше…
– А что дальше?
– Ну, например, он наотрез отказывается сообщить, где и с кем он находился после того, как закончил работу. Мы продавщицу Петрову Веронику допросили. Согласно показаниям других сотрудников – еще прошлых показаний, с того, первого раза, – Петрова и Хохлов находятся в близких отношениях, любовники, кассирша показала, что они якобы даже живут вместе время от времени. Мы спросили у Петровой: с вами был гражданин Хохлов? Так вот она этого не подтверждает. А он отказывается с нами обсуждать этот вопрос. Спрашивается, почему? На работу, по показаниям персонала, он опоздал. Открывал универмаг и снимал с охраны, когда большинство сотрудников уже подошло к дверям, к закрытым дверям. Я хочу знать, где он был с девяти вечера и до утра. И я это узнаю.
– Разные могут быть причины, почему он оказывается говорить, – заметила Катя осторожно.
Елистратов снова смерил ее взглядом. Делал он это очень забавно – Катя была выше маленького полковника на целую голову, но он этого демонстративно не замечал. Или делал вид.
– Товарищ полковник, там юрист Краузе приехал, по нашему вызову, с КПП звонят, – из кабинета с мобильником в руке высунулся, как филин из дупла, оперативник.
– Давайте его сюда к нам.
– Тут такое дело, там и его мать приехала. Некая Ольга Аркадьевна Краузе, пожилая, вроде как даже с адвокатом уже, – оперативник кашлянул, – на них пропуска нет. И этот Краузе, сын, как увидел ее – с ним прямо истерика там, на проходной. Не пойми что творится.
– С ним пока что вы беседуйте, а мамашу к нам. Ко мне немедленно, – Елистратов открыл дверь в свой просторный, затененный жалюзи кабинет. – Знакомая фамилия, а, Федя?
Гущин сел на стул под кондиционером, Катя выбрала себе кресло у окна. Посмотрела на кейс у ног Гущина. Если там уголовное дело, добытое в «ненашенских» архивах, так что же он его не достает?
Но Гущин что-то не спешил.
– Место одно и то же, – сказал он. – Надо установить датчики видеонаблюдения. Это в случае дальнейшего развития ситуации облегчит нам задачу.
«В случае дальнейшего развития ситуации» – опять вся соль в интонации! Катя поежилась, нет уж, только не это.
– Скрытно, ты имеешь в виду? – Елистратов достал из ящика стола гаванскую сигару (!), отрезал кончик и сунул ее себе в рот. – А в качестве кого я своих туда пошлю из оперативно-технического? В качестве сантехников? Трубы у вас текут? Мне ж по всему зданию камеры нужны, а не только в туалете и в подвале. Любые работы в здании должны быть согласованы с владельцем, с Шеиным. Это ж памятник архитектуры, будь он неладен. А там один монтаж аппаратуры часа два займет – как сделать это секретно? Это не квартиру или офис вскрыть, «жучков» понатыкать.
– А если с вневедомственной договориться, вскрыть ночью здание?
– Они ж материально ответственны, кто на это пойдет? Универмаг, полный товаров. У них договор. К тому же код постановки на пульт только у Хохлова и у Шеина, еще у его помощника. Без кода здание с охраны не снять, сигнализация сработает, и они об этом узнают. Информация все равно моментально утечет. А если убийца кто-то из персонала или из окружения Шеина, или он сам причастен… Все насмарку сразу при малейшей утечки, мы только навредим – себе же.
– Мы должны понять, как убийца покидает здание, – сказал Гущин. – Не через стены же он сейчас проходит… и тогда проходил!
– Да мы опять там все сегодня обыскали! Оба подвала, подсобку, хозяйственный двор. Там у них все на кодовых замках сплошных! – Елистратов пожевал сигару. – Чего ты от меня хочешь? Я и так делаю все возможное. Ты-то вот что мне полезного привез, Федя?
– Гражданка Краузе в приемной, – доложили по громкой связи.
– Я жду, давайте ее сюда. – Елистратов поднялся из-за стола.
Когда Ольга Аркадьевна Краузе вошла в кабинет, поднялся и полковник Гущин.
Катя смотрела на эту даму… на эту удивительную во всех отношениях даму с живейшим любопытством.
Средиземноморский загар на увядшей коже – скорее всего, искусно подобранный «бронзат», великолепная прическа. Совершенно «девичье» летнее платье с узором от «Этро», босоножки на умопомрачительной платформе, жилистые руки – все в массивных браслетах от «Шанель». А лицо… а улыбка… Счастлива та женщина, которая в свои семьдесят может позволить себе выглядеть вот так дорого, шикарно и все же немножко забавно.
– Прошу вас, проходите, садитесь, – Елистратов со своей изжеванной «гаваной», кажется, был тоже того… поражен, смущен.
– Вот сюда садиться? Спасибо, тут удобно, – Ольга Аркадьевна села, положив на колени изящную сумку. – По какому поводу задержан мой сын Иннокентий, можно узнать?
– Он не задержан, – Елистратов покачал головой. – Он вызван на допрос. Мы допрашиваем всех сотрудников универмага, где сегодня произошло уже второе убийство.
– Какой ужас! – Ольга Аркадьевна посмотрела на них. – Но мой Иннокентий никогда не работал в универмаге.
– Он юрист Шеина, нам его мнение очень полезно. Простите, а как вы узнали, что он у нас? Хотя глупый вопрос… он же ваш сын, он вам позвонил.
– Ничего он мне не звонил. Бешеный! – Ольга Аркадьевна передернула костлявыми плечами. – Мы в дикой ссоре со вчерашнего дня. Это Борис мне сказал… Борис Маврикьевич Шеин мне позвонил и сообщил. Но я не по поводу сына к вам сюда приехала с адвокатом. Иннокентий сам должен решать свои проблемы, это ему в его возрасте полезно. Я по другому вопросу.
– По какому же? – спросил Гущин.
Кате показалось: вот сейчас он хрипло, как парижский комиссар Мегрэ, добавит в конце фразы «мадам».
– Насчет Лешеньки Хохлова, – Ольга Аркадьевна улыбнулась накрашенными губами – светло и дерзко. – Мальчика, менеджера… он, кажется, в переплет тут у вас попал, а? Он мне звонил – прямо в панике, он благородный юноша и не станет компрометировать женщину даже под угрозой…
– А простите, кем доводится вам Алексей Хохлов? – спросил Гущин.
Мадам…
Елистратов многозначительно жевал свою «гавану».
– Да бросьте вы… Он мой любовник. Утеха печальных дней моего вдовства, ну и так далее – все по списку, – Ольга Аркадьевна еще шире улыбнулась. – Вы хотите знать, где он был вчера вечером, ночью и до утра? У меня, со мной. В моем доме. Если надо – приезжайте ко мне, допросите мою горничную, она подтвердит. Уехал от меня утром, у нас на Рублевке всегда пробки, потому и опоздал.
