Однако назначение не состоялось. Илья Ильич – убитый, раздавленный – винил в этом… Кого же винить было, как не неких, окопавшихся в управлении интриганов, завистников, поднявших на щит эту весьма неприятную семейную историю со сданным в богадельню беспомощным отцом! В прокуратуре тогда, по мнению Ильи Ильича, вообще слишком много рассуждали о «моральных принципах и нравственности», а следовало бы заниматься конкретной борьбой с коррупцией и злоупотреблениями.
Но на этот раз его мнение в стенах центрального аппарата полностью проигнорировали и прозрачно намекнули: адью. Из Генеральной надо было уходить. Используя обширные связи и думая о будущей своей карьере (мало ли что будет через пару лет – и Генерального сменят там, наверху, и про «моральные принципы» перестанут мусолить во всех кабинетах), Илья Ильич начал подыскивать себе место, с которого в будущем возможен был новый карьерный рывок и возращение на привычные управленческие круги.
Должность городского прокурора где-нибудь на периферии вполне для этого подходила. Вот так они и переехали с Мариной Андреевной и сыном, оставив в Москве приватизированную квартиру, в Тихий Городок. В этот момент здесь как раз сменилась почти вся городская администрация. Мэром города был избран друг детства и юности Ильи Ильича – Всеволод Шубин.
Марина Андреевна переезд восприняла крайне тяжело. Она винила мужа за все – за историю с отцом (тот вскоре умер в доме престарелых) и, как следствие этого, их «позорную ссылку», как ей казалось, в провинцию. Обычно покладистая в домашнем быту, теперь она стала другой – раздражительной и нервной. Между нею и мужем участились скандалы и долгие злые препирательства, выяснение отношений, взаимные счеты.
После одной из таких тяжелых ссор, уехав из дома, она и познакомилась с Кассиопеей. Тогда, еще толком не зная города и горожан, она просто купилась на броскую вывеску. Отправилась в салон красоты – успокоить разыгравшиеся нервы и заодно привести себя в порядок. В салоне Кассиопеи сделать это оказалось легко. А уж владелица была само очарование.
Именно здесь Марина Андреевна позже и познакомилась с женой мэра Юлией Аркадьевной.
– Называйте меня просто Юля, – сказала та. – Жаль, что мы с вами, Мариночка, не увиделись в тот прошлый раз. Как ваше здоровье, лучше? Ваш муж очень беспокоился о вас, когда приехал к нам с Севой. Он такой у вас славный, заботливый. Сева мне о нем столько рассказывал, ведь они так дружили в детстве.
«Тот прошлый раз» пришелся на момент особо яростной семейной баталии в семействе Костоглазовых – в тот раз, изрыгая проклятия, дом покинул Илья Ильич. Только позже Марина Андреевна узнала, что в тот вечер он был приглашен в гости (кстати, вместе с ней) домой к Всеволоду Шубину. Но тогда он не взял ее с собой – из злости и из принципа. Шубиным же он тогда объяснил отсутствие жены ее плохим самочувствием. Это была полуложь-полуправда: Марина тогда действительно чувствовала себя скверно – от расстройства. Но странные ночные кошмары ее в то время еще не пугали.
Чуть позже в салоне Кассиопеи появилась и секретарша Шубина – Вера Захаровна. Юлия однажды просто привезла ее с собой. И тогда, помнится, Марина Андреевна стала свидетельницей одного разговора между нею и Кассиопеей.
– Какое у вас редкое, необычное имя, – заметила Вера Захаровна, пытливо вглядываясь в хозяйку салона.
– Родители постарались, – улыбнулась в ответ та. – Был такой фильм «Москва – Кассиопея» про полеты к звездам. Космос был тогда модной темой. Вот меня так и назвали.
– Странно, мне кажется, что когда-то я уже слышала это имя – Кася… Кассиопа… Кассиопея. Давно, правда, лет, наверное, пятнадцать-двадцать назад. А вы прежде никогда не бывали здесь у нас, в Тихом Городке?
Кажется, в тот раз Кассиопея Вере Захаровне ничего не ответила. Разговор тут же сам собой перешел на другую тему. И вообще довольно долгое время все разговоры в салоне вертелись исключительно вокруг продвинутых косметических методик, оздоравливающих, омолаживающих процедур и городских сплетен. Салон был совершенно женским мирком – мужчины почти не захаживали сюда на огонек. И даже охранника здесь не водилось, хотя ЧОПов в городке было пруд пруди. Кассиопея на охраннике сэкономила, оборудовав салон техническими новинками: пульт управления находился на ресепшен, где царила красавица Кира. Узрев на экране монитора клиентку у дверей, она нажимала кнопку, и автомат открывал крепкую дубовую дверь. Клиентка входила, и дверь наглухо задраивалась.
Все это было непривычно для Тихого Городка, но до поры оставалось незамеченным – рядовые горожане не слишком-то рвались посетить салон. Их отпугивали здешние высокие цены. В Тихом Городке хранили верность старой, еще «советской» парикмахерской на Большой Чекистской улице. А новомодный салон на углу центральной площади, в двух шагах от мэрии, именно по своему внешнему европейски-продвинутому дизайну казался горожанам недоступным и слишком крутым.
А вот Марине Андреевне салон понравился сразу. Он напоминал Москву, вообще тот уклад жизни, который был привычен ей еще с института. И Кассиопея Марине Андреевне нравилась все больше и больше. Улыбчивая, всегда приветливая. И ее приветливость – Марина Андреевна это чувствовала – была не напускной, не притворной, а совершенно искренней. У Кассиопеи были синие глаза, великолепная кожа и осиная талия. А цвет волос своих она меняла чуть ли не каждую неделю. И, заходя в салон, Марина Андреевна никогда не знала, какой она увидит Кассиопею – блондинкой, брюнеткой, шатенкой или рыжей, как лисица. Эта изменчивость внешности, ускользающая тайна красоты и вместе с тем редкое постоянство дружеского внимания и участия и влекли к себе Марину Андреевну все сильнее и сильнее. Вскоре она стала замечать, что скучает без салона и без его стильной, такой «столичной» хозяйки.
И однажды разговор зашел о Питере (Кассиопея рассказывала о нем, как о городе, где она училась в институте и начинала свой бизнес).
– У меня в Питере есть подруга, так вот с ней произошел потрясающий случай, – сообщила Кассиопея. – Представляете, она купила себе «Мерседес», еще даже не успела застраховать, как его угнали – прямо со стоянки.
Марина Андреевна ждала дальше обычного: у подруги в Питере угнали «Мерседес», а ваш муж в прошлом работал в Генпрокуратуре в Москве, не осталось ли у него связей в МВД, чтобы поспособствовать быстрейшему розыску авто, и так далее, и тому подобное. Но Кассиопея, тряхнув гривой золотистых волос, поведала о другом:
– Мы с ней куда только не обращались: и в милицию, и даже к местным криминальным авторитетам, все без толку. А потом нам дали телефон одной женщины, она жила на Московском проспекте. Она провела сеанс, мы в нем участвовали. Настоящий спиритический сеанс, и в результате она получила адрес, по которому можно было найти угнанную машину. Моя подруга отнесла этот адрес в милицию, те послали оперов проверить. И представьте себе – «Мерседес» там и нашли во дворе, в закрытом гараже. Гараж пришлось вскрывать автогеном. А хозяина гаража и всю их банду угонщиков потом поймали и арестовали.
– А от кого же ваша подруга и та женщина получили этот адрес? – строго полюбопытствовала присутствовавшая при разговоре Вера Захаровна.
