— В Хельсинки сядешь на паром.
— Да, Павлик. Но разве это плавание — всего одна ночь?
— Когда-нибудь ты совершишь настоящее морское путешествие. Как называются те острова?
…По мраморному полу — потоками кровь. Потом, когда все будет кончено, рабов заставят отмывать пол, снова натирать его до блеска морским песком с берегов Золотого Рога. Чтобы ничего, ничего не напоминало…
— Школу танцев не жаль бросать?
— Нет, при таком раскладе, Павлик, никакие танцы уже не помогут.
На открытой, залитой солнцем террасе дворца стоит мальчик, закутанный, несмотря на жару, в златотканый парчовый плащ-аблион. Он смотрит на раскинувшийся перед ним город на холмах — драгоценную жемчужину, светоч христианского мира, препорученную милостям богини счастья Тюхе.
В дворцовой церкви гудят колокола. Настойчиво зовут к обедне. А может, к покаянию в смертных грехах? В конце концов, мы все давно уже христиане.
— Пора, Павлик.
— До свидания, Зоя. Серебристо-синий поезд отходит от перрона.
— Никита Михайлович, девица убыла благополучно. Поезд отошел по расписанию. Павел Судаков на стоянке у вокзала сел в такси. Мы последовали за ним, — докладывал Колосову оперативник из группы сопровождения. — Он доехал до университета на Воробьевых горах, до главного здания. У него пропуск, он миновал проходную и вошел. Мы сейчас договариваемся с местными сотрудниками, тут сложности… Вы не могли бы позвонить их непосредственному начальнику? Диктуем телефон.
Пока Колосов, чертыхаясь, звонил в ОВД, обслуживающий территорию университетского городка, пока утрясал, согласовывал и увязывал, преодолевая бюрократические препоны, мешающие слежке за фигурантом, пришло сообщение от старшего группы, ведущей наблюдение за Ираклием Абакановым.
— Вышел из бара. По виду нетрезвый. Садится в свою «Мазду», — докладывали Колосову. — Машина не заводится. Нет, завелась. Следуем за ним.
В главное здание университета оперативники все же попали. Павла Судакова отыскали (с большим трудом) в оживленной толпе студентов-старшекурсников и преподавателей, направлявшейся в актовый зал. Оказывается, проводилось какое-то торжественное мероприятие, приуроченное к юбилею Курчатовского центра, которое совместно с руководством Минатома проводил физико-математический факультет МГУ.
— Не упускайте его из вида, — приказал Колосов сотрудникам и тут же связался с группой, ведущей Ираклия: что там?
— Он сейчас на Новом Арбате, возле ресторана «Прага». Припарковал машину, идет пешком в направлении Старого Арбата. Следуем за ним. Он входит в магазин по продаже антиквариата.
— Куда? — спросил Колосов.
— В антикварный магазин. Никита Михайлович, его тут, кажется, ждут. Его мужик встречает, менеджер. Уводит куда-то вглубь.
— Смотрите в оба. Еду к вам.
От Никитского переулка до Арбата на машине десять минут езды. Колосов решил, что пора и ему выдвигаться. Ученое мероприятие в университете можно пропустить, а вот известнейший в столице антикварный магазин ни в коем случае. Когда он прибыл на место, ему доложили, что Ираклий все еще внутри. Прошло полчаса. Потом Колосов (машину наблюдения поставили в переулке напротив дверей магазина) увидел, как он выходит.
— Так, вы следуйте за ним, а я в эту антикварную лавку, — распорядился он.
Ираклия «повели» к машине. Колосов выждал, а затем с самым решительным видом вошел в магазин. Красота… Стильный интерьер, только амурчиков с луками и лепнины не хватает. Бдительная охрана, приветливый предупредительный персонал. Сейчас мы проверим, чего стоит эта приветливость.
— Уголовный розыск Московской области, отдел убийств. Пригласите сюда владельца магазина.
— Владелец за границей.
— Тогда старшего менеджера.
— Простите, а в чем дело?
Перед Колосовым материализовался из воздуха менеджер — молодой, набриолиненный, в отличном сером костюме в полоску и розовом галстуке.
— Уголовный розыск, отдел убийств. Только что из вашего магазина вышел некто Абаканов Ираклий Константинович. — Колосов не желал терять в пререканиях и лишней минуты. — Нам нужна информация о том, что
Именно здесь, в вашем магазине, он приобретал или продавал.
— Это информация частного коммерческого порядка. Мы не можем…
— Мы расследуем дело об убийстве четверых человек. Если вы не предоставите мне нужную информацию, я прямо отсюда еду в прокуратуру и в суд. Вернусь с официальной повесткой и ордером на обыск вашего магазина. — Колосов отчаянно блефовал. — Вам нужны неприятности?
— Неприятностями такого рода занимаются наши адвокаты. Но я не вижу надобности обострять… Сделка вполне законна, уверяю вас. Наш клиент, которого вы сейчас назвали, три недели назад сдал на оценку и комиссию два предмета. Мы провели оценку и согласились их у него приобрести. Вот и все. Сделка абсолютно законная.
— Что за вещи он сдал?
— Две золотые византийские монеты из своей семейной коллекции. Мы располагаем сведениями об этой коллекции. Вскоре она, возможно, будет выставлена на аукцион, и мы хотели бы…
— Покажите монеты.
— Это обязательно? Ну хорошо. Прошу, одну минуту. — Менеджер кивнул одной из своих сотрудниц. Та исчезла и через минуту появилась. На демонстрационный стол перед Колосовым легли два золотых кружочка.
— Это уникальные вещи. У нас широко представлены предметы нумизматических коллекций, в том числе и монеты Византии. Но такие вещи у нас впервые. Это вот очень редкая монета — золотой солид седьмого века, отчеканенный в период кратковременного совместного правления наследников трона императора Ираклия. В мире таких монет от силы две-три. А вторая монета — это золотой гиперперон императора Константина, ставшего в результате дворцового переворота единственным правителем Византийской импе…
— Ираклий Абаканов продал вам эти монеты? — Колосов смотрел на золотые кружочки. Точно такой же он видел там, в залитой кровью «Шкоде» на Кукушкинском шоссе. А потом, позже, во время их такой на первый взгляд непродуктивной и пустой беседы Ираклий уверял его, что эти монеты могла тайно взять — считай, украсть — его покойная сестра Евдокия.
— Так он продал их вам?
— Да. Сначала сдал на комиссию, мы провели экспертизу. Монеты подлинные. В этом нет ни малейшего сомнения. Очень редкие и ценные. Мы приобрели их. Сегодня он приезжал за деньгами.
— Сколько вы ему заплатили?
— Пятнадцать тысяч евро за солид и одиннадцать — за гиперпиерон, всего двадцать шесть тысяч.
В антикварном магазине Колосов оставил сотрудника, предварительно позвонив следователю прокуратуры и вызвав его на Старый Арбат. Необходимо было произвести выемку монет и приобщить их к уголовному делу как вещественное доказательство.
