В конечном счете банковскую систему удалось реструктуризовать таким образом, что она стала выдавать займы с неохотой, дорого и с уклоном в потребительское кредитование. Это приносило превосходные прибыли для BCA и иностранных банков, но в целом сложившаяся система является, вероятно, наименее благоприятной для промышленного развития Индонезии с момента получения страной независимости в 1949 г. Посткризисная финансовая система до сего времени обеспечивает безопасность государства, но крайне далека от его нужд.
Горькая финансовая правда
Главный вывод финансовой истории Восточной Азии состоит в том, что в этом регионе были испробованы все возможные подходы как к денежно-кредитной политике, так и к управлению финансовой системой, однако объект воздействия финансов играет намного более важную роль, чем финансовые схемы сами по себе. В отличие от того, что утверждают многие экономисты, финансист не является решающим элементом в пазле экономического развития
{507}. Будучи действующим лицом процесса развития, он определяется окружающей экономической средой и реагирует на нее. Задача правительства – сформировать правильную среду и решить, на какие цели направить финансирование.
Ключом к успеху является контроль. Успешно развивающееся государство ориентирует финансовые институты на проведение необходимой сельскохозяйственной политики и экспортно ориентированной политики поддержки «молодой промышленности». Государство также не позволяет финансам искать альтернативные возможности за рубежом и перекрывает пути для вливания иностранного капитала, способного нарушить его планы. Все это достигается введением контроля над движением капитала.
Финансовое дерегулирование, к которому призывают идеологи Вашингтонского консенсуса, не в состоянии стать жизнеспособной альтернативой этой стратегии. Политика дерегулирования не способствует «естественной» склонности финансов вести общество от бедности к богатству. Она просто ставит кратковременную прибыль и интересы потребителей выше задач технологического обучения, модернизации сельского хозяйства и промышленности. Для бедной страны это не выход.
За последние десятилетия дерегулирование финансового сектора, предпринятое в ходе своего развития теми или иными странами по совету МВФ, Всемирного банка и правительства США, в самом лучшем случае приводило к пустой трате времени. Чаще же эти советы приводили к явным негативным последствиям. Форсируя темпы банковского дерегулирования, либерализации счета капитальных вложений и развития фондового рынка, Вашингтонский консенсус подорвал способность стран Восточной Азии самим определять форму своего экономического развития и значительно повысил риск возникновения финансовых кризисов. В 1980-х гг. эти кризисы стали реальностью для Филиппин, а в 1997 г. и для всей остальной Юго-Восточной Азии.
Культ финансового дерегулирования в последние десятилетия сделался глобальным поветрием, и это вызвало множество проблем даже в богатых странах, но куда больший ущерб он нанес развивающимся экономикам. Финансовые институты, такие как банки, рынки облигаций и фондовые рынки, требуют очень длительного времени для взращивания и серьезного бюрократического и институционального развития, прежде чем они смогут сделаться естественными компонентами рыночной экономики. Но даже после этого финансовое регулирование остается наиболее сложной сферой управления для большинства модернизированных государств. Именно поэтому не следует дополнительно отягощать бедные страны проблемами дерегулирования финансов, поскольку эффективные финансовые институты сами по себе вовсе не являются необходимой предпосылкой экономического развития.
Более того, опасно описывать успешную финансовую политику в Японии, Южной Корее и на Тайване так, чтобы она выглядела намного более эффективной, чем была на самом деле. В реальности правительства стран Северо-Восточной Азии часто направляли финансы на нерациональные или расточительные проекты. Южная Корея вдобавок была печально известна взяточничеством, которое сопровождало многие решения по кредитованию. Тем не менее, выражая достаточную приверженность обрабатывающей промышленности, основанной на экспортной дисциплине, правительства стран Северо-Восточной Азии по большому счету сумели профинансировать достаточно много полезных проектов, чтобы в течение нескольких десятилетий неуклонно двигаться вверх по траектории технологического обучения, имея впереди достаточно времени для усовершенствования финансовой системы.
Простейший способ сделать финансирование эффективным для развития – это влиять на него через банковскую систему, потому что правительству легче всего давать указания именно банкам по поддержке проектов, необходимых для сельскохозяйственного и промышленного развития. Наиболее очевиден механизм воздействия на банковскую систему через центральный банк. Главным методом здесь является переучет векселей по кредитам на обеспечение экспорта и модернизации промышленности. Залогом легальности операций является требование подтверждать экспортные договоренности аккредитивами от конечных заемщиков.
Простота и прозрачность этого механизма делает его намного более эффективным по сравнению с рынками облигаций и особенно фондовыми рынками, сложнее поддающимися контролю. Главная трудность заключается в том, что сложно контролировать пути использования денежных средств, полученных от выпуска облигаций и акций. Именно потенциал банковской системы как ускорителя государственной политики развития заставляет предпринимателей во всех развивающихся странах столь яростно лоббировать расширение рынков облигаций и особенно фондовых рынков. Предприниматели используют эти рынки, чтобы уходить из-под правительственного контроля. Задача правительства – противостоять подобному лоббированию со стороны предпринимателей до тех пор, пока не будут достигнуты основные цели развития. Точно так же не подходят для развивающихся стран и независимые центральные банки, пока не будет достигнут значительный экономический прогресс.
В конечном счете финансовая политика, основанная на контроле, приносит сокращающиеся доходы, подобно семейным фермерским хозяйствам и «молодой промышленности». Тем не менее финансовый контроль, который управляет деньгами в соответствии с аграрной и промышленной политикой, необходим на стадии формирования развития. Розничных вкладчиков и заемщиков следует упрашивать, чтобы они оплачивали цену, по определению экономистов, «финансовых репрессий» настолько долго, насколько это необходимо для проведения базовой технологической модернизации.
Отдельная проблема состоит в том, что мы еще плохо представляем себе, как и когда для государств наступает оптимальный момент для перехода к более открытым, дерегулированным финансовым системам. Нет никаких сомнений в том, что в Таиланде, Индонезии, а еще раньше на Филиппинах дерегуляция была проведена крайне преждевременно. С другой стороны, Южная Корея представляет собой интригующий пример насильственного дерегулирования со стороны МВФ на гораздо более поздней стадии индустриализации. На момент написания этой книги Южная Корея находится в хорошей экономической форме и может преподать усвоенные ею уроки.
