Тем не менее проект аграрного закона обязывал КПК провести всеобщую экспроприацию земли без компенсации и с отменой всех имевшихся долгов сельского населения. Первые строки краткой и целенаправленной резолюции, предпосланной закону, достойны воспроизведения:
Аграрная система Китая является крайне несправедливой. Помещики и зажиточные крестьяне, которые составляют менее 10 % сельского населения, владеют от 70 до 80 % земель и жестоко эксплуатируют крестьянство. Батраки, бедняки, середняки и прочие, которые составляют свыше 90 % сельского населения, владеют только от 20 до 30 % земли, надрываясь на работе круглый год, не зная ни тепла, ни сытости. Эти ужасные условия стали причиной того, что страна пала жертвой агрессии, породили угнетение, нищету, отсталость, являются основным препятствием на пути демократизации, индустриализации, независимости, единства, силы и процветания.
Для того чтобы изменить эти условия, необходимо, исходя из требований крестьянства, уничтожить аграрную систему феодальной и полуфеодальной эксплуатации и заменить ее на систему, где земля принадлежит крестьянам
{44}.
Это вам не званый ужин
В полном согласии с изречением Мао Цзэдуна: «Революция – это не приглашение на ужин» – процесс экспроприации земли, который Хинтон изучал в деревне Лонг Боу, часто бывал жестоким. Примерно у 26 из 250 семей земли экспроприировали сразу же после капитуляции Японии в августе 1945 г. Бывшие помещики подвергались «проработке» на повторявшихся и длившихся на протяжении дня собраниях со стороны селян и кадровых работников КПК, а их имущество и земли были разделены среди наиболее нуждавшихся крестьян. Некоторых землевладельцев забили до смерти, другие позже умерли от голода. К весне 1946 г. примерно четверть земли в Лонг Боу перешла в другие руки наряду с рабочим скотом и разными секциями домов (поскольку они были деревянными, то их можно было демонтировать и перемещать на новое место). Селяне вскрывали полы в домах помещиков и перекапывали дворы в поисках денег, полученных за счет ростовщичества (их традиционно закапывали для надежного хранения).
Все эти события предшествовали созданию сельскохозяйственного отдела КПК в апреле 1946 г. Когда летом возобновилась гражданская война против националистов, начался и очередной раунд усиленной борьбы, сопровождавшейся физическим насилием, с оставшимися членами семей помещиков и «середняками» (теми, кто владел участком, чуть больше среднего по площади, и временами использовал наемный труд). Двух «середняков» забили до смерти. Еще больше случаев насилия, а также воровства и изнасилований произошло, когда некоторые кадровые работники КПК начали злоупотреблять доставшейся им властью. В частности, местные милиционеры отметили китайский Новый год в 1947 г. групповым изнасилованием снохи бывшего «вражеского элемента». Это произошло еще до публикации проекта аграрного закона в конце 1947 г.
В общенациональном масштабе оценки числа людей, погибших в связи с земельной реформой в Китае, колеблются от сотен тысяч до нескольких миллионов человек
{45}. Кампания продолжалась до 1952 г.: по мере того как земли переходили под контроль Коммунистической партии в 1948 и 1949 гг., они становились объектом перераспределения. Как отметил Хинтон, земельная реформа действительно сыграла решающую роль в победе коммунистов. Народно-освободительная армия обеспечила себе множество добровольцев во время гражданской войны, сначала передав их семьям конфискованные земли, а затем организовав своих сторонников для работы на селе, в то время как молодые мужчины воевали на фронте. «Только удовлетворение потребности крестьянства в земле, – писал он, – смогло обеспечить в надвигающейся гражданской войне нечто вроде вдохновения и сплоченности, которые во время войны с Японией обеспечил дух сопротивления национальному порабощению»
{46}.
Несмотря на тяготы войны, экономические преимущества земельной реформы начали ощущаться довольно быстро. КПК ввела более прогрессивную систему налогообложения, при которой, вместо изъятия фиксированной части любого произведенного продукта, государство освободило крестьян от налога на исходную долю производства, а оставшуюся долю подвергло сборам исходя из средних урожаев в данной местности. Поэтому любой труженик, превысивший средние показатели, оставался в выигрыше. Семейная собственность на землю, более справедливые налоги, появление групп взаимопомощи для совместного использования техники и тягловой силы, мелиорация и орошение сельских земель, никогда не проводившиеся во времена аренды, а также первые сельские кооперативные банки – все это начало поднимать урожайность.
Во второй половине 1940-х и первой половине 1950-х гг. в Китае наблюдался очень значительный рост сельхозпроизводства. Имеющиеся данные не вполне достоверны, но, по широко распространенному мнению, прирост составил от 40 до 70 %: перед Второй мировой войной наивысшие показатели производства зерна не достигали 140 млн т, а после реформы приблизились вплотную к 200 млн т
{47}. Ненадолго китайские фермеры испытали небывалую радость избавления от нужды, не говоря уже о разразившемся на селе буме в текстильном деле, ремеслах и обрабатывающей промышленности. Не было никаких причин для смены этого курса. Никаких причин, за исключением марксистской догмы и чрезмерной увлеченности крупными масштабами, что вскоре и уничтожило значительную часть прогрессивных достижений, полученных Китаем за счет семейного фермерства.
