Начиная с 1951 г. правительство Гоминьдана предлагало еще одну льготу сельскому электорату, открыв распродажу земель, конфискованных у прежних японских владельцев. К концу 1950-х 140 000 семей извлекли выгоды из этой программы, прикупив в среднем по полгектара. Однако до полноценной земельной реформы дело еще не дошло.
При этом JCRR, работавшая теперь на Тайване, и финансировавшее ее правительство США требовали проведения более радикальной политики. Американские стратеги хотели, чтобы Гоминьдан создал для себя базу подлинно массовой социальной поддержки; к тому же их воодушевило проведение без применения насилия земельной реформы в Японии. Правительство Чан Кайши, которое на протяжении десятилетия старательно противилось земельной реформе на материковом Китае, убедили изменить свой подход. Если главным стимулом было желание заручиться поддержкой сельского населения Тайваня, то вспомогательную роль сыграла материальная заинтересованность националистической элиты в земельных владениях на острове.
Закон о земельной реформе был подписан правительством в 1953 г. Условия были такими же, как в Японии и Южной Корее: экспроприация излишков земель при занимаемой площади приблизительно более трех гектаров, компенсации землевладельцам, приравненные к средней стоимости урожая за два с половиной года (на открытом рынке компенсации достигали стоимости урожая за три-восемь лет), выплаты землевладельцам преимущественно облигациями с низкой доходностью, приобретение земли арендаторами в рассрочку более чем на 10 лет. На деле же половине землевладельцев пришлось продать менее одного гектара, а менее пятой части – более трех гектаров
{63}. Как и в Японии, здесь было мало крупных землевладельцев, однако достигнутый эффект оказался огромным.
Влияние Вольфа Ладежинского ощущалось и здесь. Ведь именно он рекомендовал Гоминьдану создать комитеты арендаторов, что привело к тысячам продаж и покупок земель на уровне деревень. Совместное участие в этом процессе арендаторов, землевладельцев и владельцев ферм помогло предотвратить широкое распространение случаев увиливания от выполнения закона. Точно такую же роль сыграли в свое время аналогичные комитеты в Японии. В отличие от того, чему предстояло произойти в Юго-Восточной Азии, именно участие населения в процессе осуществления земельной реформы стало залогом ее успеха на Тайване.
Если в 1945 г. на Тайване немногим более 30 % сельскохозяйственных земель обрабатывалось непосредственными владельцами, то к 1960 г. эта доля составила уже 64 %
{64}. Фермеры, приобретшие новую землю, фактически ничего за нее не платили, поскольку их выплаты правительству компенсировались отсутствием арендной платы. Как и в Японии, убытки понесли принужденные к продажам землевладельцы. По подсчетам, объем средств, перешедших в ходе земельной реформы от одной группы населения к другой, оказался эквивалентным 13 % ВВП Тайваня
{65}.
Cтруктурные эффекты явились порождением хрестоматийной рыночной ситуации, в которой каждый участник располагал небольшим капиталом и равной долей в распределении доходов. Когда доля доходов от собственности в обществе снижается (в данном случае потому что меньше людей арендовали землю), повышается сравнительная значимость доходов от текущей работы, а совокупные доходы различаются менее значительно. Анализ доходов семейных хозяйств на Тайване показал, что страна сдвинула коэффициент Джини (стандартный показатель равенства доходов, где ноль означает полное равенство, а единица – абсолютное неравенство) с одного уровня с Бразилией в начале 1950-х гг. (0,56) до беспрецедентного для развивающейся страны уровня в середине 1960-х гг. (0,33)
{66}.
Возросшее равенство приветствовалось рядовыми жителями Тайваня, но настоящая революция в производстве произошла под воздействием земельной реформы и большего стимулирования со стороны рынка. В 1950-х гг. от сельского хозяйства Тайваня требовалось произвести огромный объем дополнительной продукции и обеспечить занятость – ведь население росло здесь быстрее, чем где-либо еще в регионе, – а также заработать иностранную валюту, чтобы заделать огромную дыру в платежном балансе государства. Всего этого удалось добиться. Урожайность традиционных сельскохозяйственных культур, таких как рис и сахарный тростник, увеличилась в полтора раза, а специализированных овощей и фруктов – удвоилась. В 1950-х гг. сырая и переработанная сельскохозяйственная продукция составляла две трети поступлений от экспорта Тайваня
{67}. И больше всего валюты страна зарабатывала на тростниковом сахаре. Правительство национализировало формально принадлежавшие японцам рафинадные заводы и передало их Тайваньской сахарной корпорации (Taiwan Sugar Corporation), однако закупало сахарный тростник у семейных фермерских хозяйств
{68}. Начиная с 1960-х гг. семейные фермы стали вкладывать средства в выращивание новых для них прибыльных и очень трудоемких культур, включая грибы, спаржу, а на юге острова – бананы.
Как и во всех других случаях, когда земельная реформа оказывалась успешной, она сочеталась с государственными инвестициями в развитие сельской инфраструктуры, создание служб по распространению сельскохозяйственных знаний и маркетинговую поддержку. JCRR, ставшая памятником провалу внешней политики США на материковом Китае, сыграла важнейшую роль в поддержке вышеперечисленных инициатив на Тайване. По оценкам, в период 1951–1965 гг. эта организация держала под контролем распределение трети американской помощи острову, управляла 6000 проектов и обеспечила чуть более половины чистых инвестиций в фермерские хозяйства. Благодаря этому Тайвань обзавелся самой большой в мире пропорционально своему населению когортой ученых-аграрников и специалистов по распространению сельскохозяйственных знаний
{69}.
