Однако мое истеричное перечисление его проблем не вызвало у Дейва улыбки. Но он немного сбросил темп.
– Вы должны помочь мне, – взмолился он. – До экзамена осталось всего несколько дней.
– Тогда мы должны будем разорвать этот порочный круг, – сказал я, также немного помедленнее.
– Я не могу! – воскликнул Дейв таким тоном, как будто хотел сказать «не хочу». – Вы не понимаете. Мой страх не такой, как у других людей. Я только беру в руки книгу, и меня начинает трясти. Все время думаю: «Это невыносимо. Я никогда не смогу пройти через все это…»
Дейв снова затянул свою песню. Это было очень странное чувство. Он смотрел не на меня, а прямо сквозь меня. На сей раз, однако, я сразу же прервал его.
– Дейв, – сказал я мягко, – вы уже говорили мне это. Вы повторяете одно и то же по многу раз. Насколько я вижу, именно это и происходит, когда вы пытаетесь заниматься: вас все время одолевают эти мысли и чувства. Мы должны придумать, что сделать, чтобы сломать эту поведенческую модель.
– Это я уже пробовал! – выкрикнул Дейв. – Я не могу сломать эту модель. Мне нужно что-то другое.
Я почувствовал, как во мне закипает гнев. Мы с Дейвом ходили по кругу. Каждый раз, когда я предлагал какую-нибудь стратегию, он отвечал уклончиво. Чем больше я старался внушить ему чувство, что он может преодолеть свой страх, тем больше он, казалось, погружался в это самое состояние. Я смутно понимал, что Дейву нужен был этот страх. На эмоциональном уровне он казался убежденным, что стресс будет держать его «в форме», поможет ему одолеть материал, несмотря на признание, что стресс разрушает его работу. Переход к невозбужденному состоянию казался слишком опасным. Дейв приравнивал отсутствие возбуждения к отсутствию побуждения – отсутствию концентрации. Он не желал позволить себе сбросить темп.
И все же я не мог совладать со своим гневом. Я испытывал его с самого начала. Нарциссизм Дейва; то, что он смотрел сквозь меня; странное, почти напоминающее заезженную пластинку изложение тревожных мыслей; уклончивые ответы – все это возмущало меня. Я чувствовал, как ворочается мой гнев, желая выплеснуться, «интерпретировать» сопротивление Дейва и закончить этот глупый танец. Я знал тем не менее, что это будет неэффективно. Постепенно я начал чувствовать себя таким же возбужденным, как Дейв. Мое сердце бешено стучало. Я слегка подвинулся в кресле, почувствовав себя готовым напасть. Но напасть как? Напасть на что?
Я не знал, что делать. Каждая частица моего тела ощущала себя готовой для нападения. Я снова изменил позу, пытаясь устроиться поудобнее в большом кресле-качалке. Но не решался напасть на Дейва, как бы расстроен ни был. Однако и не мог просто сидеть, с каждой минутой возбуждаясь все сильнее. Меня поразила мысль: «Вот через что проходит Дейв» – сплошная накачка и никакого выхода. Я поглотил состояние Дейва. Я стал Дейвом.
Недолго думая, я встал и сел со скрещенными ногами на полу, оказавшись ниже Дейва и бросив свободно руки по бокам.
– Дайте мне подумать минутку, – спокойно сказал я Дейву.
Закрыл глаза и немедленно почувствовал себя спокойно, хотя и очень настороженно. Как будто, сев на пол, я вывел себя из состояния тревоги. Странно, но Дейв тоже затих. Вид психотерапевта, сидящего в необычной позе, без сомнения, вызвал у него любопытство и, возможно, отвлек его внимание от внутренних забот.
– Я действительно хотел бы вам помочь, – сказал я Дейву, глядя вверх с пола. – Но я не могу. Вы абсолютно правы. Ваш страх не такой, как у всех. Другие студенты волнуются по поводу неудачи, и их съедает стресс; но то, через что проходите вы, намного сильнее. Именно поэтому вам ничего не помогает. Тут дело не в страхе. Тут дело в гневе. Вы сердитесь; вы по-настоящему ненавидите себя. Послушайте, что вы говорите себе каждый день: я никогда не осилю материал, провалюсь, никогда не стану профессиональным хирургом. Сколько ненависти в этих словах! Если бы дело было только в страхе, то я смог бы помочь вам всего за несколько дней. Но чтобы изменить основные чувства человека к самому себе, от психотерапевта требуется намного больше усилий. У нас просто нет времени.
Дейв выглядел ошеломленным, его глаза начали затуманиваться. Он не сказал ни слова.
– Мне жаль, что я не смог помочь вам, – сказал я мягко.
По лицу Дейва потекли слезы. Он больше не выглядел встревоженным. Его лицо исказилось от усилия сдержать рыдания. Он посмотрел на меня.
– Почему я ненавижу сам себя? – спросил Дейв, явно терзаемый этой мыслью.
Я не ответил. В голову мне пришла, по всей видимости, абсурдная мысль, что я сижу в «боевой позиции», испытанной Карлосом Кастаньедой в его приключениях с магом Доном Хуаном. Я, однако, никак не мог вспомнить специфические особенности этой позиции.
– Вы должны помочь мне, – взмолился Дейв.
Мне сразу же стало его жаль. Эта последняя просьба не была продиктована нарциссизмом, и она даже не касалась экзамена. Отчаяние было подлинным. Он не просил о помощи с учебой. Ему нужна была помощь в отношениях с самим собой.
– Пожалуй, мы можем кое-что попробовать, – начал я нерешительно. – Шансов на успех немного, и метод довольно необычный. Но если вы согласны на попытку, я с вами.
Глаза Дейва лишь немного расширились, когда он энергично кивнул. Его тело говорило мне: «Да!» Не «Да, но…», а только «Да».
Это было начало.
Изменение позы ума
Это был не первый раз, когда я замечал, что изменение позы тела влияет на состояние моего ума. Одним из моих любимых личных упражнений, которые я выполняю, когда чувствую, что обескуражен или угнетен торговлей, является прослушивание вдохновляющей музыки на большой громкости. Лучше всего это делать в наушниках, полностью погружаясь в звук, при этом стоя или двигаясь. Любое нормальное положение (сидя прямо или откинувшись) удерживает поток внутренних мыслей и сохраняет негативное состояние. Поэтому я все время двигаюсь под музыку, иногда бегаю в наушниках. Трудно сохранять обескураженность, испытывая одновременно эмоциональное и физическое возбуждение. Поза тела и движение вкупе с музыкальными элементами пробуждают новое видение вещей.
Примерно тот же принцип работает, когда человек принимает позу для медитации или молитвы. Имея довольно продолжительный опыт медитации, я часто замечаю, что измененное состояние наступает у меня вскоре после того, как я сажусь, скрестив ноги и положив руки на колени. Большинство нежелательных эмоциональных состояний – гнев, депрессия – связано с типичными позами. Вы можете наблюдать их так же, как можете понять состояние кота по его физическим признакам: выгнутой спине, вставшей дыбом шерсти и т. д. Ваше тело посылает сообщения, даже когда вы этого не осознаете, отображая жестами и позами различные частные события. Неслучайно Лоуэн отметил, что угнетенные люди чувствуют себя никем (т. е. не имеющими тел), тогда как люди с настоящим чувством собственного достоинства считают себя кем-то (т. е. имеющими тела). Депрессия – это дефляция тела и его жизнеспособности.
