Некоторые могут возразить, что такое направление исследований мешает пониманию человеческого мышления. Если я не могу доверять своему уму, как вообще я могу познать мир? Думаю, что столь скептическое заключение является необоснованным. Дело не в том, что люди лишены разума, а в том, что человеческий разум значительно выходит за рамки сознательного вербального восприятия. Когда вы уклоняетесь от брошенного мяча до того, как осознаете, что произошло, то поступаете в высшей степени разумно, хотя и неосознанно. Вы ведете себя совершенно рационально, когда координируете свои разные умы, собирая информацию, осмысливая ее и проверяя выводы на будущем опыте. Это, конечно, является задачей любого трейдера.
Можно немало сказать в пользу механических торговых систем и их потенциала снижения человеческого эмоционального элемента в трейдинге. Как шахматный суперкомпьютер Deep Blue, механические системы могут, действуя напролом, находить на рынке возможности намного эффективнее, чем хороший трейдер. Однако в шахматах гроссмейстеры не полагаются просто на грубую силу. Они настолько проникаются закономерностями игры, что могут заранее предвидеть ходы. Это позволяет им быстро реагировать на ситуации, которые не совсем точно следуют сценариям партий, изученных ими ранее. После долгих лет погружения в игру великие шахматисты достигают уровня, на котором просчитывают ходы на доске подсознательно, согласуя «интуицию» с «разумом».
Подобный подход может с успехом применяться для глубокого познания рынка. Хотя чувствуешь себя спокойнее, когда можно положиться на совет гуру, ничто не заменит глубины знания, приобретаемого в результате погружения в закономерности рынка. Одним из моих лучших ритуалов в роли трейдера было ежедневное, в течение нескольких лет, распечатывание графиков рынка наряду с данными всех индикаторов, которые я отслеживаю. Просматривание этих графиков по вечерам впечатывало в мой ум стандартные модели поведения рынка, позволяя телу ощущать отклонения от нормы – самые важные метакоммуникации рынка.
Это, как я думаю, помогает объяснить, почему использование ежедневных ритуалов исследования рынка для развития внимания и концентрации является общим правилом для тех, кто учит успешных трейдеров. Только ежедневное погружение в рынки может дать основную массу информации, необходимой подсознанию, чтобы отличать нормальные события от ненормальных. Психолог Дин Саймонтон, обобщив эти исследования, заявил: для того чтобы достичь совершенства в любой области, требуется знать 50 000 блоков информации. Такое огромное количество знаний можно приобрести только в течение многих лет интенсивных исследований. Средний трейдер, постоянно переключающийся между различными состояниями ума, плохо подготовлен к тому, чтобы выдерживать такие усилия. Коль скоро погружение крайне важно для чтения метакоммуникаций рынков – так же, как и при изучении иностранного языка, – неудивительно, что эмоционально реагирующие трейдеры не могут постичь рынки. Концентрация внимания на самих себе конкурирует у них с обработкой едва уловимой информации, создающей основу для мастерства в трейдинге.
Знать больше, чем вы знаете: неявное обучение
Отстранитесь на мгновение и задайтесь вопросом: как дети могут приобретать сложные навыки, такие как знание родного языка и правильное социальное взаимодействие? В раннем возрасте они еще не знают правил грамматики и синтаксиса. Поэтому часто говорят отрывочными фразами, используя их не к месту. Когда я был таким же и научился узнавать на дороге автомобили «шевроле», принимался кричать: «Да-да-да!». Хотя я не знал слово «шевроле», у меня, очевидно, уже сформировалась идея «шевроле», и я знал, что слово это состоит из трех слогов. Аналогичным образом, прежде чем наш сынишка Макрэй выучил слово «сельдерей», он просил у нас «салат-палочку».
Правила социального поведения усваиваются почти таким же образом. У маленьких детей, как правило, отсутствует благоприобретенное чувство этикета и хороших манер. Они прерывают беседу, отнимают игрушки у других детей и вообще не могут сдерживать свои порывы. Позднее их приучают ждать своей очереди, спрашивать разрешения взять то, что хочется, и демонстрировать внимание по отношению к другим. Однако еще прежде, чем они смогут выразить эти правила словами, у них, очевидно, уже появляется рудиментарное знание того, «что такое хорошо, а что такое плохо». Малыш, еще не способный устно сформулировать правила хорошего поведения, все же пытается скрыть проступок, когда родители входят в комнату. Ребенок знает, что поступает неправильно, но не может выразить словами источник этого знания.
Майкл Полани назвал это неявным знанием. Многое из того, что вы знаете, вы не сможете выразить словами. Превосходным примером может служить узнавание лиц. Вы узнаёте лицо хорошего друга, когда его видите, но при этом маловероятно, что смогли бы дать его устное описание, которое позволит незнакомцу узнать вашего друга в толпе. Сеть взаимосвязей, составляющих лицо, слишком сложна и несет в себе слишком много оттенков – слишком нечетка, – чтобы ее можно было точно выразить в категорических языковых терминах: темноволосый, светловолосый; низкий, высокий и т. д.
Будучи малышом, я узнавал «шевроле», но мое знание не поддавалось вербализации. Это вообще распространено у детей: способность к восприятию языка у них опережает навыки устной речи. Задолго до того, как ребенок сможет сказать: «Я хочу банан», он умеет согласно кивать в ответ на вопрос: «Хочешь банан?» или протягивать руку, когда банан видит. Понятие банан уже в какой-то форме существует, но оно является подразумеваемым, а не явно выражаемым.
Группа брюссельских ученых во главе с когнитивистом Акселем Клеермансом полагает, что все знание располагается в сознании по категориям: начиная с подразумеваемого неявного знания и далее по различным уровням понимания, пока не становится до конца определенным и вербальным. «Салат-палочка» Макрэя – хороший пример промежуточного уровня вербального знания. Он отлично знал о существовании подобия между сельдереем и салатом (зеленые овощи), а также знал форму сельдерея (похож на палочку), но еще не владел словом сельдерей. Клеерманс смело утверждает, что по большей части процесс познания начинается с неявного знания – люди приобретают знания и навыки, но не могут выразить словами то, что приобрели. Это неявное обучение, считает он, объясняет, как люди учатся говорить, запоминают лица и усваивают правила социального взаимодействия.
Позднее в этой книге я рассмотрю неявное обучение и его важное значение для достижения мастерства в трейдинге. А пока обращу ваше внимание на один исключительно важный момент: трейдеры могут знать о рынках вещи, которые не всегда могут выразить словами. Если чтение коммуникаций и метакоммуникаций рынка сходно с пониманием социального взаимодействия, то неудивительно, что начинающие трейдеры столь же неумелы на рынках, как дети в общественных отношениях. Кроме того, неудивительно, если первые признаки понимания рыночных моделей проявляются у них неявно и невербально, а не в очевидной вербальной форме. Трейдерам предстоит сначала лишь чувствовать то, что они знают, указывать на это и использовать неточный язык для выражения своего знания, прежде чем они смогут точно описать и передать его другим. Значительная часть накопленных знаний в области технического анализа напоминает «салат-палочку» Макрэя – неуверенную попытку описать, в словах и картинках, фрагменты усвоенного знания.
