Журналист The Wall Street Journal Мэри О'Грэйди описала похожую ситуацию в Латинской Америке. Объясняя необходимость Соглашения о свободной торговле между государствами Центральной Америки и США от 2005 г., она предлагает точку зрения на импорт, которая часто ускользает от профессиональных экономистов, зацикленных на вреде продажи иностранных товаров на американском рынке. Импорт – это хорошо, настаивает О'Грэйди, и соглашения о свободной торговле, целью которых является включение стран Центральной Америки в торговые отношения, помогли бы «этим странам получить доступ к импорту»
{203}. Возвращаясь к различным российским примерам, «импорт», неважно откуда – из соседнего города или страны на другом конце мира, – это и есть цель работы. Люди производят, чтобы иметь возможность потреблять.
Но у относительно бедных граждан Центральной Америки не так уж много товаров, которые они могут купить в обмен на свой труд. Они пытаются как-то компенсировать это с помощью родственников, которым посчастливилось жить в США, – те привозят с собой плоды американского изобилия, когда едут домой. Вот как О'Грэйди описывает рейсы в Центральную Америку:
«Забудьте про „ручную кладь“ на рейсах в Тегусигальпу, Сан-Педро-Сула или Манагуа. На этих рейсах вся кладь „тягловая“. Пассажиры, стар и млад, тащат перегруженные тележки и узлы размером с холодильники к самолетам. Незнакомцы помогают друг другу, чтобы вместе, ворча и потея, протащить добытые трофеи в проходах между креслами»
{204}.
Жители Гонконга, напротив, нисколько не страдают от нехватки товаров. Основанный в 1842 г. как британская колония по Нанкинскому договору, Гонконг когда-то называли «бесплодной скалой» из-за практически полного отсутствия минеральных ресурсов (нефти, меди, олова и пр.) и плодородной земли. Несмотря на то, что в Гонконге нет природных богатств, это одно из самых богатых мест на земле, благодаря его безмерно амбициозному народу
{205}.
Гонконг полностью зависит от импорта нефти, продуктов питания и бытовой техники. Однако он процветает именно потому, что жители импортируют все это из других стран. На почти полностью свободном рынке Гонконга практически каждый товар в мире может дойти до покупателей без налоговых сборов. Американцы, которые путешествуют за границей, бродят по магазинам «дьюти фри» в аэропортах, чтобы купить товары без пошлин. А Гонконг – это целый «дьюти фри» остров, и его высокопродуктивные жители обменивают плоды своего труда на изобилие всего остального мира.
В Гонконге – богатом обществе трудолюбивых людей с бесконечными потребностями – огромный «торговый дефицит». Экономисты не одобряют «торговый дефицит», однако Гонконг – это их идеал. Как объяснить эту загадку? Во-первых, государства не занимаются торговлей. Этим занимаются отдельные люди. США – первая экономика мира, и у нее огромный ежегодный «торговый дефицит», но «США» не занимаются торговлей. Торгуют люди, живущие в США. Средний уровень доходов американцев один из самых высоких в мире, и вследствие этого они сами – ненасытные потребители.
Экономика – это то, что касается личности. Если мы рассмотрим идею «торгового дефицита» на индивидуальном уровне, мы увидим: то, что кажется экономически дестабилизирующим, на самом деле приносит выгоду. В моем случае я продаю «излишки» своим работодателям – Forbes, RealClearMarkets, Toreador Research & Trading. Они больше покупают у меня (мой труд), чем я у них. Но затем я забираю «сальдо» (свою зарплату) и оплачиваю жилье, одежду и еду. Я поддерживаю постоянный торговый дефицит с моим арендодателем, магазином одежды и продуктов. Беспокоит ли меня, что в моих коммерческих взаимоотношениях с продуктовым магазином я только покупаю, а магазин только продает? Конечно нет. Мой торговый дефицит – это мое вознаграждение за производство. Некоторые предпочитают сохранять излишки, но, как мы увидели, сбережения никогда не уменьшают общественное потребление. Они просто, будучи положенными на банковские депозиты, передают возможность потреблять другим людям или переходят к бизнесу, которому нужны средства для развития, в виде займов тех же самых банков, или, что не менее важно, оказываются на счетах по вкладам с процентами, брокерских счетах и т. д. В любом случае излишек и дефицит уравновешиваются.
Давайте поднимем этот анализ на один уровень выше индивидуального. Нью-Йорк – один из самых богатых городов мира. Здесь живет больше миллиардеров, чем где-либо еще на земле. Как сказал когда-то писатель Кен Аулетта: «Для тех, кто наделен талантом, этот город – решающий экзамен»
{206}. Торговый «дефицит» Нью-Йорка огромен, потому что его жители «импортируют» большую часть того, что они потребляют, со всех концов США и остального мира. Когда-то город был заполнен фабриками, но производители уже давно покинули его. Бывшие фабрики – это роскошные лофты и рестораны для богатых ньюйоркцев.
Кремниевая долина соперничает с Нью-Йорком по числу миллиардеров и уровню торгового дефицита. Хотя люди покупают продукцию Apple, Intel, Oracle, заводы, на которых производится эта продукция, находятся в других странах. Несмотря на очевидный недостаток производства, обитатели Кремниевой долины, как и жители Нью-Йорка и Гонконга, прекрасно без него обходятся. Почему? Газеты регулярно выходят с пугающими заголовками о торговом дефиците, хотя богатые люди живут в условиях огромного торгового дефицита. Где же объяснение? Ответ гораздо проще, чем кажется.
Импортирование обуви из Италии, телевизоров из Японии и бананов из Гватемалы называется «торговлей», но продажа акций американских компаний иностранцам называется «иностранными инвестициями». Здесь и кроется разгадка бесполезной бухгалтерской абстракции, которая называется «торговым дефицитом». На самом деле такого явления просто не существует. Говоря проще, мы можем покупать эту обувь, телевизоры и бананы из других стран потому, что США каждый день получает огромный приток иностранных инвестиций, благодаря покупке акций американских инновационных компаний. Мы экспортируем акции наших ведущих компаний, а в обмен на эти акции импортируем вещи, которые производит остальной мир. Так формируется торговый баланс.
Вот в чем вся прелесть свободной торговли. Технарь из Кремниевой долины не должен волноваться о фасоне костюмов, как и финансист из Нью-Йорка или Гонконга. Эту работу они предоставляют выполнять портным из Лондона, и их возможность выносить пошив костюмов «на аутсорсинг» означает, что они могут максимально эффективно использовать свое время для работы над программным обеспечением. Более того, финансисты из Нью-Йорка и Гонконга могут тратить свое время на поиски финансирования, необходимого для реализации идей разработчиков программного обеспечения на рынке.
