В о п р о с: Вы, случайно, не помните, чтобы весной 1946 года Конрад Хилтон получил какую-либо травму?
О т в е т: Да, он повредил себе колено. Я не помню, был это перелом, ушиб или повреждение связок, но правая нога у него была в гипсе. Не помню, сколько он его носил, но ему было трудно ходить. Из-за этого он не мог играть в гольф, но в тот период, когда у него нога была в гипсе, мы с ним часто путешествовали.
В о п р о с: Значит, вы помните, что в это время ездили вместе с мистером Хилтоном?
О т в е т: Да. Очень хорошо помню, что мы с ним летали в Нью-Йорк. По-моему, это было накануне Пасхи, которая в том году пришлась на апрель. Мы прилетели в Нью-Йорк после полуночи. Остановились мы в отеле «Плаза», который в это время или позже стал принадлежать ему. Мы сняли один номер на двоих, приехали туда в ночь на Пасхальное воскресенье. Мы добрались до отеля на лимузине и остановились в отеле уже после полуночи.
Согласно его показаниям, в утро их прибытия – это было Пасхальное воскресенье – они отправились на мессу в кафедральном соборе Святого Патрика.
– Это была единственная причина, по которой мы полетели в Нью-Йорк, – сказал он. – Конни обычно посещал пасхальную мессу в этом соборе, ему там очень нравилось. Мы поехали туда на такси, потому что у него был гипс, и на такси же возвратились в отель.
В о п р о с: Когда вы вернулись в отель, вы встретили там кого-либо?
О т в е т: Да, у выхода из отеля на Мэдисон-авеню стояли бывшая миссис Хилтон со своим отцом и матерью.
В о п р о с: Назовите первое имя бывшей миссис Хилтон.
О т в е т: Жа-Жа.
В о п р о с: Понятно. Это женщина известна под именем Жа-Жа Габор.
О т в е т: Правильно. Я сразу понял, что она нас поджидала. Она знала, что мы отправились в церковь, значит, скоро вернемся. Конечно, это мое предположение, но мне показалось, что она специально нас поджидала.
В о п р о с: Расскажите нам, что было потом.
О т в е т: Она пригласила нас, меня и Конни, присоединиться к ней за ее столиком в отеле «Плаза», который был празднично оформлен по случаю Пасхи, и выпить коктейль. Но мы сказали, что придем позже, после того как примем душ и переоденемся. Что мы и сделали. Мы спустились из нашего номера, подошли к ее столику и выпили с ней несколько коктейлей.
Когда уже казалось, что показания Крамера подтвердят заявления Жа-Жа и Франчески, дело вдруг приняло неожиданный оборот.
В о п р о с: Не помните ли вы, случайно, не говорил ли вам Конрад что-нибудь относительно Жа-Жа Габор в тот раз?
О т в е т: Да, помню, он не хотел оказаться с нею наедине. Он сказал мне: «Уиллард, как хочешь, только не оставляй меня сегодня одного с Жа-Жа». Я сказал: «Ладно, Конни, я буду с тобой».
В о п р о с: Известно ли вам, находился ли Конрад Хилтон наедине с Жа-Жа Габор во время этой поездки в Нью-Йорк?
О т в е т: Насколько мне известно, нет.
Это последнее показание Уилларда Крамера значительно ослабило позицию Франчески. Но была еще одна проблема. В 1946 году Пасха отмечалась 21 апреля. Но Франческа родилась 10 марта 1947 года, то есть спустя одиннадцать месяцев. Выходило, либо Крамер, либо Жа-Жа ошибались (или лгали) относительно времени, когда Конрад Хилтон был в Нью-Йорке с загипсованной ногой.
Для выяснения этого вопроса Жа-Жа пришлось снова подвергнуться допросу в отеле «Беверли-Хиллз», на этот раз 10 июля 1979 года. Со стороны Франчески вопросы задавал Роберт Уолкер, а со стороны Хилтонов – Майрон Харпол. Жа-Жа вела себя более раздраженно, но повторила свой рассказ о сексе с Конрадом, когда он был с гипсом.
В о п р о с: Миссис О’Хара, не могло ли событие, о котором вы рассказали, произойти в апреле 1946 года?
О т в е т: Нет.
В о п р о с: Почему?
О т в е т: Потому что я точно это помню. Как я могла это забыть! Ведь именно тогда я зачала свою дочь. Это было в июле 1946 года.
В о п р о с: Как вы можете так точно помнить дату?
О т в е т: А вы можете вспомнить какую-то дату спустя тридцать лет? Вот и я не могу. Я помню только, что это было в июле 1946 года. Это я точно знаю.
В о п р о с: Что бы вы сказали свидетелю, который утверждает, что вы ни разу не были с Конрадом Хилтоном наедине, когда он приезжал в Нью-Йорк в апреле 1946-го или, как вы говорите, в июле 1946 года?
О т в е т: Я назвала бы его лжецом, вот что я сказала бы ему.
В о п р о с: Как бы вы ответили свидетелю, который утверждает, что мистер Хилтон сказал ему: «Пожалуйста, не оставляй меня один на один с моей бывшей женой», и который утверждает, что он в точности выполнил просьбу мистера Хилтона?
О т в е т: Он что, был с Конрадом Хилтоном все двадцать четыре часа в сутки? Он всю ночь спал с ним в одной постели? Как он мог знать, где находился мой муж в каждый момент дня и ночи? Это просто смешно.
В о п р о с: Следовательно, миссис О’Хара, вы утверждаете, что мистер Хилтон незаметно от него ускользнул на свидание с вами?
О т в е т: Ничего подобного. Не надо говорить за меня. Я не знаю, ускользнул ли он от него. Знаю только, что мы были с ним вместе. И это было в июле 1946 года. Это я тоже помню.
Оставалось невыясненным: находился Конрад Хилтон в Нью-Йорке в апреле или в июле 1946 года. Если он был в апреле, он не мог стать отцом Франчески, так как она появилась на свет в марте следующего года. Но если это было в июле, тогда его отцовство было возможно.
Только через несколько недель адвокаты Конрада Хилтона смогли найти дневник его разъездов за 1946 год. Если бы они нашли его раньше, это избавило бы всех от волнений, хотя дневник не дал исчерпывающего объяснения. Оказалось, что Конрад прилетал в Нью-Йорк и в апреле, и в июле! Выходило, что и Жа-Жа, и Крамер говорили правду. Оставался еще один вопрос: говорила ли Жа-Жа всю правду? Действительно ли в июле 1946 года у нее был секс с Конрадом?
Глава 5
Неожиданный визит
Солнечным днем в конце июля 1979 года Фрэнсес Хилтон прилегла отдохнуть, но была разбужена громким стуком в дверь. Прошло уже полгода со смерти ее мужа. Теперь она жила в очень красивой, но далеко не роскошной трехкомнатной квартире на Комсток-авеню в Беверли-Хиллз. Квартиру, обставленную скромной подержанной мебелью, оживляли расставленные там и здесь антикварные вещицы. В одной комнате она устроила свой кабинет, во второй была ее спальня, а третья предназначалась для приема гостей. Спустя месяц после переезда ее навестил сын Баррона Стивен Хилтон и заметил, что квартира нуждается в ремонте. «Не стоит с этим тянуть», – сказал он и сразу пригласил рабочих. Через несколько недель к ней заглянул Баррон и подарил норковую шубку. У нее никогда не было такой шубы, и Баррон купил ее, считая, что она ее заслуживает и что отцу это понравилось бы. Он видел, как Конрад дорожил Фрэнсес. В одном письме, адресованном Биллу Келли, он даже сказал, что, по его мнению, Фрэнсес была «единственной настоящей любовью моего отца». Поэтому Хилтоны всегда относились к Фрэнсес как к дорогому члену своей семьи. Вообще, она не нуждалась, но даже если бы и нуждалась, то по своей натуре никогда бы ни о чем не попросила.
