Ники же вроде и не подозревал о том, какую реакцию его отношение к работе вызывало у отца. Вечером после отчетного доклада он вместе с Триш и их подругой Кэрол Уэллс Дохени обедали в ресторане «Чейзен» в Западном Голливуде. Он был в отличном настроении, рассказывал о своих грандиозных планах, о новых идеях по распространению сети отелей за рубежом.
– Думаю, что следующий год будет для нас необыкновенно удачным! – сказал он.
– Похоже, вам обоим нравится быть представителями «Хилтон интернейшнл», правда? – спросила Кэрол, видя сияющие лица Ники и Триш.
– Вообще я об этом и не думала, – сказала Триш. – Но это действительно очень приятно и интересно. – Она пояснила, что ей нравится путешествовать, принимать участие в открытии новых отелей, знакомиться с новыми интересными людьми. Это нравится и ей, и Ники. – Даже не знаю почему…
– Зато я знаю, – вставил Ники. – Потому что мы с тобой отличная команда! – И он устремил на жену восхищенный взгляд.
– Ну, не знаю, – застенчиво проговорила Триш. – Это ты звезда своей семьи, и всегда ею был, – улыбнулась она своему обаятельному супругу.
– Верно, Ники! – воскликнула Кэрол. – Ты у нас как. как Кеннеди! Ты обладаешь такой же харизмой и магнетизмом!
Ники покраснел от смущения.
– Я тут ни при чем, – скромно заметил он. – Просто нам повезло оказаться в нужный момент в нужном месте.
Конец 1960-х годов был расцветом для американской индустрии путешествий. Количество людей, пользующихся авиарейсами, было рекордным, особенно после того, как все авиалинии приобрели гигантские аэробусы. Теперь любой человек мог с легкостью добраться до самых отдаленных уголков мира, были бы деньги на самолет и на номер в отеле.
С увеличением самолетных рейсов международная авиакомпания «Пан Америкэн» основала свою сеть отелей «Интерконтиненталь», что позволило ей получать еще больше прибыли. Идея компании состояла в том, что она доставляла пассажиров прямо к своим отелям, которые арендовались или покупались ею по всему миру – всего их было 36, – предоставляя не только удобства, но и скидку при покупке авиабилета. Эта сеть отелей была для Конрада как кость в горле. Дело в том, что она действовала в тех же частях света, что и «Отели Хилтон», приобретая, но чаще арендуя отели за границей, привлекая местных девелоперов для проектирования, строительства и обновления этих отелей, а затем заключала договор с местными властями на их аренду и управление. Пока что, к 1967 году, «Интерконтиненталь» не замахивалась на приобретение отелей в США, поэтому хотя бы здесь Конраду удавалось удерживать свое первенство. Однако он сознавал, что идея совместить путешествия самолетом с предоставлением номера в отеле была очень продуктивной. Он досадовал, что эта идея не пришла ему в голову – ведь он всегда гордился своим предвидением и лидерством в гостиничном бизнесе.
Эту досаду немного смягчило обращение к нему в конце 1966-го представителей компании TWA, «Транс уорлд эйр-лайнс инк.», главного конкурента «Пан Америкэн», с просьбой рассмотреть возможность их совместного бизнеса. IWA тщательно изучила стремительно развивающуюся сеть отелей «Хилтон интернейшнл» и нашла целесообразным сотрудничать с этой знаменитой компанией. Это позволило бы ей конкурировать с «Пан Америкэн» без создания собственного гостиничного бизнеса, а просто воспользоваться брендом Хилтона. Речь шла о сумме в 200 миллионов долларов, и Конрад, который по-прежнему стремился к расширению бизнеса, заинтересовался этим предложением.
Глава 3
Надоело быть непонятым
В конце 1960-х противоречивое отношение Конрада Хилтона к старшему сыну еще больше осложнилось. Это можно было понять. Ведь большую часть уже взрослой жизни старшего сына Конраду приходилось иметь дело с его непредсказуемым поведением. И Конрад просто устал от всех этих проблем.
Боб Нил вспоминал один тревожный вечер в ноябре 1966-го, когда он стал свидетелем тяжелого разговора Конрада с Ники. Нил и Ники находились в гостиной большого особняка Ники и смотрели по телевизору передачу об убийстве Кеннеди. Эдгар Гувер только что сообщил о том, что имеются все доказательства того, что Ли Харви Освальд действовал в одиночку.
– Чушь! – воскликнул Ники. – Стрелявших было минимум два или три человека. Они должны были прикрывать друг друга.
Друзья обсуждали заговор об убийстве президента за чайным столиком, где стоял хрустальный графин с виски и их пустые стаканы. Когда вошла Триш и сказала, что неожиданно пришел Конрад, Ники присвистнул и, усмехнувшись, сказал: «Здрасте!»
Следом за ней в гостиной появился Конрад, как всегда продтянутый и энергичный. Бросив взгляд на столик, он остановился и посмотрел на Ники:
– Смотри не переборщи с этим, завтра рабочий день.
– Пап, да я только чуть-чуть, – слабо возразил Ники.
– Ты в этом уверен? – Конрад остановился перед сыном, сложив на груди руки и закрыв собой экран телевизора.
– Присаживайся, папа, – пригласил Ники, пытаясь умиротворить его. – Почему бы тебе не расслабиться?
Отказавшись садиться, Конрад начал расспрашивать сына о какой-то парижской сделке, касающейся корпорации. Но Ники не был настроен на деловой разговор. Он сухо сказал, что документы по парижской сделке находятся у него в офисе и он не заучивал их наизусть.
– Придется тебе подождать до завтра, когда я приду на работу, – сказал он, по словам Боба Нила.
– Когда я был в твоем возрасте, я все держал вот здесь. – И Конрад указал на свою голову. Затем он сказал, что, когда начинал бизнес, он был в курсе всего, что происходило, потому что «именно так мы и работали в мое время».
Намеренно ли Конрад цеплялся к Ники? Может, и нет. Но Ники обиделся.
– Что ты хочешь этим сказать? – раздраженно спросил он.
– Ничего, – сказал Конрад. – Просто разговариваю со своим сыном.
Ники встал.
– Слушай, я знаю, что ты мною недоволен, – с вызовом сказал он. – Но ты видишь это, прямо перед тобой? – Он указал на себя. – Это лучшее, что у меня имеется, и с этим мне приходится работать.
Конрад серьезно смотрел на Ники, будто стараясь понять сказанное. Затем повернулся и направился к двери.
Ники испугался и сразу сник:
– Подожди, пап! Постой! – Он кинулся за ним. – Ну, подожди, папа!
Неизвестно, о чем они говорили, выйдя из гостиной. Однако разговор был явно неприятным, судя по расстроенному виду Ники, с каким он вернулся и сел рядом с Бобом.
– Напрасно я вспылил, – пробормотал он, спрятав лицо в руки. – Просто я почувствовал себя в его глазах полным и безнадежным неудачником. – Он налил себе виски.
– Но это не так, – возразил Боб. – Не стоит себя недооценивать. Отец считает, что ты отлично работаешь, иначе он не повысил бы тебя в должности.
Ободрения друга не помогли.
– Я устал оттого, что меня не понимают, – сказал Ники со слезами на глазах. – Ни отец, ни брат, вообще никто. Это меня изматывает. – Он закрыл лицо руками, будто вот-вот разрыдается. Но он не заплакал или… не смог заплакать.
