Он даже не представлял себе, насколько глубоко заблуждается.
– Ну-с, – заговорил Свентицкий, когда они присели на стоявший в углу прихожей диванчик, – так у вас там действительно Иванов? Подлинный?
– Разве я вас когда-нибудь обманывал? – оскорбился Чебышев. Открывать тубус он не спешил.
– При чем здесь обман? – всплеснул холеными руками хозяин. – Просто людям, как вы знаете, свойственно ошибаться.
– Никаких ошибок, – заверил его Игорь. Они прекрасно помнили времена, когда между ними шло своеобразное состязание – кто кого ловчее обует. Потом оба остепенились, поняли, что силы их приблизительно равны, и заключили негласный пакт о перемирии, благо вокруг хватало других лопухов. – Подлинный этюд Иванова к "Явлению Христа народу".
– Что вы говорите! Удивительное совпадение. Просто фантастическое!
– А в чем дело? О каком совпадении вы говорите?
– Другому не сказал бы, а вам скажу. Понимаете, Игорек, у меня такое впечатление, будто кто-то где-то открыл какой-то сундук, а там – целая кипа этюдов Иванова, и, что характерно, именно к "Явлению...". И вот этот кто-то берет эти этюды и продает по одному...
– Какая причудливая фантазия, – сказал Чебышев, поглаживая крышку тубуса. – Сундук с этюдами Иванова... Не счесть алмазов в каменных пещерах, не счесть жемчужин в море полуденном... У вас очень своеобразное чувство юмора, Бронислав Казимирович.
– Какой там юмор! Юмор, хе-хе... Да будет вам известно, когда вы мне позвонили и сказали, что у вас имеется подлинный Иванов, со мной чуть было инфаркт не случился! Я очень долго думал, что это: совпадение или какая-то афера, в которой мне отведена роль главного идиота. В силу некоторых причин и обстоятельств мысль об афере пришлось забраковать, хотя я бы предпочел, чтобы это действительно было надувательство. Тогда, по крайней мере, все стало бы просто и понятно, и я бы знал, что делать... Как в старые добрые времена, помните? Вижу, что помните, хе, хе-хе.
– Час от часу не легче, – сказал Чебышев. – То вы шутили, а теперь вдруг заговорили загадками...
– Что? Ах, ну да, я же вам не сказал... Видите ли, буквально на днях мне принесли этюд Иванова к "Явлению Христа...", и тоже, вообразите себе, подлинный!
– Не может быть!
– Вот и я подумал то же самое: не может такого быть. Два таких предложения в течение нескольких дней! Одно из двух: либо Москва просто наводнена этими этюдами, либо какой-то умник пытается сделать из меня... ну, вы понимаете кого.
– Если вы имеете в виду...
– Вовсе нет! Вас, Игорек, я ни в чем не подозреваю, у вас совсем другой стиль, вы не стали бы действовать так, будто я вчера родился, а сегодня утром вдруг решил, заделаться коллекционером живописи. В том-то и беда, что я никого ни в чем не подозреваю! Что это, скажите на милость, за афера: толкать подлинные этюды Иванова вдесятеро дешевле их рыночной стоимости?!
– Может быть, доставшийся вам этюд краденый? – осторожно предположил Чебышев.
– Я говорил о рыночной стоимости с учетом этого обстоятельства, – рассеянно отмахнулся Свентицкий. Он забросил ногу на ногу, и Чебышев отвел глаза от показавшегося в разрезе халата голого колена и белого, дряблого, как у стареющей женщины, бедра. – Мы с вами взрослые люди, Игорек, и знаем жизнь. Если этюд не значится ни в одном музейном каталоге, если до того момента, как он попал ко мне в руки, о нем никто не слышал, то какая мне разница, откуда он?
– Полностью разделяю вашу точку зрения, – сказал Чебышев.
– Знаю, что разделяете... Но вы, кажется, спешили?
– Да, – делая вид, что спохватился, сказал Игорь, – действительно. Пожалуй, нам и впрямь пора перейти к делу.
Он тремя движениями отвинтил крышку тубуса. Показался край свернутого в трубку холста.
– Один момент, – сказал Чебышев, вставая и запуская руку в тубус, – с этим надо осторожно...
"Разумеется", – хотел сказать Свентицкий, но не сказал, потому что вместо этюда Александра Иванова к его знаменитой картине "Явление Христа народу" в руке у Игоря Чебышева появился обрез охотничьей двустволки.
Глава 11
Несмотря на то что они пришли сюда по делу и имели на то соответствующие полномочия, Ирина ощущала себя не в своей тарелке, как будто тайком забралась в чужую квартиру и ждала, что ее здесь поймают.
Глеб Сиверов, казалось, ничего подобного не чувствовал. Переступив порог, он сразу же включил в прихожей свет и принялся осматриваться с видом хозяина, который вернулся из длительной отлучки и проверяет, все ли в порядке в его жилище – не протекли ли потолки, не погрызли ли мыши дорогую обувь и не побывали ли в доме воры. Он один за другим открыл встроенные шкафы с зеркальными дверцами и, посвистывая сквозь зубы, бегло осмотрел их содержимое. Содержимого было немного, и большинство вещей, как успела заметить через плечо Сиверова Ирина, до сих пор лежало в тюках и полосатых сумках, какими пользуются приезжающие за товаром на Черкизовский рынок челноки из российской глубинки и ближнего зарубежья. При мысли о том, что эти тюки и сумки уже никто и никогда не распакует, ей стало грустно. Она до сих пор не могла совместить в своем сознании личность Федора Кузьмича Макарова, дяди Феди, которого она знала и любила чуть ли не с детства, с тем чудовищным злодеянием, в котором он, судя по всему, участвовал.
– А хороша квартирка, – рассеянно, будто про себя, заметил Сиверов. – Домик хорош, и квартирка ничего себе... Вот это, Ирина Константиновна, и называется косвенными уликами.
– Мы это уже обсуждали, – резче, чем ей хотелось, ответила Ирина. – У него квартира, у Колесникова машина... Что толку в ваших косвенных уликах, если оба уже умерли? Посадить их в тюрьму вы не можете, заставить рассказать, куда они подевали картину, тоже не можете... Не понимаю, зачем мы вообще сюда пришли? Вы что, надеетесь, что "Явление..." лежит у него под кроватью?
– Целиком оно там не поместится, – е серьезностью, которая поставила Ирину в тупик, ответил Глеб. – Разве что кусочек-другой... Что вы на меня так смотрите? Я кощунствую?
– Нет, – сказала Ирина, сама не зная, насколько правдив такой ответ, – просто мелете чепуху.
– Да почему же? – Голос Сиверова доносился до Ирины уже из спальни, где Глеб Петрович, похоже, действительно шарил под кроватью. – Допустим, Свентицкий вас не обманул и действительно купил фрагмент у незнакомого ему человека, вероятнее всего участника этой аферы. Должен вам заметить, Ирина Константиновна, что преступники порой оказываются просто фантастическими болванами. Я уж не говорю о том, что девяносто девять и девять десятых процента преступлений вообще примитивны, как булыжник... – В спальне что-то рухнуло с глухим шумом, похожим на шум падения мертвого тела. – А, черт, – беззлобно выругался Сиверов, не дав Ирине времени испугаться за его судьбу. – Понаставил тут...
