Главное обстоятельство состояло в том, что властные структуры, которые правили страной в 1990-х годах, такую задачу в принципе решить не могли. Потому что реформирование пенсионной системы – долгосрочная задача. Иными словами, нужно что-то сделать сейчас, чтобы лет через десять увидеть первые результаты. Правительства тех лет сами себя называли «правительствами камикадзе» и должны были решать краткосрочные задачи.
Система уже начинала трещать к тому времени, когда было принято решение о запуске реформы. Мы почти проскочили точку возврата, но, похоже, у нас еще оставался шанс впрыгнуть в последний вагон.
И поэтому я приложил громадные усилия для того, чтобы шесть пенсионных законов прошли через Думу.
Работа с думскими фракциями по утверждению этих законов стала для меня реальной школой «закулисной» дипломатии. И это была большая, очень большая дипломатия.
Например, я прихожу к «главному экономисту» коммунистической фракции в Думе и говорю ему: «Ты же понимаешь, что это надо принимать?»
Я говорю с ним как экономист с экономистом, как с человеком, рабочий стол которого стоял напротив моего во время работы в институте Гайдара.
Он отвечает на мой вопрос: «Согласен, принимать надо…»
Я спрашиваю: «Ну и чего делать будем?»
Он мне на это: «Коммунисты не поддержат…»
Я снова вопрос: «Почему?»
У него такой аргумент: «Эти законы – инициатива правительства, а коммунисты в оппозиции…»
Я спрашиваю: «Совсем ничего нельзя сделать?»
Он думает и предлагает: «Давай придумаем, что наша фракция точно не поддержит…»
Я говорю: «Сейчас я придумаю, что вы точно не поддержите…»
Подумал и заложил в проект закона пункт, разрешающий пенсионным фондам инвестировать средства в зарубежные активы.
Коммунисты ознакомились с этим проектом и гордо заявили: «Наши трудовые рубли! Не будем финансировать капиталистов. Мы – против инвестирования наших трудовых рублей в американский капитал!»
Я тогда говорю: «Хорошо. Давайте мы этот пункт уберем. В течение первых пяти лет мы американских капиталистов не финансируем».
И трех месяцев не прошло, как я договорился с коммунистами. Я своего добился, а коммунистическая партия отрапортовала своим избирателям, что они наконец-таки оградили российский народ от того, чтобы финансировать американский капитализм.
Концепция реформы была придумана правильно, но она не сработала
Правые, в свою очередь, отчитались про другие достижения. И так было с каждой фракцией, у каждой фракции пришлось искать свою «струнку». Каждому был найден тезис, антитезис и так далее… Это были очень сложные движения.
Концепция реформы была придумана правильно, но она не сработала…
Мощный противник
Я сделал все что мог, но в результате моим противником оказался еще более влиятельный человек, который был противником реформы – в той форме, в которой она была задумана. Это человек, занимающий большой государственный пост. Я его очень уважаю. Я считаю, что противников тоже надо подбирать себе по плечу и он – выдающийся противник. Мне конкурировать с ним – это высочайший пилотаж. Сидеть на разных сторонах стола – высочайшая честь. Он обладал (и по-прежнему обладает) фантастической властью, фантастическим влиянием, фантастическими ресурсами. Ничего этого у меня не было. Не было ни ресурсов, ни власти, ни влияния…
Потеря финансового ресурса ведет к падению влияния государственного бюрократа
Он вел себя абсолютно правильно. Наверное, на его месте (хотя я бы никогда не оказался на его месте) я бы вел себя так же. Потеря финансового ресурса ведет к падению влияния государственного бюрократа. Поэтому бюрократ максимизирует свою целевую функцию, чтобы ресурс, которым он располагает, возрастал. Пенсионная реформа привела бы к тому, что этот ресурс не возрастал бы, а уменьшался. Этот ресурс начал бы перетекать в частные руки.
Согласно исходной доктрине, пенсионная реформа предполагала, что все пенсионные накопления граждан перейдут в управление негосударственных пенсионных фондов. В такой ситуации даже бренда «Управляющий Государственным пенсионным фондом» не оставалось. По первоначальной модели все деньги должны были управляться конкурентным образом на рынке.
Пенсионные деньги – это, по определению, деньги «длинные»
Надо также напомнить, что пенсионные деньги – это, по определению, деньги «длинные». И в этом их принципиальное отличие от всех остальных денег, которые до сих пор превалируют в российской экономике. Если вы посмотрите на баланс банковской системы РФ, вы поймете, что 92–93 % депозитов составляют депозиты до года – на эти деньги нельзя построить электростанцию, потому что у электростанции срок окупаемости – 3, 5, 10 лет – в зависимости от прогнозной цены и тому подобное. И строить долго. Поэтому в пассиве финансовой системы должны были появиться длинные деньги, которые можно было бы хоть каким-то образом задействовать в финансировании развития российской инфраструктуры. Во время пожара Останкинской телебашни все увидели, что инфраструктура гнилая, ее надо чинить. Причем чинить фундаментально.
Все увидели, что инфраструктура гнилая, ее надо чинить. Причем чинить фундаментально
Я проиграл эту борьбу, но реформа сформулирована и законодательно оформлена так, что рано или поздно она сработает. Только уйдет на это дело не три года, как предполагалось, чтобы мы могли увидеть результаты через десять – двенадцать лет, а лет двадцать…
Глава восьмая. Провальная реформа
Расстрельная дезинформация * Счет гражданина Петрова * Гордись и экономь * Государство ничего не гарантирует * Выставка пустых обязательств * Простая концепция * От распределения – к накоплению * Сто рублей пенсионера Теплухина
Расстрельная дезинформация
По ваучерной приватизации у нас, в свое время, только ленивый не топтался. Правительство не удосужилось грамотно проинформировать население, что, в конце концов, вылилось в социальную сумятицу вокруг «непонятных» бумажек.
Прошло четырнадцать лет, и в наши дни происходит почти стопроцентное повторение девяносто третьего года. Это повторение носит название «Пенсионная реформа».
Мне ясно видно сейчас, как события развиваются по тому же самому сценарию, и основные участники этой «крупномасштабной социальной драмы» целенаправленно приближаются к знакомым граблям, которые вновь лежат на их пути зубьями вверх.
В ваучерной приватизации участвовало сто пятьдесят миллионов человек. Теперь численность участников – сорок миллионов, именно столько граждан России проходят по категории пенсионной реформы.
Меня очень сердят журналисты, заявляющие: «Ну вот, у нас пенсионная реформа…» – запуская при этом видеоряд – бабушка сидит на скамейке, дедушка сидит на скамейке. Осенние листья шуршат под ногами, смех краснощеких внучат. Это, по мнению журналистов, и есть «лицо» пенсионной реформы…
