– Ну-у, не здесь же.
– Где вы припарковали свое транспортное средство?
– Вон там, напротив церкви.
Вообще-то я начисто не помнила где.
– Подумайте хорошенько.
– Не могу припомнить.
– Выгляните в окно. Что вы видите?
– Ничего. “Севен-Элевен”. Телефонные будки. Газгольдеры.
– А места для парковки видите?
– Ну да. Удивительно. Два места! Ой… Я припарковалась вот тут. Рядом стоял фургон.
– Вы оставили автомобиль с включенной нейтральной передачей, а на ручной тормоз не поставили. Когда фургон уехал, ваш автомобиль поехал вслед за ним по улице Алькатрас в час пик, выскочил на встречную полосу, едва не столкнувшись с другими легковыми машинами, и помчался по тротуару, чуть не сбив мужчину, его жену и ребенка в коляске.
– А-а. А что было дальше?
– Я вас провожу посмотреть, что было дальше. Пройдемте.
– Сейчас приду. Мне надо умыться.
– Я останусь здесь.
– Пожалуйста. Немножко уважения к частной жизни, сэр. Подождите за дверью.
Я отхлебнула большой глоток виски. Почистила зубы, причесалась.
По улице мы шли молча. Два длинных квартала. Вот черт.
– Если хорошенько задуматься, это настоящее чудо, что моя “мазда” ни на что не наехала и никого не сбила. Вам так не кажется, сержант Вонг? Чудо!
– Нет, кое на что она наехала. Просто чудо, что никто из этих джентльменов в тот момент не находился в машине. Они вышли посмотреть, как ваша “мазда” едет с горки.
Моя машина уткнулась носом в правое крыло “корвера”. Четверо мужчин стояли рядом, качали головами. Чемп дымил сигарой.
– Благодарение Господу, что тебя в ней не было, сестра, – сказал Мо. – Первым делом открываю дверцу и говорю: “А она-то где?”
В крыле и дверце “корвера” глубокие вмятины. У моей машины разбиты бампер, одна фара и один поворотник.
Туз все качал головой:
– Надеюсь, у вас есть страховка, мисс Люсиль. Мое классическое авто получило серьезные повреждения.
– Не волнуйтесь, Туз. Страховка у меня есть. Сделайте оценку ущерба и как можно быстрее принесите мне.
Чемп что-то шепнул остальным. Они пытались скрыть улыбку. Туз сказал:
– Мы тут сидим, в чужие дела не лезем, и вот те на! Благодарение Господу!
Сержант Вонг стал записывать номер моей машины и номер машины Туза.
– В этом автомобиле установлен двигатель? – спросил он у Туза.
– Этот автомобиль – музейная вещь. Классическая модель. К чему ему двигатель.
– Ну ладно, попробую-ка я выехать отсюда задним ходом и никого не сбить, – сказала я.
– Не спешите, миссис Моран, – сказал сержант Вонг. – Мне нужно выписать вам повестку.
– Повестку? Постыдились бы, сержант!
– Как вы можете выписывать даме повестку! Она всю аварию проспала!
Старики столпились вокруг него, и он занервничал.
– Но, – лепетал Вонг, – она виновна в грубо-неосторожном… неосторожном… вождении…
– Какое еще неосторожное вождение? Ее даже за рулем не было!
Вонг напряг мозги. А старики бухтели:
– Нехорошо. Ни стыда, ни совести. Деньги налогоплательщиков – на ветер. Бедняжка, некому за нее заступиться.
– Я определенно чувствую запах алкоголя, – сказал сержант Вонг.
– Это я! – сказали хором все четверо и громко выдохнули.
– Нет, сэр, – сказал Чемп. – Если вы не В., вам не могут припаять ВСО!
– Истинная правда!
– Точно-точно.
Сержант Вонг смотрел на нас в полной обескураженности. Из его рации раздался какой-то трескучий приказ. Вонг тут же засунул блокнот в карман, повернулся на каблуках, поспешил к своей патрульной машине. Умчался с включенной сиреной и мигалкой.
Очень скоро прислали чек из страховой компании, на мой адрес, но выписанный на имя Хорейшо Тёрнера. Когда я вручила чек Тузу, все четверо сидели в машине. Полторы тысячи долларов.
В тот день я в первый и последний раз сидела в том классическом “корвере”. Мне пришлось проскользнуть внутрь вслед за Чемпом, потому что другая дверца не открывалась. Шкалик – он был коротышка – сел с другой стороны. Они все пили портвейн “Галло”, но мне принесли большую банку пива “Сорок пятый кольт”. Выпили за мое здоровье: “За нашу леди Люсиль!” С тех пор так меня и звали в районе.
Самое печальное, что это случилось ранней весной. Сержант Вонг прослужил на этом участке до конца весны и все лето. Каждый день ему приходилось проезжать мимо стариков в “шевроле-корвер”, а те улыбались и махали ему руками.
Конечно, после этого у меня были и другие встречи с сержантом Вонгом. Крайне неприятные.
Здесь суббота
Дорога, ведущая из города в окружную тюрьму, проходит по гребням холмов высоко над заливом. Вдоль шоссе – деревья, а в последний раз еще и утро было туманное: я как будто оказался на старинной китайской картине. Тишина, только шины да “дворники” шуршат. А от наших ножных кандалов – звук, как китайская музыка, зэки в оранжевых комбинезонах покачиваются ритмично, как тибетские монахи. Смеетесь? Вот и я тогда засмеялся. Я сознавал, что я в этом автобусе – единственный белый, что никто из этих ребят – не Далай-лама. Но все равно – красиво же. Или я засмеялся, потому что почувствовал себя идиотом: ничего себе сравнения в голову лезут? Каратэ-Кид услышал мой смех: “Все, у Дедушки Чеза крыша совсем протекла”. Сейчас сажают в основном молодых парней – за крэк. Эти пацаны ко мне не прикапываются, думают, что я просто старый хипарь.
Когда впервые открывается вид на эту тюрьму, дух захватывает. Долго-долго поднимаешься в гору, и вдруг – долина. Раньше тут находилась летняя резиденция миллионера по фамилии Спреклес. Окрестности тюрьмы – вылитый парк какого-нибудь французского замка. В тот день там цвели японские сливы, не меньше сотни. И айвовые деревья тоже. Чуть позднее тут будут целые луга нарциссов, еще позднее – ирисов.
Напротив тюрьмы – пастбище, на нем – стадо бизонов. Голов шестьдесят, наверно. В этом году прибавилось уже шесть телят. По какой-то причине сюда отправляют всех больных бизонов со всех концов страны. Ветеринары их исследуют и лечат. Сразу становится ясно, кто из зэков едет сюда впервые: новенькие начинают колготиться. “Притормози! Че за хрень! Тут что, бизонятиной кормят? Гля, ребя… У-у-у, зверюги”.
Мужская тюрьма и женская тюрьма, автомастерская и теплицы. Людей нет, никаких других построек поблизости нет, и потому кажется, что ты внезапно оказался на древней прерии. Ее озаряют лучи солнца, пробившиеся сквозь прорехи в тумане. Хотя наш автобус, прозванный “синей птицей”, приезжает сюда каждую неделю, бизоны его всякий раз пугаются. Срываются с места галопом, удирают к зеленым холмам. Я, точно турист в сафари, понадеялся, что в мое окно будут видны поля.
