— Значит, каждое утро он выпивал бутылку нарзана, это вошло у него в твердую привычку, — подытожила Марьяна. — Что, прямо с постели, что ли?
— Да, как только глаза открывал. В этом и состоит идея этого водолечения — выпивать натощак утром, лежа в кровати, бутылку минералки. Чего только не выдумают эти господа лекари, правда? — Светлана Петровна грустно усмехнулась. — Он и меня пытался приобщить. Но я не смогла. С ночи, извините, как проснешься, и так мочевой пузырь переполнен, а тут такая нагрузка — почти литр нарзана.
— Он сам заботился о том, чтобы бутылка с нарзаном утром всегда была под рукой? — спросила Катя.
— Он всегда напоминал об этом Паше — это наша домработница, почти член нашей семьи, еще у моих родителей жила. Простите, а почему вы меня об этом спрашиваете?
Катя переглянулась с Марьяной и ответила уклончиво:
— Мы выясняем некоторые детали.
— Еще у него была привычка громко петь, моясь в душе, — сказала Светлана Петровна тихо. — И всегда одно и то же — «Сердце, тебе не хочется покоя, сердце, как хорошо на свете жить». — Она вдруг снова всхлипнула, закрыла рот ладонью. Закашлялась, полезла в сумку за бумажной салфеткой.
Они ждали, пока она успокоится. Марьяна налила из электрочайника теплой воды в стакан, заботливо подала Светлане Петровне.
— Скажите, пожалуйста, а кто еще, кроме вас, знал о том, что муж ваш едет в «Парус»? — спросила она, когда очередной порыв горя потихоньку улегся.
— Мы все знали, — всхлипывая, ответила Светлана Петровна.
— Кто же — все?
— Я, Паша, Алина — это наша дочь. Она позвонила вечером, и я сказала ей, что папа уехал.
— А компаньон вашего мужа Усольский Орест Григорьевич?
— И он знал. Он же оставался в офисе, так сказать, на хозяйстве. И другие тоже знали. Я своими ушами слышала: перед тем как уехать, муж в кабинете все говорил, говорил по телефону: мол, еду на пару дней, измотался, расслабиться надо.
— Другие — это кто же такие? — спросила Марьяна.
— Ну, его знакомые, деловые партнеры. У него их немало — и в администрации, и в структурах разных.
— Фамилии бы вы не могли назвать нам?
— Ой, разве всех вспомнишь? — Светлана Петровна нахмурилась и начала называть фамилии, только успевай записывать в протокол. Некоторые фамилии принадлежали людям очень известным.
— Скажите, а кем был ваш муж раньше, до того как он занялся бизнесом? — с любопытством спросила Катя.
— Он был военным. Работал в Министерстве обороны, вышел в отставку в звании полковника, — ответила Светлана Петровна.
— Усольский в прошлом тоже был военным?
— Нет, Орест совсем из другого теста, — Светлана Петровна усмехнулась. — Он не способен мостить крепостные рвы пехотой и, не моргнув глазом, топить свою конницу на переправе.
— Что? — несколько удивленно переспросила Катя.
— Качества полководца — у Ореста они напрочь отсутствуют.
— Ну, это, наверное, хорошо?
Светлана Петровна снова грустно усмехнулась:
— Да уж, неплохо. Я вас умоляю, — она жалобно посмотрела на Катю, потом на Марьяну. — Не причиняйте мне и всем нам дополнительных страданий — Орест Григорьевич не имеет ко всему происшедшему никакого отношения. Убийцу мужа надо искать в другом месте.
— Где же это, подскажите, — весь вид Марьяны выражал сочувствие и внимание.
— Они в апреле выиграли тендер на освоение карьеров в Зуеве, — сказала Светлана Петровна. — У них были очень серьезные, влиятельные конкуренты. Леня говорил — «драка будет жестокой». Там, в этом Зуеве, — там же форменная мафия! Я просила Леню не связываться с ними, но он меня не послушал. Это они с ним расправились, они же на все готовы ради денег.
— А у секретарши вашего мужа, этой самой Юлии Олейниковой, не могло быть мотива для убийства? — спросила Марьяна. — Как на ваш взгляд?
Щеки Светланы Петровны вспыхнули.
— Я думаю, этот вопрос надо задавать не мне, а ей, — ответила она сухо.
— Извините, но я подумала, может быть, вы…
— Стану на нее наговаривать вам? Наводить тень на плетень? Нет, я никогда бы до этого не унизилась.
— А вы вообще-то с этой Олейниковой встречались?
— Я ее видела пару раз на банкетах. А так… каждый раз, как я звонила в офис мужу, я попадала на нее — она брала трубку, она же менеджер, секретарь.
«Лучший способ успокоить вдову, — подумала Катя, — это спросить о секретарше покойного мужа. Вон и слезы сразу высохли. В глазах — сплошная оскорбленная добродетель».
— Не думаю, что эта девица в чем-то виновата, — продолжила Светлана Петровна. — Она слишком… легкомысленна, смешна для такого ремесла.
— Ремесла? — переспросила Марьяна.
— Вы же сказали, что Леню отравили. Господи, неужели это был цианид?
— Нет, это был не цианид.
— Только не говорите, что это был крысиный яд.
— Это была концентрированная уксусная эссенция, — сказала Марьяна. — Ваш муж с одного глотка сжег себе все…
Она не договорила — Светлана Петровна пронзительно вскрикнула и грузно начала сползать со стула на пол.
Глава 9
МАЙ-ЧАРОДЕЙ
Обмороком вдовы и закончились первые Катины впечатления от этого дела. Марьяна решила, что «на сегодня достаточно», и отложила окончание беседы со Светланой Петровной на «после похорон». Не стала она пока официально допрашивать и подругу Авдюковой. По словам Марьяны, с Зинаидой Александровной Вирта следовало встретиться приватно. Присутствие Светланы Петровны могло сковать свободный полет фантазии и поток сплетен, которым обычно так невинно грешат на допросах близкие друзья и подруги фигурантов.
— Если сможешь, позвони в понедельник вечерком, — сказала Марьяна. — Будет готова экспертиза по самой бутылке. Наши копаются, как кроты, можно подумать, у них работы невпроворот. Бездельники! Я когда еще им пистолет по делу Мамонтова на исследование отдала — до сих пор ни ответа, ни привета.
— Что-то ваш уголовный розыск совсем Авдюковым не интересуется, — заметила Катя. — Фактически нераскрытое убийство у них, а они к тебе за эти дни даже не зашли, не поинтересовались.
— Я с ними вот так общаюсь, — Марьяна открыла папку и продемонстрировала Кате кипу не подшитых в дело копий отдельных поручений. — Этого вполне достаточно. Пока. И чем реже их рожи видишь, тем лучше.
Катя вспомнила — в уголовном розыске Щеголевского ОВД в прошлом работало немало друзей мужа Марьяны. Неужели она со всеми переругалась?
— Но без помощи уголовного розыска работать по такому делу сложно, — робко возразила она. — А если не общаться, не контактировать…
