– Волга-3, я Вышка-3… – забубнил в трубку артиллерист.
Не обращая больше внимания на стоявшего рядом офицера, Дёмин в бинокль смотрел на огрызающихся огнём китайцев. Злорадно улыбнулся, когда очередной солдат получил пулю в лоб. Не зря, ой не зря Старик за большие деньги и использовав все свои связи, закупил новейшие телескопические прицелы. Вон как Заварзин лихо четверых снял. И ещё снимет…
Пётр смотрел на жандармов и… и впервые не знал, что делать и как совместить воспитание (очень не любили господ в лазоревых мундирах, что в армии, что во флоте) с реальностью. Ротный весьма искусно охватил деревню, отрезав мятежникам все пути отступления. Вялая перестрелка, которую вели стрелки, почти закончилась, по-видимому, китайцы отошли вглубь, не желая нести потери от огня артиллерии…
– Видите, мичман? – вернул его в реальность голос поручика. Проследив в направлении, указываемом рукой, он с удивлением увидел, как расчёт с картечницей «максима» заканчивает взбираться на вершину самого высокого холма. – Вот теперь их командир получил шах. Взводу Архипова с сапёрами атаковать противника, засевшего в деревне с южной стороны! – отдал приказ находившемуся рядом посыльному жандарм и, достав пистолет Вери и поменяв сигнальный патрон, выстрелил в небо. Зелёный шар взмыл вверх, зависнув в высоте, и тут, к изумлению Вырубова, вялая и осторожная пехота (ну что вы ещё хотите от лазоревых господ?) преобразилась. Засвистели сигналы (а чем ещё это может быть?), и ловко, словно не единожды такое проделывали под огнём, неприятели цепью пошли вперёд. И не просто так, а прикрывая друг друга, да ещё и артиллеристы не зевали, обстреляв центр деревни, чтобы вызвать панику. – Гадаете, почему я не стал атаковать укреплённый пункт со всех направлений? – повернулся к нему весело скалившийся поручик. Индифферентно пожав плечами, мичман очень понадеялся, что стоящий рядом офицер не увидит его растерянности. Ибо сам Пётр уже ни черта не понимал в происходящем. – Смотрите, пехота укрывается в малейшей ямке и идёт вперёд как бы перекатами, первый – второй. Один стреляет, другой бежит шага четыре-пять и падает, отползает и сам начинает стрелять. – Дёмин без малейшей снисходительности мэтра к профану объяснял алгебру боя.
– А пулемёт, – поименовал новомодным словом одноствольную картечницу Максима, – сверху обстреливает тех, кого не видно нам?
– Совершенно верно, – кивнул ротный. – Тут правило простое: кто вверху, тот и прав. Всегда занимайте господствующие вершины и не позволяйте неприятелю их захватить.
– Отходят! – воскликнул Вырубов, видя, как с десяток, может, полтора мятежников побежали прочь от деревни.
Как они собираются прорываться сквозь засевших стрелков, мичман не понял. Беглецы вступили было в перестрелку, но успевшие окопаться жандармы метким огнём принудили их вернуться обратно, оставив на земле три тела.
– Ищут лазейку, – задумчиво протянул поручик. – Кстати, у половины из них не было огнестрельного оружия…
Пётр решил больше не задавать вопросов (детских, если быть честным с самим собой), а посмотреть и попробовать понять, что жандармы собираются делать. Дёмин, в отличие от Вырубова, отлично разбирался в происходящем: вот сейчас первый и второй взводы приблизятся на бросок гранаты и тотчас же закидают ими обороняющихся. Бинокль приблизил картину боя, позволяя буквально находиться рядом с каждым бойцом. С лёгкостью, за которой стоят длительные и изнурительные учения, стрелок потянул за шнур, воспламеняя запал, а затем, чуть приподнявшись, метнул «колотушку» в проём, где ранее было окно. Спустя пару секунд граната разорвалась, тут же ещё один «гостинец» полетел внутрь, и сразу за взрывом туда бросились пятеро солдат. Со вторым домом произвели подобную же операцию, и теперь другая пятёрка стремительно неслась вперёд. Достигнув стены, они вновь закинули пару гранат и лишь после этого заскочили внутрь.
2
А бой между тем разгорался по всей линии. Два оставшихся взвода потихоньку начали сближаться с сидящими в домах китайцами, непрестанно стреляя. Последние открыли очень плотный, но не точный огонь, в отличие от них русские, наоборот, имея специально выделенных стрелков, постепенно начали выбивать самых активных. В результате китайские солдаты начали стрелять, просто высунув винтовку – попал, не попал, для них было уже не столь важно. Ихэтуани попытались переломить ситуацию (нет, отнюдь не атакой в полный рост), но в результате лишь потеряли всех своих стрелков. Китайский командир, понимая, что промедление в данный момент недопустимо, попытался выбить горстку русских, захвативших два дома, собрав кого смог, и бросил их в атаку. Полсотни человек (из них лишь пятнадцать с винтовками) с дикими криками «Ша! Ша!» бросились вперёд, стараясь как можно быстрее преодолеть расстояние, отделяющее их от врагов. Оставшийся десяток начал палить по проёмам, мешая вести прицельный огонь. Шанс у них был очень хороший, всех не убьют, а вот в рукопашной мечи ихэтуаней будут ничем не хуже винтовок со штыками. Летящим из домов каким-то едва дымящимся камням никто не придал значения. А потом было поздно, череда взрывов буквально разорвала бегущих, безжалостно прошивая осколками металла тела. На вершине холма затрепетал огонёк пулемёта, наводчик, заранее пристреляв цели, теперь бил длинными очередями, и атакующий крик сменился на дикие вопли убиваемых людей. Поднявшаяся пыль и дым не давали оставшимся китайцам прицелиться, они лишь били по вспышкам выстрелов. Когда затихли разрывы, перед домами лежала куча тел, одни лежали неподвижно, другие шевелились, несколько пытались отползти в сторону. Не пришедшие в себя от столь скорой гибели товарищей китайцы внезапно оказались под обстрелом. Дома буквально полыхнули огнём, но страшнее всего, что в знакомый и привычный звук выстрелов винтовок вплелись очереди пулемётов. Не ожидавшие этого солдаты начали отползать, не слушая приказов командира, тот пристрелил ближайшего к нему. Но лишь добился обратного эффекта: двое, запаниковав, подскочили и пустились бежать, а русские, закидав гранатами окоп, отрытый у сарая, одним броском оказались у стены третьего дома. Но ихэтуани ещё дрались, стреляя (как могли) по русским, не обращая внимания на потери. Даже артиллерийский огонь их не смутил: повинуясь своим вожакам, они бросились в атаку, размахивая копьями и мечами… Последнее, что увидел китайский офицер, – как внезапно начали заваливаться первые ряды. Пуля русского стрелка попала ему в грудь, он ещё почувствовал удар… Дальше была темнота. Это стало переломным моментом: потеряв общее командование, оборона быстро развалилась на отдельные очаги, которые были моментально подавлены.
– Ну вот и всё, – спокойно сказал Дёмин. Ещё кое-где раздавались редкие выстрелы, но это, скорее всего, добивали раненых. Да, подобное не красит ни его лично, ни роту, но возиться с врагами, лечить, охранять, кормить… А затем они снова будут убивать русских людей. Всё это он не стал говорить морячку, всё одно – не поймёт, они отечество защищают от супостата, а жандармы лишь своих убивают. – Надеюсь, мичман, вы поняли, что не стоит бросаться в штыки, не подавив огнём противника?
– Я отлично вижу, – чуть заносчиво проговорил Вырубов.
– Что же, очень хорошо, тогда отконвоируйте пленных к господину полковнику…
