Пулемётчики буквально разорвали людскую волну, не дали разогнаться (под горку ведь!), устелив склон трупами, а тех, кто смог добежать, приняли в штыки. И тут для крестьян (а именно они и составляли почти девяносто процентов «боксёров») стало шоком, что в рукопашной противник превосходит их на порядок. Обманное движение – и штык ударяет в живот. Вот чья-то голова лопается от удара приклада. Короткая очередь – и трое мечников падают в шаге от стрелка, отмахивающегося от двоих. Вот сапёр лопаткой буквально перерубает шею одному из них, а стрелок, изловчившись, закалывает второго… И все китайцы кончились.
– Не спать, вперёд! – надрывались отдельные, слыша свистки взводных.
Тысячи раз отработанные движения – бежишь, падаешь, переползаешь, стреляешь, вот можно уже и гранату добросить… и последний рывок. Бухают пушки, но мимо, лишь где-то там, за спиной рвутся снаряды, «мадсены» буквально заливают свинцом всё, что хоть как-то похоже на бруствер. Видны редкие вспышки выстрелов отдельных смельчаков. Ворвавшиеся на вершину русские стреляют в мечущихся «боксёров» и солдат, артиллеристы попадали на землю, не пытаясь больше сопротивляться…
Когда раздались первые выстрелы, я с трудом сохранил спокойствие. Это только в книжках и в Голливуде бесстрашные герои легко побеждают толпы врагов. Реальность, увы, гораздо приземлённей. И хотя все пренебрежительно отнеслись к цицикарским артиллеристам, те сумели преподнести сюрприз, открыв огонь на второй минуте боя.
– Осторожность ещё никому не вредила, – сказал я Милютину, когда над позициями, где по плану должны были стоять наши пушки, выросли шапки шрапнельных разрывов. – Да и везение тоже не стоит сбрасывать со счетов. Иначе оба расчёта мы уже потеряли бы.
– Это точно, – согласился начштаба. – И мне это не нравится, если помните, у мятежников осталась ещё пара орудий.
– Хм, Иван Трофимович, надеюсь, мы захватим эти пушки, а с теми будем разбираться по мере возможности. – В ожесточённую перестрелку добавились разрывы гранат, и, спустя пару минут, всё затихло. А затем в небо взлетела ракета. – Ну вот, всё дело заняло семь минут, – повторил я слова адмирала Нахимова в исполнении Дикого. Отказать себе не смог, хотя понимаю, что это пижонство. Единственное, о чём я сожалел, так это о невозможности пополнить запас снарядов для трофейных пушек…
Ю Вань пришёл в себя от пинка по рёбрам. Всё было как в тумане, словно издалека доносились чьи-то голоса:
– …три это офи… спи…
– …юсь гос…н фельд…
– …СЯ, ПО…СЯ, ПОД…СЯ.
– Чер… не виде… тузило его во……лей.
Значит, плен. Последнее, что он помнил, – крик подносчика, толчок в спину и приближающийся зарядный ящик. Когда в передовых траншеях раздались взрывы, Вань сумел мгновенно навести порядок, и артиллеристы даже выстрелили два раза шрапнелью по местам, где русские явно готовили позиции под свои орудия. Повернув голову, он увидел в призрачном лунном свете, как предводитель «боксёров» дико кричал, указывая мечом вниз. Людская волна рванулась, и… падали, падали заговорённые ихэтуани под ливнем пуль. Кое-кто из солдат попытался отстреливаться… А затем раздались взрывы уже здесь.
Кое-как усевшись и стараясь не делать резких движений, он осмотрелся. По позиции расхаживали русские, деловито собирая имущество батарейцев. Последние, в довольно большом количестве, стояли рядом под присмотром караульных. Накатившая тошнота едва не заставила Ю выплеснуть содержимое желудка.
– Гос…ин, госпо…ин, – запричитал наводчик Лиу. – Вы…усвуете?
– По…мо…ги мне вс…та…ть, – запинаясь, прохрипел Вань.
С трудом поднявшись, он, практически вися на наводчике, попытался сделать шаг. Голову пронзила боль, и он едва не рухнул обратно на землю, но всё же удержался на ногах. Постепенно тихий звон, поселившийся в ушах, стал таять, и Ю начал нормально различать слова окружающих.
– Вашбродь, очухался супостат, – раздался за спиной рык русского. Повернувшись, он заметил, как к ним подходит офицер в сопровождении двух солдат. Стоявший рядом ефрейтор, вытянувшись, продолжил: – Вот, живой.
– Так, толмача сюда. – Свет фонаря ослепил Ю. – Контуженный, – определил состояние русский.
– Не на…до, – произнёс Вань. – Я говорю по-русски.
– Тэк-с, замечательно, этих отдельно. Офицера к господину полковнику…
Когда его, поддерживаемого с двух сторон, привели к русскому офицеру, он мысленно попрощался с жизнью. Рядом с ним стоял ещё один офицер, смотревший на него, как на пустое место, и трое солдат. Как раз для расстрела.
– Где научился говорить по-русски?
– Жил у род…ственни…ка в Благо…вещей…ске, – не стал юлить Вань.
– А как в армию попал? – с интересом посмотрел на него русский. – За какие грехи? Сам, поди, приказчиком был, и не из последних.
– Мое…му род…ствен…нику прика…зали най…ти чело… века хоро…шо образо…ванного, он выб…рал меня. – Говорить о том, что отказ означал нищету для его семьи, Ю не стал.
– Господин полковник. – Подошедший офицер напомнил Ваню Бяо Ланя, который следил за всеми приказчиками и рабочими.
– Вот, полюбуйся на рекрута, – кивнул на него старший. – Расспроси его сам. Похоже, знает много интересного.
– Ну… – Закурив папиросу, капитан выпустил струйку дыма, отгоняя вившихся комаров. – Расскажи всё с самого начала. Как ты сюда попал, кто здесь верховодил и с чьего совета полковник Ван засел в Хулачене?
– Господин, – начал Ю, стараясь произносить слова более внятно. – Я помо…щник уважаемого госп…на Лю…
Ему снова вспомнился тот проклятый день… Тогда ещё никто не видел тех смелых бойцов, которые бесстрашно выступали против белых варваров. Ходили самые разные слухи о чудодейственных заклинаниях и умениях, которыми владеют вожди ихэтуаней. Сам Ю относился к этому скептически, но рот держал на замке. Злить сейчас крестьян не стоило, да и часть трактирщиков и купцов, разорившихся с приходом русских возчиков, поверила в рассказы шнырявших то тут, то там лазутчиков. Для этой позиции, так удобной для обороны, полковник Ван выделил половину своих пушек, правда, как подозревал Ю, тут руку приложил господин Лю, желавший, чтобы его батарея поучаствовала в бою. Командир отряда отказать дальнему родственнику губернатора не смог, вот и оказался Вань тут. Вместе с ним были оставлены пехотинцы и с десяток мастеров фейерверков. Именно они заминировали хитрыми фугасами соседнюю вершину.
– …Но тут в боч…ку мёда добавили лож…ку дё…г…тя…
Пришедший отряд «боксёров» сразу стал разлагающе действовать на солдат. Предводитель шайки (по-другому Ю их не воспринимал) сразу начал говорить о том, что все их труды в возведении укреплений – пустая трата времени. Его самого и большую часть отряда заговорили, и теперь белые дьяволы в них не попадут. Командир пехотинцев Ляо, и так не блещущий умом и талантами, не стал ставить на место этого крестьянина. Результат не замедлил сказаться: солдаты, видя, что начальство подчинилось пришлым, стали с удовольствием слушать и выполнять приказы вожака ихэтуаней. К большому сожалению, часть артиллеристов примкнула к банде, в которую стал стремительно превращаться их отряд. Нет, расчёты дистанцировались от пришлых и подчинялись Ю, но ездовые заявили, что они борцы с белыми дьяволами и для них он, Ю, теперь не указ.
