– Хотите Канны устроить, Иван Трофимович? – спросил я у Милютина. Да, есть у моего начштаба маленький пунктик, любит устраивать «котлы». Сейчас он отправил кавказскую сотню в обход города с приказом помешать отходу противника. – Только учтите, сил у нас не много, и полностью запереть мы китайцев не сможем. К тому же цивильные побегут той же дорогой подальше от нынешних сложностей жизни.
У поручика Меркулова было такое же мнение, Цицикар был всё же побольше, чем взятые «на шпагу» Ашихэ и Хулачен. Правда, Старик усилил его, передав в каждую полуроту взвод сапёров со всей их взрывающейся химией, два «максима» и два орудия Барановского. Его отряд должен был, продвигаясь по главной улице нового города, выйти к цитадели, обнесённой кирпичной стеной. Далее следовало дождаться более мощной артиллерии и под её прикрытием захватить комплекс правительственных зданий. Развёрнутая у склада батарея 87-миллиметровых пушек начала обстрел домов, в которых, согласно данным разведки, скрывались китайцы.
Забрались на второй этаж ресторана, с которого отлично было видно, как гранаты, подняв столбы земли с пылью, наполовину скрыли от глаз стоящую напротив лавку. Чертыхнувшись, Антон помянул криворуких пушкарей, ибо два фугаса из следующего залпа рванули в паре метров от стены. На третьем залпе нервы у цицикарцев не выдержали, и солдаты с «боксёрами» начали беспорядочно отходить. Первый взвод просочился в стоящее через дорогу здание какой-то конторы и с помощью гранат без потерь со своей стороны выбил оттуда солдат противника, отчего-то решивших, что раз по ним не стреляют, то и уходить не надо. Правда, укрепиться в нём как следует не успели, как с завыванием и криками по улице понеслась толпа, вооружённая мечами, копьями, изредка ружьями, причём явно дульнозарядными, при выстреле дававшими клубы чёрного дыма. Не обращая внимания на огонь пулемётов и винтовок, «боксёры» буквально шли по трупам. Этот их самоубийственный порыв позволил прийти в себя атакованным солдатам. Заняв почту, они начали постреливать, и с каждой секундой огонь становился всё более плотным.
– Пулемётчики, вашу мать! – Семён в ярости сжал кулаки. Эти фанатики добились своего, разменяв себя на время (и боеприпасы), теперь приходилось атаковать в невыгодных условиях. Его полурота застряла под этой чёртовой почтой. – Второй взвод! Огонь по окнам, не дать им высунуться!
Вступившие в дело ещё три пулемёта постепенно задавили смельчаков, а стрелки, воспользовавшись моментом, начали накапливаться напротив чёрного хода. Высовываться из окон обороняющиеся больше не рисковали: двое самых смелых попытались, в результате чего получили по паре пуль в голову, и теперь их трупы давали понять, что станет с желающими затеять перестрелку. Сапёры, по которым наконец перестали палить, сумели подобраться к дверям и закрепили на них фугас. Наложив специально изготовленные для такого случая пироксилиновые шашки, они, рванув дверь, мгновенно закинули внутрь сразу пару штурмовых зарядов.
Засевшие за наспех сооружённой баррикадой цицикарцы удивлённо увидели, как дверь после негромких взрывов начала падать. Правда, замешательство длилось всего секунду-две, и не успела она опуститься, как солдаты открыли огонь по окнам и дверному проёму, полагая, что варвары обязательно полезут… Но русские не пытались атаковать. Вместо людей внутрь влетели пироксилиновые шашки, поверх которых были намотаны куски железа. Взрыв в замкнутом пространстве был страшен: самодельная шрапнель превратила в фарш более половины находившихся там солдат. Выжившие цицикарцы были контужены взрывной волной, и, когда в помещение ворвались русские, сопротивление никто оказать не смог. Захлопали выстрелы, добивая корчившихся на полулюдей… Это, похоже, здорово сказалось на моральном духе засевших внутри солдат и «боксёров»: поднявшаяся от взрывов пыль залезала в нос, разъедала глаза… Кто сидел в соседнем помещении, больше не отзывались.
Из стоявшего напротив здания, стараясь остаться незамеченными, выскользнуло отделение солдат и, прижимаясь к стенам, начало подкрадываться к почте по параллельной улице, посередине которой китайцы соорудили нечто, напоминающее баррикаду. Но едва десяток особо отчаянных солдат попробовал стрелять, высунувшись из-за неё, как тут же по ним отработал пулемётчик со стрелками. Ефрейтор, помнивший, что у него патронов не воз, дал короткую очередь, стараясь помешать нормально прицелиться. Тяжёлые пули выбили щепу из перевёрнутых столов и телег, загнав всех вниз. Больше героев не нашлось, зацепили только двоих (одному хорошо приложило в левое плечо, второй схватился за лицо), остальные успели юркнуть за укрытие, словно ящерицы. Деморализованные плотным огнём солдаты бросились бежать, и подобравшиеся к почте стрелки начали закидывать в окна гранаты. Взрывы сопровождались клубами дыма, но крики были только в одном случае. Проникнув в помещение через окно, бойцы штурмовой группы увидели, что китайцы не стали удерживать здание, а попытались скрыться. Но сразу же попали под огонь «максима», пулемётчик просто провёл стволом туда-сюда, выкашивая опрометчиво подставившихся цицикарцев. Трое убитых и шесть раненых, двое из них были солдатами, другие явно принадлежали к «боксёрам». Добив их, ефрейтор махнул рукой, показывая, что здание необходимо тщательно «зачистить».
Спустя десять минут вторая полурота, нагруженная патронами и пироксилиновыми шашками, начала продвигаться вглубь города. Она, разбившись на отряды, захватила отделение полуказённого банка и начала готовить его к обороне…
– Сергей Петрович. – Потапов появился на КП вместе с запылённым посыльным. – Связной от Суботина…
– Что там у вас? – обратился тот к рядовому, массируя виски. Рядом начштаба попеременно хватал трубки телефонов, связываясь то с первой и третьей ротами, то вызывая артиллерию.
– Ваше высокоблагородие, – вытянулся солдат по стойке смирно. – Взят правый редут, наши потери: один убит и семь ранено, у противника – двадцать три убитыми и ранеными. Пятьдесят четыре пленено. Захвачено два орудия. Левый редут артиллерии не имеет, но отстреливается.
Бомбардируем его из захваченных пушек. Жители и солдаты бегут по северной дороге.
– Немедленно выдвинуть блокирующую группу! Иван Трофимович, пусть возьмут из резерва китайских стрелков и роту солдат штабс-капитана Кныша. При необходимости обстрелять и помнить, что противник любит маскироваться под нонкомбатантов. Поручик, лично сопроводите подкрепление. Исполнять.
– Есть. – Козырнув, оба рванули выполнять приказ.
– Губернатора мы, конечно, не возьмём, – подал голос находившийся тут же Мозес.
Комментировать это никто не стал, хотя ушлый «снабженец» завёл этот разговор неспроста…
– И? – откликнулся Милютин. – Говори, Владимир Исаевич…
– Разбив Шоу Шаня именно здесь, в его городе, мы заставим его «потерять лицо», – усмехнулся капитан. – И соответственно, ему придётся как-то смывать с себя этот позор. Скорее всего, он попробует собрать в кулак все силы и атаковать нас, не считаясь с потерями. Но, думаю, такого подарка он нам не сделает. Попытаться воевать в стиле незабвенного Дениса Давыдова ему не удастся. Остаётся путь хунхуза… или ритуальное самоубийство, но для этого его необходимо напугать возможностью плена.
