Во всяком случае следует избегать эгоистически пораженческого настроения, широко распространенного в сфере финансов. Оно основано на мнении, что человеческая изобретательность способна найти еще более изощренные пути мошеннического уклонения от универсальных принципов права, так что эти принципы никогда не будут соблюдаться и защищаться. Подобного пораженчества следует избегать: рост числа остроумных способов нарушения этих принципов происходит именно оттого, что государственные власти всегда определяли эти принципы чрезвычайно путано, неопределенно и противоречиво, и в итоге отсутствовало общее понимание важности уважительного отношения к ним. Верно же совершенно обратное. Господствующие ценности и идеи со временем были искажены настолько, что сегодня договор иррегулярной поклажи с частичным резервированием считается вполне легитимным. Если вновь возникнет правильное понимание и уважение общих принципов права, то число незаконных поступков значительно снизится (особенно если государственная власть действительно будет заботиться об охране и защите соответствующих прав собственности). В то же время доказанный факт, что человеческое хитроумие непрерывно ищет новые способы нарушить закон и обмануть других, ни в коей мере не умаляет фундаментальной значимости набора ясных принципов, задающих ориентиры для граждан и направляющих власти в исполнении их обязанностей по определению и защите прав собственности.
Договоры страхования жизни
Страхование жизни – типичный правовой институт, освященный временем; институт, сущность и юридическое содержание которого очень хорошо сформулированы, располагающий богатой актуарной, экономической и финансовой практикой. Тем не менее в последнее время некоторые пытаются использовать его для проведения сделок, очень похожих на денежную иррегулярную поклажу с частичным резервированием. Эти попытки весьма повредили развитию и традиционной платежеспособности страхования жизни как института и ввели в заблуждение тех, кто считает себя «страхователями-вкладчиками».
Прежде всего важно понимать, что договор страхования жизни не имеет отношения к договору денежной иррегулярной поклажи. Страхование жизни – это договор пари, по которому одна из сторон, страхователь (держатель полиса), обязуется заплатить взнос (страховую премию), или цену операции, а в обмен на это другая сторона, т. е. страховщик (страховая компания), соглашается выплатить определенные компенсации в случае, если держатель полиса умрет или будет жив в конце срока, установленного в договоре. Поэтому взносы, выплаченные держателем полиса, полностью перестают быть доступными для него, а доступ к ним полностью переходит к страховщику
[244]. Следовательно, все договоры страхования жизни содержат обмен настоящих, определенных благ на будущие, неопределенные блага (так как выплаты по договору зависят от такого неопределенного события, как смерть или дожитие страхователя). По этой причине договор страхования жизни эквивалентен акту сбережения (в котором собственность на настоящие блага и доступ к ним обмениваются на собственность и доступность будущих благ) в форме улучшенных сбережений. Такой договор создает возможность получить значительную сумму с самого момента его вступления в силу при условии, что наступит ожидаемое, неопределенное событие (например, смерть страхователя). Чтобы накопить капитал, который страховая компания выплачивает в случае смерти, любой другой традиционный метод осуществления сбережений (традиционная операция mutuum, или займа) потребовал бы продолжительного, измеряемого годами, периода [непрерывных] сбережений. Иными словами, договоры страхования жизни на основе вычисления вероятностей по таблицам смертности и дожития, а также на принципе мутуализма*, т. е. разделения потерь среди всех страхователей – клиентов данной страховой компании, позволяют с самого первого момента [после заключения договора], если произойдет ожидаемое событие, получить значительную денежную сумму, накопление которой иными методами потребовало бы много лет.
Кроме того, страхование жизни представляет собой долгосрочный договор, включающий сложные финансовые и страховые компоненты и требующий осмотрительных инвестиций значительных ресурсов. Доступность этих ресурсов переходит к страховщику, который должен собирать [со страхователей] и инвестировать математически рассчитанные резервы, необходимые для будущих выплат согласно взятым на себя обязательствам. Эти величины называются «математическими», так как они получаются путем расчетов вероятностей смерти и дожития согласно таблицам смертности, которые чрезвычайно надежны и обладают высокой стабильностью для большинства населения западных стран. Можно рассчитать сумму, необходимую для выплат по всем гарантированным компенсациям так, чтобы вероятность разорения была наименьшей. Позднее мы рассмотрим коренные экономико-финансовые отличия между страхованием жизни и договором иррегулярной поклажи с частичным резервированием. В отличие от страхования жизни договор иррегулярной поклажи не допускает вычисления вероятностей, так как существование самого института (банковское дело на началах частичного резервирования) и периодическое массовое изъятие вкладов не являются совершенно независимыми явлениями.
Дополнительная сложность связана с тем, что некоторые виды страхования жизни включают право отказа. Это означает, что страхователи могут отменить свой договор и получить наличными математическую ликвидационную стоимость их полисов. Некоторые теоретики отстаивают позицию, заключающуюся в том, что страховые полисы, включающие «выкупную стоимость», весьма сходны с договорами денежной иррегулярной поклажи с частичным резервированием
[245]. Опровергая этот взгляд, важно указать, что существование (или не-существование) скрытой иррегулярной поклажи в конечном счете зависит от истинного мотива, цели (субъективной причины) заключения договора. Если, как это присуще традиционному полису страхования жизни, клиент намеревается хранить полис до истечения его срока и не знает, что он в любое время может изъять средства, то сделка очевидным образом не составляет иррегулярной поклажи, а является традиционным договором страхования жизни. Этот вид страхования продается в комплекте с идеей о том, что отказ – это «последнее средство», т. е. решение, пригодное лишь в ситуациях крайней нужды, когда семья полностью неспособна продолжать делать взносы по полису, который крайне необходим для душевного спокойствия всех ее членов
[246].
