После этого я осознала весь масштаб предстоящей схватки. Я немедленно позвонила Майклу и проинформировала его о позиции Паккардов. Кроме того, немедленно была назначена телеконференция с советом директоров. Затем я собрала на совещание группу наиболее последовательно поддерживавших сделку менеджеров. Каждый раз, когда приходилось сообщать им новости, я чувствовала себя все более деморализованной. Навалилась страшная усталость, и не было сил придумывать какие-то меры противодействия. Уму непостижимо, как ситуация могла зайти в такой глухой угол, особенно если вспомнить все наши тщательные приготовления и расчеты. Я не могла понять, почему члены семей Хьюлетта и Паккарда не могли поверить хотя бы в то, что наши намерения искренни и вызваны исключительно заботой о благе компании.
Поздно вечером в пятницу, сидя в одиночестве в своем офисе, я чувствовала только оцепенение и апатию. Элисон Джонсон, весь день боровшаяся вместе со мной, зашла и спросила, все ли в порядке. «Да, конечно. А ты как? Иди лучше домой и немного отдохни». Выйти из состояния полного оцепенения мне помог Чарльз Чамаз. Он был одним из старожилов компании, юристом с прекрасным чувством юмора, что особенно проявлялось после окончания рабочего времени. В офисе он обычно вел себя тихо. Я не слишком хорошо его знала, хотя и слышала, что он высококлассный профессионал, успешно справляющийся со своей работой. Теперь он заглянул в дверь и сказал: «Карли, я знаю, что вы разочарованы. Мы все испытываем то же самое. Я хочу сказать, что верю в вас и в эту сделку, а также в то, что вы посрамите всех противников». Я попыталась поблагодарить его, но вряд ли смогла выразить, как важно мне было слышать такие слова в тот момент.
Дома Фрэнк смешал мне большой бокал коктейля с мартини. Обычно мы редко пили этот напиток, но в тот вечер, взглянув на меня, Фрэнк решил, что мне это необходимо. Мне действительно стало легче, и, улыбнувшись мужу, я сказала, что все в порядке. «А мне показалось, что у тебя очень большие проблемы», – ответил он. «Так оно и было, но теперь мне намного лучше. Я знаю, откуда пошла вся эта история». Той ночью, пожалуй, в первый раз за весь год я спала крепко и спокойно. Я внезапно поняла, что это не просто борьба за право совершить крупную сделку, это борьба между прошлым и будущим, между интересами компании и личными интересами, между многотысячным коллективом и несколькими личностями. Почему-то мне стало ясно, что, если мы будем бороться изо всех сил, то обязательно победим.
В воскресенье утром мы провели еще одну видеоконференцию. Я хотела предоставить всем членам совета директоров (за исключением Уолтера, который больше не появлялся на наших совещаниях) возможность высказать свои взгляды на наши последующие действия. Учитывая, что в оппозицию перешли обе семьи основателей компании, а также ее бывший исполнительный директор, я чувствовала, что не имею права в одиночку принимать решение о продолжении борьбы, так же как не могла единолично решать вопрос о приобретении Compaq. Впрочем, и для совета директоров это решение было отнюдь нелегким. Поэтому мнение каждого следовало учесть. Я начала конференцию с характеристики возможностей, стоявших перед нами. «Мы можем отказаться от слияния и расторгнуть сделку. Мы можем так или иначе пересмотреть условия сделки. Я поставила перед независимой группой консультантов вопрос, как иначе можно осуществить эту сделку. Они считают, что можно выделить весь бизнес по производству компьютеров в отдельную компанию как до, так и после слияния с Compaq. Наконец, мы можем продолжать действовать, как планировали раньше, учитывая, во что обойдется борьба за получение полномочий на сделку от акционеров. Я хотела бы слышать мнение каждого из вас». При этом я пока не сказала ни слова о своем собственном мнении.
Некоторые члены совета начали расспрашивать о вероятных вариантах пересмотра сделки. Готовясь к видеоконференции, я запрашивала предложения нескольких консалтинговых компаний и банковских групп, поэтому могла дать пояснения. Несмотря на мое личное убеждение в том, что мы должны продолжать то, что начали, и в нашей способности победить, я считала, что обязана взвесить все возможные альтернативы. Мудрый военачальник стремится победить в сражении, но готовится к любому возможному его исходу. Расчеты показывали, что экономическая эффективность альтернативных вариантов сделки ниже, чем при выбранном варианте. Отделяя бизнес по производству компьютеров, мы разрушали больше стоимости, чем создавали. Тем не менее некоторые аналитики считали, что в создавшемся положении лучше отказаться от дискуссионных аспектов сделки. Проведя краткое обсуждение альтернатив, я попросила каждого члена совета высказать свое мнение. Все высказались за продолжение реализации уже намеченной сделки по слиянию с Compaq. Никто не высказал никаких сомнений в правильности принятого курса, но практически все были глубоко удручены перспективой затяжной борьбы с семьями основателей. В конце концов, меня спросили, что я собираюсь делать. Я ответила: «Я считаю, что мы должны продолжать. Верю, что мы победим».
Обычно борьба за голоса акционеров при отсутствии единого мнения ведется за кулисами и довольно грязными методами. Уже сложилась целая группа юридических фирм, адвокатов и рекламных агентств, которые специализируются именно на этих операциях. Следовало выбрать тактику борьбы. Ведь тактика борьбы не менее важна, чем ее цель. Обычно способы борьбы отражают характеры противоборствующих сторон, и хотя победа значит очень многое, я никогда не считала, что цель оправдывает средства. Консультанты предлагали немало вариантов тактики, и некоторые из них были сразу же отброшены, причем из-за того, что они не соответствовали духу компании, из-за которой собственно велась борьба.
Ведь подлинный, мощный бренд – это нечто, гораздо большее, чем просто популярный логотип или рекламный слоган. Долю рынка нельзя завоевать, не завоевав вначале умы потребителей. Именно поэтому настоящий бренд формируется годами и требует огромных инвестиций. Но деньги будут потрачены впустую, если поведение компании не соответствует сути ее бренда. Внешняя красота бренда отнюдь не отражает его сути. Настоящий бред декларирует определенные ценности и гарантирует, что компания всегда будет хранить их. Среди ключевых ценностей, стоящих за брендом HP, были доверие, уважение и честность. Именно за них я и боролась. Они означали, что компания будет действовать честно, даже если нет опасности, что ее схватят за руку, или если это создает дополнительные трудности. Наш бренд требовал, чтобы мы боролись исходя исключительно из преимуществ сделки для компании. Мы должны были бороться честно, не поддаваясь искушению очернить противника.
Внеочередное собрание акционеров, на котором должны были голосовать за слияние с Compaq, обещало вызвать скандал. Оно проводилось в том же зале, где обычно проходили наши собрания акционеров, а поскольку Силиконовая долина представляла собой эпицентр скопления сторонников Уолтера и Дэвида, зал был битком набит активными противниками сделки. Они все нарядились в зеленые футболки, т. е. цвет бюллетеня против заключения сделки. Когда я вышла на подиум, чтобы открыть собрание, меня встретил шквал негодующих криков, мяуканья и мычания. Хотя в повестке дня выступление Уолтера не предусматривалось, я все же предоставила ему слово. Он сорвал бурные овации зала. Я поблагодарила его за комментарии к цели нашего собрания и ответила на все поставленные в его речи вопросы. Кстати, многие из них имели прямое отношение к сути дела, и я даже изменила свое мнение по некоторым деталям сделки. Тем не менее, когда я заметила, что остальной мир не обязательно разделяет мнение обитателей Силиконовой долины об этой сделке, зал снова негодующе взревел. Позже трудно было вспомнить, сколько времени продолжалось собрание, но было такое чувство, что оно тянется без конца. Потом мы отошли за кулисы, чтобы подождать результатов голосования. Сэм Гинн подошел и спросил, смогу ли я вынести возвращение Уолтера в состав совета директоров. Сэм был потрясен всем, что он наблюдал на протяжении последних нескольких часов. Я раздумывала с минуту, а затем сказала: «Все, что поможет преодолеть этот раскол, будет во благо. Поэтому поговори с ним об этом». К этому моменту мы были почти уверены в том, что выиграем голосование. Это действительно было так: я объявила о том, что мы победили с незначительным, но достаточным перевесом в голосах.
