Когда кажется, что вся компания против вас, вопрос уже не в том, сможете ли вы победить. Он ставится иначе: удастся ли вам не сойти с ума вместе с окружающими?
Крис Карозелла
Я ушла, потому что среда стала враждебной ко мне. Я устала от частых переездов, постоянных командировок и невозможности вырваться с низкой должности на полставки. Никто не думал о будущем далее чем на год вперед. Приоритеты и задачи председателя и президента нашего отделения были непоследовательными, противоречивыми и деспотическими. С людьми (работниками и клиентами) обращались ужасно. Постоянные реорганизации превращали организацию в хаос. Как в сумасшедшем доме, где психи захватили власть.
У организаций есть как бы своя гравитация. Их рутина определяет распорядок нашей недели, ритм дня, иногда даже домашний адрес. Мы сливаемся со своей работой, командой, проектами – и, пока дело процветает, мы работаем и сотрудничаем творчески и плодотворно. Но если в компании царит беспорядок, коррупция, если все запутано, мы чахнем и теряем решимость, которая необходима как раз в такие моменты. И только грубое вторжение реальной жизни может помочь нам прийти в себя. Что ж, время составить план снова.
Крис Карозелла
Поговаривали о моем новом назначении, но я постоянно слышала: «Не соглашайся работать там, из тебя выпьют все соки». Кроме всего прочего, у меня подозревали рак, и я ждала результатов анализов. Я знала, что, если результат будет положительный, я не хочу уходить как королева. Ведь я столько еще не успела сделать! И вот, пока была на больничном, решила уволиться.
Опухоль оказалась доброкачественной. Я вернулась на работу и дала себе время, чтобы успокоиться, чтобы быть уверенной, что любое мое решение принято не под влиянием перенесенного шока от такой болезни. Успокоиться, чтобы составить план. Приняв решение уйти с этой работы, я почувствовала себя намного лучше. Это было правильное решение.
Мы слишком долго не можем уволиться, ведь нам кажется, что в этом случае мы сдадимся, что это поражение. Но не стоит забывать: мы пытаемся изменить систему, которую не создавали, – и если мы сами хотим создать лучшую, то должны быть сильными, собранными и помнить о своих целях. Больше всего я восхищаюсь женщинами, которые понимают это с самого начала. Они мгновенно определяют, когда пора уходить. Они не ищут оправданий, не боятся предать чье-то доверие, они не мучаются оттого, что компания не меняется. У них всегда есть план.
Синди Соломон
В ту же секунду, как только они осознают, что компания не принесет им успеха, они переходят на другую работу – как правило, в другую организацию. Это не значит, что они недостаточно хороши, недостаточно умны. И никогда, или почти никогда они не страдают оттого, что в компании их не смогли оценить по достоинству. Они просто уходят туда, где могут принести больше пользы.
Я бы хотела подражать таким женщинам. Я обычно слишком долго ждала, прежде чем уйти, хотя время давно пришло. Я хотела быть абсолютно уверенной и спокойной и, наверное, ждала, что кто-нибудь заметит, что мне скучно, и спасет меня. Так же как в самом начале карьеры мы все ждем, что вот-вот произойдет «нечто». И я ждала, и мне становилось еще скучнее, я расстраивалась и замыкалась в себе. А потом находила новую работу и чувствовала в себе такую силу и воодушевление, что сама удивлялась – зачем было так долго ждать?
Когда работа разрушает душу, начинаешь рисовать себе драматические картины ухода. Мы мечтаем о том, чтобы оставить после себя разрушение и отомстить за все. Становишься нетерпеливой – когда решаешь уйти, кажется, что все происходит слишком медленно. Но лучше действовать умно, чем быстро.
Главное препятствие (иногда оно скорее внутреннее) – это деньги. Обычно я не могла уйти с работы, пока не найду новую. Если вам не полагаются большие выплаты при увольнении и вы не откладывали деньги, нужно искать новую работу, продолжая работать на старом месте. И вот начинаются «болезни», воображаемые визиты к зубному и «похороны». Это никому не нравится, это инфантилизм, и я удивляюсь, как можно стольких людей таким образом дурачить. Но если вы уйдете ни с чем, всем будет только хуже. Все знают, что найти работу проще, пока работаешь, – и никому не хочется оказаться официантом в «Макдоналдс».
Многим женщинам, которые не решаются уволиться, сокращения кажутся избавлением. Многие получили избавление благодаря массовым увольнениям и выходным пособиям. Деньги позволяют нам уйти уверенно.
Донна Коллинз
Меня уволили вскоре после того, как я перешла на полставки из-за рождения дочери. Я знала, что моя карьера пойдет на спад, и я сознательно приняла подобное решение – матерям приходится идти на жертвы. Надо сказать, это было лучшее, что могло со мной случиться. Я получила зарплату за полгода вперед и могла оставаться дома с семимесячной дочерью, и та же компания, откуда меня уволили, предложила мне работу консультанта. Я никогда не думала сама о такой возможности, а все сложилось как нельзя лучше, и сейчас я работаю три дня в неделю и зарабатываю больше, чем раньше. Я не буду генеральным директором крупной компании, но буду директором в своей фирме. Замечательное чувство!
Мы слишком долго остаемся на работе, потому что думаем только об отрицательных сторонах увольнения и забываем, что остаться – еще больший риск. Работать без перспектив не просто небезопасно – это может загубить всю карьеру. Вы должны помнить об этом, когда принимаете решение. Чтобы увольнение не было таким рискованным, нужно все спланировать и иметь какие-то сбережения. Джоан Силвер написала диссертацию о женщинах, которые увольняются из крупных компаний и начинают свое дело.
Джоан Силвер
Атмосфера в офисе сделала их невероятно запуганными и неуверенными в себе, и, уходя, они уже понимали, что хуже все равно не будет. «Если ничего не получится, пойду работать в Макдоналдс» – они все так говорили!
Все мои знакомые знали, что увольняться рискованно, но у каждой был какой-то козырь в рукаве, чтобы этот риск снизить. Я спрашивала, собираются ли они когда-нибудь вернуться. Каждая сказала: «Никогда и ни за что!» Однажды почувствовав вкус свободы, вы не захотите возвращаться в кабалу.
Накопив денег, обдумав все и составив план на будущее, мы должны еще справиться со своей преданностью. Мы легко можем вырваться от грубых начальников и из враждебной среды, но если мы хоть в чем-то были успешны – то только благодаря личным отношениям, которые обогатили нашу рабочую и личную жизнь. Мы преданы людям, которые нам помогли, и еще больше тем, кому помогали сами. Мы не хотим подводить их. Уходить от друзей на работе гораздо тяжелее, чем просто с работы.
Я помню, как коллега подошла ко мне вечером в пятницу и принесла бокал белого вина. «Я не понимаю, как ты встаешь каждое утро», – сказала она. Начальник всех нас парализовал, и мы очень страдали. Почему я не уходила? Я говорила себе, что должна защищать своих людей, я была предана им. Я читала и восхищалась Шэк-лтоном, и он для меня символизировал вершину ответственного лидерства, он заботился о своих людях, что бы ни случилось. Но у него не было выбора – если бы он уволился, он бы умер. Но у меня-то выбор был, я же не в Антарктике работала! Тогда мне не приходило в голову, что, если я уволюсь, это развяжет капкан и выпустит из силка всех остальных, позволив им тоже уйти на свободу. Моя преданность стала ловушкой для всех нас. Нельзя брать на себя ответственность за других, если не отвечаешь за самого себя!
