Должностные лица и чиновники охотно заваливают посетителей огромным множеством аббревиатур, которые тут активно используются для обозначения многочисленных планов и схем, нацеленных на восстановление темпов роста. Надо сказать, в общем эти инициативы верно отображают главные проблемы отечественной экономики. Производственный сектор страны слабеет, корпорации массово переезжают за рубеж, и руководство Малайзии понимает, что прежде всего необходимо возродить конкурентоспособность экономики, опять привлечь внимание инвесторов, повысить квалификацию рабочей силы и сделать повсеместную систему позитивной дискриминации более прозрачной и дружественной по отношению к рынку. Все эти цели включены в новую экономическую модель, или NEM (New Economic Model), которая была обнародована в марте 2010 года и в конечном счете нацелена на увеличение доходов на душу населения в два раза к 2020 году. NEM, в свою очередь, включает в себя программу экономических преобразований ETP (Economic Transformation Program) и программу государственных преобразований GTP (Government Transformation Program). Они нацелены на реформирование в десятках конкретных основных национальных экономических зон – NKEA (National Key Economic Areas) и предполагают реализацию ста тридцати целевых проектов входа в заданную зону EPP (Entry Point Projects). Огромные армии государственных служащих, увлеченно выводящие в документах все эти аббревиатуры, кажутся материальным воплощением культуры микроменеджмента, любимого детища Махатхира, никогда не упускавшего ни малейшей возможности прокомментировать любую, даже самую незначительную, проблему, но пока в стране не нашлось ни одного человека, которому оказалось бы под силу добиться поставленных целей.
Главная проблема Малайзии – исполнение. Страна печально прославилась грандиозными планами, которые так никогда и не реализуются, и объявлениями о новых «коридорах роста», существующими только на бумаге. Многие из этих планов выглядят как отголоски невероятно давних лет – например, нынешний премьер-министр Малайзии Наджиб предложил «План развития региона Искандер», который, по сути, не что иное, как видоизмененная версия плана, предложенного двадцать лет назад Махатхиром под названием «Экономический коридор Южного Джохора». Впрочем, в основном идеи все равно остаются только на бумаге. Например, к моменту реализации «Восьмого малайзийского плана» в 2005 году 80 процентов средств остались неизрасходованными.
Справедливости ради отмечу, что некоторые из этих планов принесли очень заметные плоды. Весьма успешным, например, оказался финансовый план, в прошлое десятилетие немало способствовавший укреплению огромной коррумпированной банковской системы Малайзии. Другие обеспечили результаты лишь частично – например, «Суперкоридор развития мультимедиа», предложенный Махатхиром, серьезно не дотянул до его видения новой Кремниевой долины. В 2009 году местные газеты писали, что малайзийскую Долину заселили в основном государственные учреждения. В последнее время – и это весьма обнадеживает – малайцы начали приглашать крупные международные корпорации использовать эти мощности в качестве центров обработки данных. Это, конечно, шаг вперед, но страна все равно бесконечно далека от решения главных задач современной инновационной экономики.
За годы своего правления Махатхир неоднократно вступал в конфронтацию с ключевыми малайзийскими центрами власти: провинциальной оппозицией, судами, чиновничьим аппаратом. И каждый раз выходил победителем, создавая новые, лояльные ему институты. Однако теперь эти институты стали серьезными барьерами на пути его преемников, Абдуллы Бадави и Наджиба Разака. Оба они создавали новые органы для контроля старых, запутывая народ во все новые слои мудреных сокращений и аббревиатур. Орган Наджиба, например, называется PEMANDU (Performance Management and Delivery Unit) – подразделение по управлению производительностью и снабжением. Подразделение укомплектовано консультантами из частного сектора, работающими по контракту, руководит им специалист по антикризисным мерам. Предназначение данного органа в том, чтобы максимально сократить количество целей, по которым «стреляет» правительство, и добиться того, чтобы оно все же попадало в яблочко. И чем меньше новых аббревиатур придумают работники данного подразделения, тем больше шансов, что они добьются успеха. Малайзии надо двигаться дальше и в первую очередь отладить и восстановить институты, сильно поврежденные на последних этапах правления Махатхира. Прошло уже почти десять лет после его ухода в отставку, не следует позволять ему отбрасывать на страну такую длинную тень.
Глава 9
Золотой медалист
Самый популярный корейский поп-исполнитель весьма мудро выбрал себе сценический псевдоним из одного слова – Rain (в переводе с англ. «дождь»), которое поймут практически во всем мире. На иллюстрации его выступление на Азиатских играх в Гуанчжоу
Когда мне требуется пощупать пульс мировой экономики, я ищу жизненно важные сигналы не в Лондоне, не во Франкфурте, не в Париже, не в Токио и даже не в Шанхае. Я обращаю свой взор на Сеул. Начнем с того, что Южная Корея – одна из первых крупных экономик, которая начала представлять данные об экономическом развитии каждый день, и данные эти своевременны, точны и достоверны. Кроме того, южнокорейские компании проявили потрясающую способность неизменно оставаться на переднем крае: они основные игроки целого ряда отраслей, от автомобилестроения до производства химикатов. А еще эта нация невероятно открыта для иностранцев: они владеют более чем третью акций корейских компаний, это один из самых высоких показателей в мире. В результате всех этих факторов индекс KOSPI, корейский эквивалент S&P 500, дает в высшей степени точную картину глобальных тенденций. Что бы ни находилось в фокусе – Кремниевая долина и высокие технологии, как это было в 2000 году, или Китай и другие крупные формирующиеся рынки, как в прошедшем десятилетии, – Южная Корея всегда находится в центре событий, всегда держит руку на пульсе мировой экономики. Учитывая это, стоит ли удивляться, что в некоторых финансовых кругах сеульский индекс прозвали доктором Kospi?
Потрясающая способность Южной Кореи всегда оставаться в авангарде стремительно сменяющих друг друга отраслей выделяет ее в свою уникальную категорию. Южная Корея и Тайвань – два золотых медалиста глобальной экономической гонки. Только эти две страны за всю задокументированную историю мировой экономики обеспечивали экономический рост выше 5 процентов на протяжении пяти десятилетий подряд. Но сегодня для них настал переломный этап. Обе эти страны в прошлом были колониями Японии, и их успех базируется прежде всего на копировании основных принципов и правил японской экономической системы. Они много инвестируют в научные исследования и технические разработки и целенаправленно работают над сдерживанием неравенства доходов того типа, который может привести к народному протесту против быстрого экономического роста. По мере того как их экономики становятся все более зрелыми (доходы на душу населения превысили показатель 20 тысяч долларов), развитие, естественно, замедляется и в Корее, и в Тайване. Однако сегодня у Кореи намного больше шансов догнать Японию, на долгие годы застрявшую на уровне доходов в 35 тысяч долларов, чем у ее главного конкурента.
