Славная революция ограничила власть короля и его министров и передала парламенту полномочия для формирования экономических институтов. В то же время она открыла возможности для участия широких слоев граждан в политике и позволила им оказывать значительное влияние на работу правительства и на функционирование государства в целом. Славная революция заложила основы плюралистического общества, одновременно запустив быстрый процесс политической централизации. Она создала первый в мире более или менее полный набор инклюзивных политических институтов.
Это, в свою очередь, привело к тому, что экономические институты Англии тоже начали становиться более инклюзивными. Ни крепостное право, ни жесткие феодальные ограничения эпохи Средних веков не продержались в Англии даже до начала XVII века. Тем не менее в стране оставалось еще много препятствий для свободной экономической активности. Как внутренняя, так и международная торговля заметно страдали от монополизма. Король и его министры произвольно устанавливали налоги и манипулировали правосудием. Архаичная система прав собственности на большую часть земли делала инвестиции в нее рискованными, поскольку землю во многих случаях нельзя было продать.
Все изменилось после Славной революции. Государство создало систему институтов, которые стимулировали инвестиции, инновации и торговлю. Оно твердо защищало права собственности, включая права собственности на идеи, закрепленные в патентах, что было необыкновенно важно для стимулирования инноваций. Государство поддерживало правопорядок в стране. Беспрецедентным в английской истории было распространение принципов английского права на всех граждан. Прекратилось произвольное установление новых налогов, а почти все монополии были упразднены. Правительство активно помогало развитию коммерции, в особенности промышленности и торговли, не только устраняя барьеры на пути предпринимателей, но и поставив им на службу мощный английский военно-морской флот. Четко определяя права собственности на все активы, правительство способствовало быстрому развитию инфраструктуры, особенно дорог, каналов и позже железных дорог, которые стали главным двигателем следующего этапа индустриального развития экономики.
Эти нововведения принципиально изменили экономические стимулы для рабочих и предпринимателей и запустили маховик экономического развития, которое проложило дорогу к промышленной революции. Во-первых и в-главных, промышленная революция была основана на крупнейших технологических достижениях эпохи, которые, в свою очередь, стали практическим результатом накопления научных знаний в Европе в течение предыдущих нескольких веков. Это был настоящий скачок в будущее, ставший возможным благодаря таланту и любознательности целого ряда гениальных ученых, упорно стремившихся к познанию мира. Однако цепь научных открытий вылилась в промышленную революцию именно благодаря развитию рыночной экономики, которая сделала технологическое изобретательство и применение его результатов на практике коммерчески привлекательным делом. Инклюзивный характер институтов рыночной экономики позволил людям найти своим талантам наилучшее применение. Знания и профессиональные навыки широких масс населения играли ключевую роль в промышленной революции. Именно благодаря относительно высокому — по меркам того времени — уровню образования, в Англии появилось столько предпринимателей, способных применить новые технологии в своем бизнесе. Мало того, у них была возможность нанять рабочих, достаточно подготовленных к обращению с техническими новинками.
Не случайно, что промышленная революция началась в Англии всего спустя несколько десятилетий после Славной революции. Великие изобретатели, такие как Джеймс Уатт (усовершенствовавший паровую машину), Ричард Тревитик (построивший первый паровоз), Ричард Аркрайт (создавший прядильную машину) и Изамбард Кингдом Брюнель (менявший представления о пределах технологических возможностей при постройке каждого нового своего парохода), могли воспользоваться коммерческим потенциалом своих изобретений, будучи уверенными, что их права собственности священны. Кроме того, у них был доступ на рынок, где они могли с выгодой продать свои изобретения другим. В 1775 году, сразу после того, как был продлен патент Уатта на его модель паровой машины — он называл ее «Огненной машиной» (Fire Engine), — изобретатель писал своему отцу:
«Дорогой отец,
несмотря на разнообразное и жесткое сопротивление, я наконец добился от Парламента закрепления за мной и моими наследниками права собственности на мою новую Огненную машину по всей Великобритании и на ее плантациях на ближайшие 25 лет, что, я надеюсь, сулит мне большие выгоды, ведь значительный спрос на нее уже есть».
Это письмо демонстрирует два обстоятельства. Во-первых, возможность заработать на своих изобретениях: «значительный спрос» в Великобритании и «на ее плантациях», то есть в заморских колониях, действительно мотивировали Уатта в работе. Во-вторых, он смог добиться нужного решения от парламента. Это говорит о том, что парламент откликался на нужды предпринимателей и изобретателей.
Технологические достижения, желание и готовность бизнеса инвестировать и расширяться, эффективное использование умений и талантов людей — все это стало возможным благодаря инклюзивным экономическим институтам, которые появились в Англии. Они, в свою очередь, были основаны на инклюзивных политических институтах.
Англия смогла сделать свои политические институты инклюзивными, опираясь на два фактора. Прежде всего ее политические институты были достаточно централизованными, чтобы их можно было изменить, причем изменить радикально, что и случилось после Славной революции. Этот фактор резко отличал Англию от большей части стран тогдашнего мира, однако не от других западноевропейских стран, например от Франции или Испании, которые в этом отношении были весьма похожи на Англию.
Более важным оказался второй фактор. Накануне Славной революции в стране сформировалась широкая и мощная коалиция, способная наложить прочные и долговечные ограничения на власть монарха и его министров. Последние, в свою очередь, вынуждены были уступить требованиям этой коалиции. Это и создало основу для плюралистических политических институтов, заложивших фундамент для инклюзивных экономических институтов и, в конечном счете, для первой в истории промышленной революции.
Значительные последствия незначительных различий
Мировое неравенство резко выросло после английской промышленной революции, поскольку лишь часть остального человечества переняла технологические инновации, созданные такими людьми, как Аркрайт, Уатт и их многочисленные последователи. Реакция разных стран на беспрецедентную волну новых технологий определила их дальнейшую судьбу — от прозябания в бедности до достижения устойчивого экономического роста — и во многом зависела от траектории исторического развития их институтов. К середине XVIII века политические и экономические институты разных стран уже заметно различались. Но откуда пришли эти различия?
К 1688 году британские политические институты гораздо дальше продвинулись на пути к плюрализму, чем французские и испанские, но если мы отступим на сто лет назад, в 1588 год, различия почти исчезнут. Всеми тремя странами правили абсолютные (в той или иной степени) монархи: в Англии — Елизавета I, в Испании — Филипп II, во Франции — Генрих II. Все они вынуждены были постоянно бороться с представительными органами собственных стран — английским парламентом, испанскими кортесами и французскими Генеральными штатами, которые требовали себе больше полномочий, в том числе права контролировать власть монарха. Но эти представительные органы отличались один от другого своей структурой и степенью влияния на ключевые элементы государственной политики. Например, английский парламент и испанские кортесы устанавливали налоги, тогда как Генеральные штаты не могли определять налоговую политику Франции; эта привилегия оставалась за королем.
