А эта централизация означала прежде всего, что возникает почва для возникновения инклюзивных институтов. Процесс, начатый Генрихом VII и Генрихом VIII, был не просто консолидацией государственных институтов, он в то же время увеличивал общественный спрос на более широкое политическое представительство. В принципе, политическая централизация может привести к установлению абсолютизма, когда король и его приближенные способны сокрушить любую могущественную группу общества. Естественно, по этой причине всегда будет существовать оппозиция государственной централизации, как мы видели в главе 3. Однако централизация государственных институтов может породить и спрос на появление определенных форм плюрализма, и именно это случилось в Англии эпохи Тюдоров. Когда бароны и местные элиты осознали, что политическая власть становится все более централизованной и что этот процесс не остановить, они пожелали иметь право голоса в определении того, как эта власть будет использоваться. В Англии конца XV и XVI веков это означало, что группы оппозиции будут предпринимать энергичные усилия, чтобы превратить парламент в противовес короне и хотя бы частично контролировать работу государственных органов. Таким образом, Тюдоры не только запустили процесс политической централизации — одного из ключевых условий для образования инклюзивных институтов, — но и косвенным образом повлияли на зарождение плюрализма, еще одной опоры этих институтов.
Это развитие политических институтов происходило на фоне других крупных изменений в самой природе общества. Самым значительным из них было усиление политической конкуренции, в результате чего широкие слои населения получили возможность предъявлять свои требования монарху и политической элите. Крестьянское восстание 1381 года (стр. 139) было важнейшим историческим событием; впоследствии английская элита столкнулась еще с целым рядом народных восстаний. Политическая власть стала распределяться не только от короля к лордам, но и от элиты к простому народу. Эти перемены, наряду со все новыми ограничениями королевской власти, сделали возможным возникновение широкой коалиции, противостоящей абсолютизму, и таким образом заложили фундамент плюралистических политических институтов.
Хотя и с некоторыми оговорками, политические институты, которые были унаследованы и развиты Тюдорами, оставались вполне экстрактивными. В 1603-м умерла Елизавета I, дочь Генриха VIII, вступившая на престол в 1558 году. Она не оставила наследника, и на смену Тюдорам пришла династия Стюартов. Первому королю этой династии, Якову I, достались в наследство не только старые институты, но и конфликт вокруг них. Яков хотел быть абсолютным монархом. Хотя государство стало более централизованным, а социальные перемены привели к перераспределению власти в обществе, политические институты пока не отличались плюрализмом. В экономике экстрактивность институтов проявлялась не только в случаях, подобных истории с изобретением Уильяма Ли: повсюду были монополии, монополии… Едва ли не любое производство было монопольным. Когда в 1601 году в парламенте зачитали список монополий, один из членов саркастически поинтересовался: «А на хлеб монополии еще нет?» К 1621 году в Англии насчитывалось семь тысяч монополий. Как пишет английский историк Кристофер Хилл, англичанин жил
«в доме, построенном из монопольных кирпичей, с окнами… из монопольного стекла, обогреваемом монопольным углем (а в Ирландии — монопольными дровами), который горел на решетке из монопольного железа… Мылся он монопольным мылом и крахмалил белье монопольным крахмалом. Он носил монопольную тесьму, монопольный лен и монопольную кожу, расшитую монопольной золотой нитью. Его одежда стягивалась монопольным ремнем, скреплялась монопольными пуговицами и монопольными заколками. Выкрашена она была монопольными красителями. Он ел монопольное масло, монопольную смородину, монопольную селедку, монопольного лосося и монопольных омаров. Его еда была приправлена монопольной солью, монопольным перцем и монопольным уксусом… Он писал монопольными перьями на монопольной бумаге, читал он (с помощью монопольных очков и при свете монопольных свечей) монопольные печатные книги».
Все эти монополии и множество других отдавали в руки отдельных лиц или групп право контроля над производством множества товаров. Они препятствовали той самореализации талантов, которая жизненно важна для экономического процветания. Как Яков I, так и его сын и наследник Карл I стремились усилить монархию, уменьшить влияние парламента и установить абсолютистские институты, похожие на те, что возникли в Испании и во Франции, чтобы еще больше усилить свой контроль над экономикой и сделать ее еще более экстрактивной. Пик конфликта между Яковом I и парламентом пришелся на 1620-е годы. Центральным пунктом этого конфликта был контроль над торговлей — как заморской, так и на Британских островах. Полномочия короны по установлению монополий были главным источником доходов государства, кроме того, они часто использовались для поощрения сторонников короля. Неудивительно, что этот экстрактивный институт, не допускавший входа на рынок новых игроков и тормозивший развитие рынка, сильно мешал деловой активности и коммерческим интересам многих членов парламента. В 1623 году парламент одержал серьезную победу, приняв Статут о монополиях, запрещавший Якову I устанавливать новые монополии на территории Британии. Тем не менее прерогативой короля оставалось пожалование монополий в международной торговле, так как полномочия парламента не распространялись на международные дела. Уже существующие монополии — как внутренние, так и международные — оставались в силе.
Заседания парламента не были регулярными, и созывал его король. По договоренности, возникшей еще в эпоху Великой хартии, король должен был собирать парламент также для одобрения новых налогов. В 1629 году, через четыре года после вступления на престол, Карл I отказался созывать парламент, продолжая политику своего отца Якова I по укреплению абсолютистского режима. Он ввел практику принудительных займов, то есть подданные были обязаны «давать взаймы» королю, при этом король мог в одностороннем порядке изменить условия займа, а то и вовсе отказаться платить по долгам. Карл устанавливал и продавал монополии в той сфере, которая осталась в его ведении после принятия Статута о монополиях, — в заморской торговле. Он также стремился уничтожить независимость судебной системы и пытался влиять на решение судебных дел. Этот монарх ввел множество новых податей и налогов, самым тяжелым из которых был «корабельный налог» — в 1634 году он собирался с прибрежных графств на нужды королевского флота, а с 1635-го был распространен и на внутренние графства. Корабельный налог взимался ежегодно, вплоть до 1649 года.
Все более тиранические замашки Карла и его экстрактивная политика вызвали раздражение и сопротивление по всей стране. В 1640 году началась война с Шотландией, и так как для содержания армии денег было недостаточно, король был вынужден созвать парламент и просить его увеличить налоги. Так называемый Короткий парламент заседал всего три недели. Парламентарии отказались разговаривать о налогах, зато завалили монарха множеством жалоб, так что Карлу пришлось распустить их. Шотландцы тем временем поняли, что Карл не пользуется народной поддержкой, и вторглись в Англию, захватив город Ньюкасл. Карл вынужден был пойти на переговоры, но шотландцы потребовали, чтобы в них участвовал парламент. Карлу пришлось созвать то, что впоследствии было названо Долгим парламентом, — он заседал вплоть до 1648 года, и депутаты отказались разойтись, даже когда Карл потребовал этого.
