— Хорошо, что еще?
— Где вы сами-то находились во время убийства?
— В Большом зале, я же сказал вам: я встречал клиентов.
— Кто там был вместе с вами? Кого вы видели, кто был у вас на глазах, не отлучался?
Салютов секунду подумал:
— Пожалуй... Так, были все крупье, два официанта, охранника я видел из дежурной смены и... была еще пит-босс игорного зала Басманюк.
— А Глеба Арнольдовича вы что, в зале не видели? Салютов посмотрел на Китаева. Тот мрачно усмехнулся: нет, ну надо же, дожил!
— Да в дверях я стоял, меня Жанна видела, если уж на то пошло, — сказал он Колосову, — я Витаса искал, а он в зал так и не пришел почему-то, хотя клиентура его уже на месте была.
— Не пришел он потому, что кто-то задержал его в гостиной, наверху, — ответил Колосов. — У него с Газаровым какие были отношения?
— Хуже некуда, — поспешно ответил Китаев, — на ножах они были из-за сестры его, из-за Эгле.
— А она что, живет с Газаровым? — наивно удивился Колосов.
Китаев быстро глянул на Салютова. И кивнул.
— Да он на «крота» ссученного вполне потянет, — произнес он злобно, — замучил всех вконец. А за деньги, чтобы отыграться, на все пойдет. Под Хванчкару вполне свободно мог лечь. Да к тому же... Черт, как я раньше об этом не подумал! — Китаев звонко и весьма картинно шлепнул себя ладонью по лбу. — Они ж с Миловадзе земляки — оба оттуда, с Кавказа. А там связи такие, что — ого-го! Да и с Витасом они друг друга люто ненавидели: тот его убить грозился, если еще хоть раз у сестры застанет. Так что у Алигарха и рука б не дрогнула, ну, в смысле отомстить, посчитаться...
— Какой удобный подозреваемый. По всем статьям подходит. Бери и сажай, суди. — Колосов внимательно посмотрел на Салютова. — Вы тоже так считаете, Валерий Викторович? Подходит Газаров, а?
Но Салютов ответить не успел. В кабинет без стука ввалились члены следственно-оперативной группы под предводительством следователя Сокольникова. Он был жестоко простужен, однако не поленился подняться среди ночи с постели по звонку дежурного. Ибо — Никита прочел это по мрачно-торжественному лицу его — уже считал это дело своим. Чисто прокурорским.
Глава 20
АЛИГАРХ
С Колосовым Катя снова встретилась в обеденный перерыв: столкнулась на лестнице — он куда-то спешил уже одетый, укутанный поверх кожаной куртки теплым шерстяным шарфом.
— Здравствуй, Никита, — поздоровалась Катя.
— Привет, — буркнул он, спустился на несколько ступенек и вдруг остановился. Обернулся.
«Очнулся наконец», — подумала она.
— Здравствуй, извини, задумался. — Он чуть ослабил шарф, туго обмотанный вокруг шеи. — Ты обедать?
— Нет, не пойду сегодня. Такой снег валит. — Катя хотела уже чинно продолжить свой путь на родной этаж (в главке только что закончился брифинг, посвященный работе ГИБДД, и она хотела отыскать знакомых корреспондентов, чтобы передать через них материалы в «Подмосковный вестник»).
— Подожди, не уходи, послушай. — Колосов смотрел как-то странно — то ли рассеянно, то ли... — Я тут насчет одного вопроса хотел с тобой посоветоваться.
— Насчет какого? — Катя сразу насторожилась.
— Вот как ты думаешь?.. Какое твое мнение?.. О разнице женских характеров можно судить по цвету волос?
— Чего-чего? — изумилась Катя.
— Ну меня интересует: вот есть блондинка, есть брюнетка. Можно, исходя из этого, что-то сказать об их характерах, склонностях?
— По одному внешнему виду?
— Ну да. Конечно, в общих чертах.
Катя хлопала ресницами как кукла: интересненько. У начальника отдела убийств от вала дел, неопознанных трупов и объявленных в федеральный розыск маньяков, видно, уже слегка поехала крышечка. Караул...
— Ну можно, наверное, хотя ты сам знаешь, как внешность человека бывает обманчива. Может, они перекрасились, — сказала она. — А для чего это тебе нужно?
— Для чего? — Он смотрел на нее все так же загадочно. — Слушай, Катерина Сергеевна... Я сейчас очень спешу, в район отъехать надо. Но часам к пяти я вернусь. Ты на месте будешь?
— Да, конечно.
— Я зайду. В пять. Договорились, — Колосов ринулся по лестнице вниз, — мне с тобой обязательно нужно поговорить.
— О блондинках и брюнетках? — громко спросила Катя и тут же прикусила язык: по лестнице медленно и важно поднимался полный бравый генерал в лампасах. Начальник. Катя как белка шмыгнула на свой этаж и с деловитым видом заспешила по коридору к своему кабинету. Но сердце ее уже изнывало от любопытства. Что еще случилось? Что Никита хотел всем этим сказать?
* * *
А Колосов из главка отправился в Скарабеевское отделение милиции. Там сидел задержанный на трое суток следователем прокуратуры Сокольниковым Георгий Газаров. Его, между прочим, водворили в ту же камеру, где до этого содержался Майский, накануне выпущенный под подписку о невыезде после предъявления ему обвинения.
«Красный мак» был вот уже двое суток как закрыт. С санкции следователя было вынесено мотивированное постановление о приостановлении на время следствия деятельности казино и дан ход процедуре отзыва лицензии.
Тело Витаса Таураге отправили в морг на судебно-медицинскую экспертизу, и ее результаты полностью подтвердили версию Колосова. Но, кроме всего этого, было еще столько разной нервотрепки и хлопот по делу, что голова Никиты шла кругом, тяжелела и тупела и постепенно, как ему казалось, превращалась в чугунное ядро, что лежит себе полеживает в Кремле возле Царь-пушки.
Колосов понял: пора делать паузу. Пора оглянуться и подвести неутешительные итоги. Однако днем времени на раздумья, как всегда, не хватало. В Ска-рабеевском ИВС парился Газаров-Алигарх, и у следователя Сокольникова имелись на него показания охранников казино. С этими показаниями да и с самим новым подозреваемым, как считал Сокольников, срочно надо было что-то делать. И делать должен был, естественно, уголовный розыск — отдел по раскрытию убийств.
Однако сам Никита встречаться с Газаровым пока не торопился. Задержанный мариновался в камере. А Иван Биндюжный по телефону докладывал Колосову данные из рапорта «камерной разборки».
По данным агента, в отличие от бывалого, тертого, не унывающего даже в тюрьме Майского, «игроголик» Алигарх переживал неволю тяжело и в камере вел себя «буйно и агрессивно». Едва водворенный за железную дверь, он начал ругаться с конвоем через открытую кормушку. За что получил твердое обещание «схлопотать карцер». Никакого карцера в крохотном Скарабеевском ИВС, трогательно именуемом своими «сундуком», и в помине не было. Конвойные просто пытались держать марку заведения. Газаров, казалось, это понял и, как удрученно констатировал агент в рапорте, «вконец оборзел».
