Филипп остановился. Катя заметила, как он напряженно смотрит на детей. Оба его племянника вприпрыжку, сопровождаемые фыркающим пони, побежали ему навстречу. Они делали все так синхронно, что было ясно — оба внука Салютова, несмотря на разницу в возрасте, очень дружны и привязаны друг к другу. И пример для подражания во всем для младшего Валерика — старший брат.
Пони вдруг заартачился и остановился, его спешившийся наездник тщетно понукал его и тянул за уздечку. А Валерик Салютов вырвался в лидеры на заснеженной дорожке, катился как колобок, размахивая своей желтой лопаткой, и со всего разбега, хохоча, ткнулся в колени Филиппа. Катя ждала, что тот поднимет племянника на руки, вскинет вверх, как тогда Салютов в вестибюле фитнес-центра. Но Филипп не шелохнулся.
— Идемте в дом, она там, — отрывисто сказал он. Оттолкнул племянника и быстро направился к подъезду. Они последовали за ним. Катя оглянулась: Салютовы — самые младшие стояли в снегу, смотрели им вслед. Пони, отпущенный на волю, по привычке все так же медленно и важно вышагивал по кругу.
На крыльце их уже ждала Марина Львовна. Она вышла в наброшенной на плечи короткой изящной синей дубленке. Волосы ее были гладко причесаны и собраны на затылке в толстый хвост. Рядом с ней как тень маячил охранник.
— Здравствуйте, вы ко мне? Из милиции? Что случилось? — Ее взгляд тревожно скользил по их лицам.
Катя затаила дыхание: вот сейчас Салютова узнает ее и тогда...
— Что-то случилось, да? Филипп? — Марина Львовна живо обернулась к Салютову. — Что-то с Валерием Викторовичем?
— А где сейчас он? — Колосов выступил вперед. — Вы, пожалуйста, не волнуйтесь, с ним все в порядке, просто нам срочно надо с ним побеседовать.
— Он, наверное, в офисе. — Марина Львовна остановила взгляд на Кате. В ее глазах мелькнуло удивление, растерянность, а затем...
— Он что, с утра уехал в казино? — спросил Никита.
— Н-нет, не с утра, я не знаю точно...
— Он ночевал дома? — коротко бросил Филипп. Марина Львовна посмотрела на него.
— Что происходит? — спросила она испуганно. — Филипп, объясни мне.
— Валерий Викторович вам сегодня звонил? — вмешался Никита, не давая ей опомниться. — Нет? Не звонил? Так откуда же вам известно, что он в казино?
— Я не знаю... Он обычно... Он порой ночует там в своем рабочем кабинете. — Марина Львовна по-прежнему не сводила глаз с Филиппа. — А в чем дело? Зачем он вам? Филипп, да что все это значит? Что ты им сказал?
Филипп вскинул голову, точно она его ударила, но...
— Ну-ка, парень, погуляй немножко, — быстро распорядился Колосов, — давай, давай, проветрись. Нам с Мариной Львовной надо наедине поговорить.
Филипп криво усмехнулся, обошел жену своего покойного брата точно бездушную вещь, распахнул дверь и скрылся в доме.
— Марина Львовна, ответьте, пожалуйста, на мои вопросы, — сказал Колосов, понижая голос. — Вы были пятого января в казино, в день поминок по вашему покойному мужу. Скажите правду, отчего вас тогда так взволновал слух о том, что в вестибюле казино якобы произошло самоубийство?
— Какое самоубийство? — спросила Салютова. — В тот день ведь застрелили нашего служащего!
— Да, но это выяснилось позже. А когда вы прибежали в вестибюль, все кругом говорили о самоубийстве, и вас, как показывают свидетели, эта новость потрясла. Почему?
— Вы что-то путаете. — Салютова нервно усмехнулась. — Я... да, я услышала, что кого-то убили, и, естественно, сильно испугалась...
Колосов внимательно смотрел на нее.
— Марина Львовна, — сказал он мягко. — Я ничего не путаю. Я просто выясняю факты. Это был день траура по вашему мужу, и ваша семья в полном составе собралась в принадлежащем вам казино почтить его память. И в этот момент охрана вдруг сообщила, что в туалете внизу кто-то якобы покончил с собой. И вы, не помня себя, бросились туда, испугавшись, что это кто-то, кого вы...
— Да что вы такое плетете! — резко оборвала его Салютова. — Что вы выдумываете? Ничего этого не было! Я ничего не знаю! Я понятия не имею, что он вам обо мне наговорил!
— При каких обстоятельствах погиб ваш муж? — подала голос Катя. Салютова обернулась к ней. Позже, вспоминая свой вопрос и ее ответ, Катя терялась в догадках: узнала ли тогда ее вдова? Если нет, значит, снова крупно повезло, а если узнала (да и трудно было не узнать), то...
— Это был несчастный случай. Пьяная авария, — отчеканила Салютова. — Он сел пьяный за руль и не справился с управлением. Он и прежде в таком виде водил машину. Я его тысячи раз предупреждала, что когда-нибудь пьянство доведет его до могилы.
— Значит, Игорь Валерьевич злоупотреблял спиртным? — спросил Колосов. — И давно? И что же — он пробовал лечиться от алкоголизма, нет? Катя, будь добра, позови Филиппа, — попросил он, не дожидаясь ответа Салютовой.
Катя открыла тяжелую входную дверь дома и вошла в огромный сумрачный холл. Широкая дубовая лестница уводила на второй и третий этажи. Под потолком медленно вращалась грандиозная люстра-мобиль, схожая формой с застывшим водопадом. Пол устилал синий китайский ковер. В центре его стоял Филипп. А на лестнице Катя увидела сгорбленную старуху в черном платье. Она опиралась на палку и цепко держалась за перила.
— Вернулся? — скрипуче спросила она Филиппа. — Давно тебя здесь не было, сынок...
Он не отвечал.
— Ну, что молчишь? — проскрипела старуха. — Что ждешь? Уходи. Тут тебе делать нечего, мальчик. Уходи отсюда — это проклятый дом. — Она погрозила поднятой вверх палкой. — Проклятый!
— Филипп, пойдемте, они закончили, пора ехать, — сказала Катя.
Филипп запахнул пальто. Посмотрел на застывшую на ступеньках старуху.
— Прощай, баба Поля, — сказал он. И направился к двери, даже и не взглянув на Катю, словно она тоже была бездушной вещью, как эта лестница, этот ковер на полу, как вдова его брата, с которой он даже не попрощался, садясь снова в колосовскую «девятку».
Глава 35
КАЗИНО
На Рублевском шоссе попали в грандиозную пробку. Время шло убийственно медленно. Филипп угрюмо молчал, смотрел на забитую транспортом дорогу. Катя сидела рядом с ним на заднем сиденье. Оглянувшись, видела, что прямо в их багажник упираются фарами «Жигули» Биндюжного. Он курил в открытое окно. Наконец тронулись с места, но почти весь путь до поворота на подъездную аллею «Красного мака» ползли в потоке машин черепашьим шагом.
В результате в казино приехали уже в сумерках. Здание было ярко освещено. По крайней мере так показалось Кате в первую минуту, когда она с аллеи увидела ало-золотое пульсирующее огнями рекламное панно над фасадом: колода гигантских карт раскрывается веером, и словно из рога изобилия сыплются золотые монеты, король червей, дама, бубновый валет, туз бубен. Затем по сверкающей картине пробегает волна, и карты превращаются в цветы, сливающиеся в один огромный, распускающийся прямо на глазах красный мак.
