– Ты залез сюда, как тать, как посланник человека, ставшего воплощением зла, и, проведя здесь две минуты, уже нас осудил. Мне жаль тебя. Ты – мелкий человечишка.
– Так почему бы не дать мне спокойно передать Якобу письмо от его отца. Вот и все, что требуется.
Беньямин впервые захохотал:
– Ты так наивен? – Он осенил Якоба крестным знамением. – Надеюсь, что ты найдешь другой путь вместо того, по которому тебя направил Фердинанд Месмер. Иначе ты воистину обречен на погибель.
Работники, державшие Томаса, потащили его мимо компостной кучи, затем мимо гаража, где другая группа работников все еще трудилась над починкой крыши. Доведя Томаса до калитки, выходящей на опушку, Беньямин достал ключ и отпер замок. Его помощники вытолкали Томаса за калитку, и Беньямин поспешно запер ее за ним.
– Кстати, я хотел передать тебе привет, – сказал Томас, твердо глядя ему в глаза.
– От Фердинанда Месмера? Пожалуйста, никаких приветов ему от меня!
– Нет, от Лизы.
Беньямин пытался сохранить безразличное выражение, но когда он засовывал ключи обратно в карман, они забренчали в трясущейся руке.
– Когда ты ее видел?
– Недавно, на днях.
– Вот как… И как же… как она поживает?
– Не лучше, чем тогда, когда ты влил ей в горло каустическую соду.
Беньямин посмотрел на него с ужасом. Губы у него дрожали.
– Я… Я никогда ничего такого не делал.
– Не делал? Но если не ты, то кто тогда, как не Якоб? Выглядит она после сеанса экзорцизма не очень хорошо.
– Изыди! Изыди! – закричал Беньямин, прежде чем самому пуститься в бегство.
Томас проводил его взглядом, а затем обратил внимание на камеру наблюдения на столбе у калитки. Он вытащил конверт и помахал им перед объективом. Если это не выманит Якоба Месмера из укрытия, то Томас уже не знал, что и придумать.
46
Прошло несколько часов с тех пор, как Томас вернулся в свою комнатенку. Все это время он просидел у окна, выходящего в поле, из которого ему видна была лужайка со скачущими кроликами. Эйнар все не показывался, хотя его машина стояла во дворе. Томас рассчитывал на то, что если Якоб Месмер или кто-нибудь еще из «Избранников Божиих» захочет с ним связаться, то сделает это через их преданного последователя Эйнара.
Перед глазами Томаса стояло лицо исхудалого мальчика возле компостной кучи, и Томас подумал, что независимо от того, чем закончится дело, он непременно позаботится о том, чтобы в социальной службе узнали о нечеловеческих условиях, царящих в «Гефсимании». В эту минуту зазвонил мобильник, и Томаса сразу же охватило чувство вины перед Викторией, которая, наверное, совсем извелась, тревожась о своем автомобиле. Но, посмотрев на дисплей телефона, он увидел надпись, что номер, с которого позвонили, не определяется.
– Томас, – сказал он в трубку и стал ждать, что скажут на другом конце.
Звонил Месмер. Но не тот Месмер, который был ему нужен.
– Ну как? Есть результат? – начал Фердинанд Месмер без предисловий.
– Смотря что вы под этим подразумеваете.
– Неужели это не ясно? Удалось вам узнать, где живет мой сын, и войти с ним в контакт?
– «Да» или «может быть» – ответ на первый вопрос, и «нет» – на последний.
– И что же вам помешало?
– Меня вышвырнули за ворота, прежде чем я смог лично встретиться с вашим сыном. Кстати, вышвырнул меня Беньямин Клаусен.
– Значит, хотя бы Беньямина вы нашли. Как он поживает?
– Окончательно сбрендил. Он сумасшедший или, если угодно, фанатик. Но, несмотря на свое паршивое состояние, он, кажется, очень доволен собой в роли надсмотрщика за рабами.
– Я что-то не понимаю.
– Естественно. Надо видеть это местечко своими глазами, но и увидишь – не поверишь, что это правда. Тут что-то вроде концентрационного лагеря с видеокамерами наблюдения и высоким каменным забором, за которым живут, как в тюрьме, последователи вашего сына. Среди них есть и дети.
– Вас послушать, так там творятся ужасные жестокости, – недоверчиво отозвался Фердинанд Месмер.
– Однако это чистая правда. Я хотел уже связаться с социальным ведомством и…
– Давайте не будем так торопиться. Беньямин что-нибудь говорил о моем сыне?
– Нет, в основном он говорил о вас, называя самим Сатаной.
– Но вы узнали, где Якоб?
– Я слышал его голос из установленных там репродукторов, но…
– Из репродукторов?
В окно Томас увидел Эйнара. Тот появился в крольчатнике. Эйнар присел на корточки, и кролики прискакали к нему. Он стал угощать их морковкой, они брали ее у него из рук.
– Из репродукторов? Как это – из репродукторов?
– По всей ферме стоят репродукторы, чтобы паства могла за работой слушать его проповеди. Похоже, люди там хорошо мотивированы, так что ваши стратегии руководства не пропали даром, – иронически добавил Томас.
– Томас, нужно, чтобы Якоб как можно скорее получил контракт и чтобы вы сразу же доставили мне документ с его подписью, – это очень важно.
– Я делаю все, что могу, но у меня нет уверенности, что ваш сын находится там.
– Это почему же?
– То, что он вещает по радио, отнюдь не текущие новости. Его голос мог быть записан очень давно.
– Так выясните, там он или нет! За это я вам и плачу. Правление фирмы «SIALA» начинает проявлять нетерпение, и слияние может не состояться. – Голос Фердинанда Месмера нервно зазвенел.
– Я стараюсь, – спокойно ответил Томас. – Но даже если я его найду, откуда вам знать, захочет ли он вообще ставить подпись под этим контрактом?
– Вы, главное, вручите ему документ, и поскорее. Остальное, уж поверьте, приложится.
Томас остался с трубкой в руке. Старик и впрямь сильно волновался, но только о том, как бы завершить намеченную сделку. Ко всему остальному он отнесся с полным безразличием, включая те ужасы, которые творились в «Гефсимании». За окном Эйнар взял одного кролика на руки и почесал ему за ушком. Затем одной рукой зажал шею кролика, а другой несколько раз сильно дернул его за задние ноги, пока у зверька не треснул позвоночник. Держа мертвого кролика за уши, Эйнар перешагнул через ограду загона и пошел через двор к дому.
Томас решил, что если Эйнар не принесет ответа из «Гефсимании», то он предпримет новую попытку и заберется туда завтра через забор. На этот раз он пойдет прямиком к главному зданию, где должен находиться Якоб Месмер, если только он сейчас на ферме.
Видя, в какое волнение пришел Беньямин, когда речь зашла о Лизе, Томас подумал, что, скорее всего, Беньямин не имел отношения к тому, что с нею случилось, но ему может быть известно, как это произошло. Если эти догадки верны, то он вытрясет из Беньямина истину и в случае необходимости добьется от него показаний против виновных. Томас почувствовал, как в нем пробудился старый оперативник. Тут ему ужасно захотелось есть, вспомнилось вчерашнее местное пиво, но он решил никуда не выходить из комнаты, а сидеть и ждать, наблюдая за душителем кроликов.
