Захлопнулись крышки люков. Взревели движки. Оставляя за собой сизые облака, два бэтээра исчезли во дворах многоэтажных строений.
— Гена, ты как? — разрезал ножом его одежду Жилин.
— Бывало получше, — прошептал тот бледнеющими губами.
Соболь стоял рядом на коленях и твердил:
— Он теряет кровь! Мы должны ее остановить!
— Сейчас посмотрим… Сейчас… Потерпи…
Боевая машина подпрыгивала на кочках, освещение внутри было слабым. Тем не менее бойцы сняли с Геннадия куртку, уложили его на бок и осмотрели рану. Пуля вошла в спину пониже правой почки и, вероятно, остановилась в кишечнике, не задев, слава богу, других важных органов. Но это лишь предположение, детальный осмотр должен был произвести профессиональный врач, тогда и будет поставлен диагноз.
Зашелестела разрываемая упаковка индивидуальных перевязочных пакетов.
— Парни, может, нам помедленнее? — спросил командовавший экипажами машин офицер.
— Какое помедленнее?! Гони, что есть мочи! — крикнул Жилин.
Драный с Баландиным проникли на завод следом за Хабаровым и Зеленским — через то же отверстие в сетке. Но, оказавшись на территории, отправились не прямо — к полусгнившим машинам, а влево. Их целью был дальний пост, расположенный за основным цехом.
Двое дозорных этого поста засели в «гнезде» — на четырех квадратных метрах, обложенных с трех сторон мешками с песком. Высота песочного бруствера составляла полтора метра.
Приблизившись к посту метров на тридцать, Федор с Юрием первым делом освободились от тяжелых ранцев. Подрывник Драный повсюду таскал с собой мины различных типов, взрывчатку, запалы, радиоуправляемые взрыватели и еще целую кучу подчас очень полезных штучек. Ноша инженера Баландина была технологически сложнее, но нисколько не легче: чемоданчик с инструментами, несколько миниатюрных приборов диагностики, богатейший ЗИП, электронные блоки различного назначения…
Без ранцев стало гораздо легче. Ожидая радиоотмашку Хабарова, Федор склонил голову в сторону товарища и сказал:
— У нас два варианта. Первый — подойти к «песочнице» с разных сторон и расстрелять бородатых поверх мешков. Второй — одновременно ворваться внутрь с тыла.
— Мне все равно. Тебе какой больше импонирует? — спросил Юра.
— Атака с противоположных сторон выглядит понадежнее, — сверкнул в темноте белозубой улыбкой Драный. — Но она опаснее: мы будем напротив друг друга и можем словить рикошет.
— Согласен. Значит, кладем их с тыла?
— С тыла…
— Второй, Четвертый, я — Первый! — послышался голос командира.
— Четвертый на связи, — тихо сказал в микрофон радиостанции Федор.
— С патрулем покончено. Приступайте!
— Понял. Приступаем.
Друзья проверили оружие, поднялись и, мягко ступая по грунту, налегке направились к «песочнице». Приблизиться следовало как можно быстрее и тише. Наблюдая за ней с помощью ночных прицелов, они дважды видели поднимавшиеся из-за мешков головы боевиков. Значит, бодрствуют.
Вокруг жуткая темнота — свет от двух ламп на задворки цеха не проникал. Только благодаря светло-желтому лунному диску Драный и Баландин могли различить силуэты друг друга.
«Приготовились», — жестом предупредил Драный.
Баландин поднял автомат, плотнее уперев приклад в плечо.
«Начали!»
Одновременно выскочив из-за песочного бруствера, морские спецназовцы произвели по пять-шесть выстрелов в двух не ожидавших нападения боевиков.
Оба были сразу убиты. И никакого лишнего шума — не попавшие в тела пули впивались в мягкие мешки.
— Первый — Четвертому! — запросил Федор.
— Отвечаю!
— Второго поста больше нет.
— Понял тебя, Четвертый! Встречаемся у ворот цеха…
Глава четырнадцатая
Сирия, селение Салар — Алеппо — российская военная база Хмеймим. Наше время
По дороге к месту сбора Драный с Баландиным подобрали свои тяжелые ранцы. Дальнейший ход операции без содержимого по крайней мере одного из них был невозможен.
Хабаров, Зеленский, Соменков и Абрашкин уже ждали сбоку от ворот. Трое глазели по сторонам, Соменков выполнял оперативную съемку завода на цифровую видеокамеру.
— Как справились? — прозвучал вопрос командира.
— Нормально, — ответил Федор. — Быстро и без шума.
— Готовимся, парни! Вова с Иваном остаются снаружи. Остальные — в цех…
Первым к воротам подошел сам Александр. Аккуратно потянув на себя правую створку, он заглянул внутрь.
Абсолютный мрак, ничего не видно. Все правильно: свет внутри включали патрульные, покидая здание и возвращаясь в него.
Просунув в щель ствол автомата, он воспользовался ночным прицелом. Закончив беглый осмотр, повернулся к товарищам и доложил:
— В середине цеха стоят в ряд станки. У дальней стены корпуса на полу спят несколько боевиков.
— Охранники?
— Хрен их знает. Скорее всего, и охранники, и рабочие — те, что не местные.
— Готовую продукцию не заметил? — поинтересовался Сом.
— Нет, отсюда ее не видно.
— Предлагаю не затевать перестрелку внутри корпуса, — сказал свое веское слово подрывник.
Спец он был авторитетный. Посыпались вопросы:
— Почему?
— А если там нет готовой продукции?..
— Граждане, новых снарядов там может и не быть, — сказал Федор, — но начинка для них по-любому имеется. Тротил, взрыватели, хлор… Не дай бог, кто-нибудь из «духов» успеет пальнуть в ответ и заденет это дерьмо. Нас потом по молекулам не соберешь.
— Предлагаешь по-тихому заложить заряд и уйти? — понял Александр, к чему он клонит.
— Именно. Так в разы меньше риска.
— Сколько тебе нужно времени для закладки?
— Минут пять-шесть спокойной работы.
Хабаров глянул на часы и кивнул:
— Годится. Укладываемся. Пошли…
Все четверо бесшумно просочились внутрь цеха. Пользуясь ночными прицелами, сразу же обнаружили так называемый склад «готовой продукции» — специальные вертикальные ложементы с новыми снарядами, стоящие вдоль стены слева от входа. Рядом с ложементами на полу находились ящики с маркировкой взрывчатых веществ. Дальше ровным рядком дожидались своей очереди пустые воздушные баллоны. В самом углу поблескивали металлом герметичные бочки с хлором.
«Все расположено рядом — как будто хозяева заводика знали, что мы придем в гости. Вот и отлично, — подумал капитан второго ранга. — Достаточно одного мощного заряда, и все это хозяйство навеки перестанет существовать».
