Сразу по прибытии на место майор сам настроил станцию и связался с Северцовым. Обрисовав ситуацию, он в категоричной форме потребовал срочной эвакуации Курко.
— На чем угодно, товарищ полковник, — на «вертушке», на самолете! Здесь же аэропорт под боком!
— Попытаюсь что-нибудь сделать, — без энтузиазма ответил тот.
Серега знал о разграничениях «зон ответственности», о «тянущих на себя одеяло» начальственных кланах, о жуткой бюрократии и прочих «трудностях перевода». Но сейчас на траве возле колес бэтээра исходил кровью боевой товарищ, и ему было глубоко наплевать на этику, дипломатию и сложное международное положение. Он просто хотел спасти Генку.
Спустя час после разговора с Северцовым со стороны аэропорта приехал российский «уазик», из которого вышел сириец в военной форме. На лице усы и очки в роговой оправе, в руках — чемоданчик.
На ломаном русском он объяснил, что является фельдшером авиационного подразделения и готов осмотреть раненого.
Жилин обрадовался: хоть какая-то квалифицированная помощь!
Раскрыв чемоданчик и надев тонкие перчатки, сириец поколдовал над раной, поцокал языком и сказал:
— Пить и есть нельзя — поврежден кишечник. Обильное внутреннее кровотечение.
— Это мы и без тебя знаем, — проворчал Соболь. — Лучше сделай что-нибудь, Пилюлькин.
Вторично обработав рану, тот перебинтовал ее, сделал укол и, оставив пластиковый пузырек с таблетками, собрался восвояси.
— Слушай, дружище, — насел на него Серега. — Может, его к вам? Ну, в стационар под капельницу. И потом, пулю надо же извлечь, а рану как следует очистить и зашить. А?..
— Не могу его взять, брат, — замотал головой фельдшер. — Понимаешь, у нас нет стационара. Я сижу в одной комнате с диспетчером ближней зоны, где нельзя делать операций — ни простых, ни сложных. Да и некому оперировать. Я — всего лишь фельдшер, а других медиков у нас нет…
Спорить и уговаривать было бессмысленно. Наблюдая за действиями сирийца, майор и сам убедился в отсутствии у него приемлемой квалификации. Скорее всего, он прошел какие-то ускоренные курсы, где обучили оказывать первую помощь и делать перевязки. Такой должен зеленкой смазывать прыщи, не более.
Поглядев вслед отъезжавшему «уазику», Жилин вернулся к Курко.
— Как себя чувствуешь, Гена?
— Нормально. Да не переживайте вы так, выкарабкаюсь. Когда полковник обещал «вертушку»? Ночью ведь не прилетит?
— Возможно, прилетит, — соврал Сергей. — Потерпи немного, ладно?
— Потерплю. Куда ж я денусь…
Почти всю северную границу Сирии, за исключением стокилометрового участка мухафаза Алеппо, контролировали вооруженные отряды курдов. Этот древнейший народ Передней Азии вел свою долгую войну за признание независимого и самостоятельного государства Курдистан. В затяжной войне курды серьезно укрепили свои позиции, очистив от ИГИЛ целые области Ирака и северной Сирии.
Крупнейший народ без государства, волею судьбы разбросанный по территориям четырех соседствующих стран: Ирака, Ирана, Турции и Сирии. Им симпатизировали и поддерживали многие государства, включая Россию.
Однако, очистив северную часть Сирии от исламских головорезов, далее на юг вооруженные отряды курдов не пошли. Во-первых, у них не было для этого сил и ресурсов. Во-вторых, на южные территории они попросту не претендовали.
Зная об этом, военное руководство ИГИЛ отрядило в пограничную с курдами зону минимальное количество отрядов, сосредоточив основные силы южнее и западнее: в нефтедобывающих районах и на линии соприкосновения с правительственными войсками.
Именно по этой причине, забрав с площадки группу Хабарова, вертолет взлетел и, повернув на север, пошел над левым берегом Евфрата. Данный маршрут, проложенный летчиками над курдской территорией, был гораздо безопаснее, чем полет по прямой линии над позициями радикалов.
— Это вы тут нахулиганили? — посмеиваясь, обернулся к пассажирам командир экипажа.
— А что, далеко было видно? — хихикнул Абрашкин.
— От Алеппо! Мы сначала подумали: «пиндосы» ядерную бомбу в Ираке взорвали. Развернуться хотели и чесать обратно на базу…
Отсмеявшись над шуткой, Хабаров уселся поудобнее и принялся смотреть в иллюминатор. За бортом светлело, небо окрашивалось в живые цвета — до восхода оставалось минут десять.
«Вертушка» шла на средней высоте. Поглядывая на проплывавшие выше облака, Александр только сейчас приметил шедший чуть сзади и сбоку «Ми-24».
«Прикрывает. Молодцы, авиаторы, — вздохнул командир группы. — Осталось добраться до базы Хмеймим, пару суток отдохнуть и… Интересно, когда и каким способом Сафонов заберет нас отсюда?..»
Слева по борту в первых лучах солнца заискрилась поверхность Евфрата. Ниже дамбы у Эс-Саура русло реки было узким и извилистым. А до нее — солидным и полноводным, ширина его в некоторых местах достигала двенадцати километров.
Судя по тому, где и с каким курсом пара вертолетов пересекала реку, Хабаров понял, что маршрут проходит через северный пригород Алеппо. Точнее, через узкий аппендикс, занятый правительственными войсками к северо-востоку от большого города.
Он глянул через открытую дверцу в пилотскую кабину. Управлявший вертолетом пилот выглядел уверенным и спокойным.
«Судя по возрасту — майор или подполковник, — прикинул Александр. — Что ж, ему лучше знать, какой маршрут обеспечит наилучшую безопасность…»
В эту ночь бойцам группы Жилина не требовалось находиться в дозоре — они были среди своих. С южной стороны клеверной развязки расположились две неполных роты из Отдельной пехотной бригады сирийских вооруженных сил, взвод российской десантуры с пятью бэтээрами и несколько машин, принадлежащих ополчению. Тем не менее трое бойцов поочередно дежурили возле раненого товарища.
Всю ночь Курко лежал на левом боку поверх заботливо устроенного ложа. Кровотечение, слава богу, прекратилось. И все же каждые полтора часа парни обрабатывали рану, меняли повязку и следили за состоянием товарища. В середине ночи Жилин сделал ему еще один укол антибиотика.
Генка не спал. Пытаясь не шевелиться — каждое движение отдавалось болью в пояснице и кишечнике, — он морщился, а иногда и постанывал. И постоянно просил пить.
Но ни пищи, ни воды товарищи ему не давали.
— Нельзя тебе, брат, воду. Мне не жалко — я бы всю тебе отдал. Всю, что есть в группе. Но нельзя. Терпи… — возился с ним прапорщик.
Под утро Сергей опять связался с Северцовым. Связь была отвратительной.
— Жди… Скоро подойдет… — доносились из гарнитуры обрывки фраз.
— Кто подойдет?! Во сколько ждать?! Кого?.. — кричал майор в микрофон.
— Не слышат… Запрашивай… Подсядут…
Отбросив в сердцах микрофон с наушниками, Жилин вынул из пачки последнюю сигарету, щелкнул зажигалкой…
