— Чего ты хочешь от меня, Элли? Признания в любви?
— Я знаю, что если ты заставишь себя произнести те слова, которых я жду, это будет неискренне. Слова останутся словами… Ведь за ними нет никакого чувства.
«Скажи ей это! Заставь себя!» — подсказывал ему внутренний голос, но Лукас не слушал невидимого советчика, как никогда не слушал ничьих советов.
— Я хотел бы, Элли, очень хотел сказать те заветные слова, которых ты ждешь от меня, но я не могу. Я не знаю, как это делается…
Лукас понимал, что разбивает сердце Элли. Загорелся зеленый свет, и машина двинулась дальше по запруженной транспортом улице.
— Ты уйдешь от меня? — глухо спросил он.
Элли молчала. Лукас повернул голову и внимательно посмотрел на нее, стараясь по выражению лица прочитать ответ на свой вопрос. Но тут вдруг в ее глазах промелькнул ужас.
— Лукас, осторожно! — испуганно воскликнула Элли.
Лукас взглянул на дорогу и мгновенно оценил опасность ситуации. Они стремительно приближались к перекрестку, который пересекал большой грузовик, не успевший остановиться на красный свет. Столкновение было неизбежно.
Элли громко закричала и стала звать мужа по имени. Мать в горящем доме тоже звала его… Перед мысленным взором Лукаса предстала страшная картина. Клубы черного дыма, языки огня, жар, ужас… Лукасу стало нечем дышать. Он вновь был десятилетним мальчишкой, пытающимся спасти свою мать. Он тогда схватил ее за руку и, падая на пол, увлек за собой. Она душераздирающе кричала. И тут с потолка прямо на спину мальчику упала горящая балка. Он потерял сознание. Что произошло дальше, Лукас не знал.
Он пришел в себя и огляделся по сторонам. Рядом с ним сидела Элли. Из раны на голове у нее шла кровь. «Мерседес» врезался в переднюю часть грузовика, из-под его капота вырывалось пламя. Элли лихорадочно пыталась открыть дверцу, но ей это не удавалось.
— Дверцу заклинило! — воскликнула она.
Лукас вспомнил о ремнях безопасности и начал отстегивать их, но пальцы не слушались его.
— Не волнуйся, только не волнуйся… — бессмысленно бормотал он.
В этот момент раздался громкий треск, пламя неотвратимо подступало к лимузину. Элли снова закричала не своим голосом. Лукасу показалось, что он держит руку матери. Его охватило чувство беспомощности. Но он тут же отогнал непрошеные мысли и, взяв Элли под мышки, вытащил ее из машины через свою дверцу.
Еще минута, и они оба погибли бы в огне. Пламя подобралось к топливному баку «мерседеса», и он взорвался. По счастью, Лукас и Элли уже находились на безопасном расстоянии. Неподалеку от них стоял, покачиваясь, как пьяный, водитель грузовика и тупо смотрел на то, что он натворил.
— Нам нужна помощь! — крикнул Лукас. — Моя жена ранена!
Из подъехавшей машины «скорой» выбежали санитары. Элли открыла глаза:
— Мне уже лучше, Лукас. Я себя хорошо чувствую. Ты спас меня, милый.
Слезы навернулись на глаза Лукаса:
— Я люблю тебя, Элли, и никуда не отпущу.
— Я не брошу тебя, Лукас, — с улыбкой промолвила Элли. — Тем более теперь, когда ты, наконец, признался мне в любви.
— Это не просто слова! Это правда! Я понял, что люблю тебя и не могу без тебя жить. Я давно это понял, только не мог выговорить. Каким же я был дураком!
— Мы обязательно возьмем ребенка. Самого несчастного и обездоленного. И будем любить его так же, как своего, — плача от счастья, клятвенно сказала Элли.
Лукас не нашелся, что ответить, только с невыразимой благодарностью припал к ее ладони.
Он сел в машину вместе с Элли и всю дорогу до клиники не выпускал ее руку и шептал те самые слова, которые так долго не мог вспомнить и которых она так ждала от него.
Эпилог
Элли сидела с новорожденным сыном на террасе, а Лукас в это время качал на качелях их пятилетнюю приемную дочь Тиффани.
— Сильнее, папа, сильнее! Я хочу подняться выше облаков! — весело кричала девочка.
Лукас засмеялся и раскачал качели. Тиффани очень изменилась за четыре месяца, которые провела в семье Тейлоров. Сначала она была замкнутой и молчаливой, совсем как ее приемный отец. Ее родной отец умер, а мать была законченной наркоманкой. Девочка дичилась и пряталась даже от ласк, которых никогда не знала. После удочерения Лукас все свободное время стал посвящать малютке, а Элли ухаживала за сынишкой, появившимся на свет месяц назад. Его назвали Фрэнком.
Стена, за которой Лукас прятался от людей и окружающего мира, рухнула, и он вновь обрел способность любить. Элли восприняла это как чудо, а вовсе не как следствие автокатастрофы. Элли была абсолютно счастлива.
