Глава 18
ПРОБЛЕМЫ ЛИКАНТРОПИИ
— Дима, пожалуйста, высадите нас с Сережей у метро «Измайловский парк», — неожиданно для Мещерского Катя ткнула в проплывающее мимо них здание станции, залитое огнями зажигающихся вечерних фонарей. — Мы обещали на обратном пути навестить одного больного приятеля. Извините, но это срочно.
— Какого приятеля, Катя? — Мещерский был само непонимание и недовольство.
— Андрюшу Галкина. У него же спортивная травма, — выпалила Катя, не моргнув глазом. — Ты что, разве забыл?
— Н-нет. А ты уверена, это сегодня?
— Дима, пожалуйста, во-он там остановите, — Катя ласково улыбнулась Базарову. Пока она прощалась с ним и Лизой, выражала соболезнование, просила держаться и не падать духом, звонить, если что, Мещерский ей лишь поддакивал. Когда же машина Базарова, скрылась из виду, он заметил:
— Во-первых, Андрюха из Измайлова давно смылся, квартиру поменял с доплатой. А во-вторых, его в Москве вообще сейчас нет. Он группу туристов в Тунис сопровождает, вернется недели через две. Впрочем, если тебе понадобился предлог, чтобы…
— Галкина в Москве нет? Вот досада! — Катя засунула руки в карманы летнего пиджака. — Что ж ты мне раньше не сказал!
Мещерский только вздохнул: и он же еще виноват! Галкин — старинный приятель и соратник по Столичному географическому клубу — слыл среди своих друзей отчаянным оригиналом. Работу в туристической фирме он ухитрился совмещать с преподаванием на курсах тибетской медицины и космической биоэнергетики. Как и многие другие, он чувствовал в себе наличие недюжинного экстрасенсорного дара, а также пылко увлекался всяческой мистикой. По сути же дела он являлся для своих друзей ходячей энциклопедией и неистощимым кладезем информации по самым разным вопросам истории религии, философии, культуры, востоковедения, мифологии и этнографии. Катя обожала толковать с Галкиным, когда встречалась с ним на вечеринках у Мещерского.
Как никто другой, Андрюша умел занимательно пугать ее рассказами про ведьм, колдунов и чародеев, до мельчайших подробностей прослеживать генеалогическое древо героев «Илиады» или сообщить рецепты ведической кухни для похудения.
— Вот досада-то, Сереженька, — Катя топнула каблуком по асфальту. — Как назло, уехал. А он нужен мне позарез.
И немедленно. Я хочу с ним посоветоваться о…
— О чем? — Мещерский кротко и устало улыбнулся. — Эх, Катенька, с тобой соскучиться невозможно.
— Да невозможно! Лови частника, Серж, — велела Катя, бросив взгляд на наручные часики. — Время детское. Семи еще нет. И я официально приглашаю тебя на ужин. Помнится, ты нас с Вадькой курицей под китайским соусом мечтал угостить. Отварная курица у меня как раз дома в бульоне плавает. Соус за тобой. Пока будешь вспоминать все его ингредиенты и кашеварить, я кое-какие книжки полистаю, надо кое-что проверить. А за столом обсудим. Договорились?
— Что обсудим? Соус?
— Вон, вон частник тормозит! — крикнула Катя, как всегда уходя от ответа. — И не стесняйся меня — торгуйся с ним, как на восточном базаре. А то тебя вечно эти шоферюги облапошивают, пользуются твоим воспитанием.
Мещерский послушно поспешил к притормозившему «Москвичу», решив, что Катя просто блажит. Возможно, финт насчет Галкина потребовался ей лишь для того, чтобы избавиться от компании Дмитрия Базарова, немного утомившего их своими несчастьями и проблемами и чьи красноречивые «раздевающие» взгляды не мог не заметить только самый наивный лопух.
* * *
А примерно в это же самое время в Раздольском ОВД Никита Колосов подошел к стойке дежурного по отделу и попросил компьютерную распечатку всех происшествий по району за последние два месяца. В глубине дежурки за столом восседал участковый Сидоров, только-только закончивший оформление протокольной формы по задержанию свихнувшейся бомжихи. Там же находились и еще человек пять оперативников из тех, что выезжали вместе с Колосовым на происшествие в Уваровку. Они жарко спорили, окончательно ли закрыто дело по несчастному случаю или же следует ждать развития дальнейших событий. Все уже знали о том, что судебно-медицинское исследование трупа Базарова проведено.
Однако многие сомненья были даже в выводах экспертов.
Самое распространенное мнение было следующим. С такими шишками, как этот фирмач Базаров, так просто несчастный случай не произойдет. У НИХ, кто под этим словечком подразумевался, было не вполне ясно, однако уточнений никто не требовал, манера такая: чуть что, с копыт долой — и взятки гладки. То из окна кто-нибудь вывалится, а потом гадают, имел он, этот летун, отношение к золоту партии или не имел.
То кто-то сначала нагребет денег с вкладчиков, организует банк, финансовую пирамиду, а потом инфаркт его в ванне хватит ни с того ни с сего. И ay — плакали денежки вкладчиков. Или вот током кого-то прибьет по неосторожности тоже… И опять для кого-то выгода, а для кого и взятки гладки. И тут наверняка с этим Базаровым что-то нечисто, а? Как вы считаете, товарищ майор?
Колосов хмуро прислушивался к мнениям споривших сторон. Для себя по делу Базарова он уже все решил. Да, происшествие ему по-прежнему не нравилось, но… В глубине души он уже знал: ему как профессионалу, как начальнику отдела убийств в этом случае делать нечего. Снова же уподобляться герою дешевого детектива и изобретать головоломные версии инсценировок несчастья у него пропала охота. И вообще, не до этой семейки ему сейчас было, его интересовало совсем другое, совсем…
— Нечисто-нечисто — заладили тоже, — участковый Сидоров старался перекричать коллег. — Тут у нас много чего в таком духе — чудного твориться стало. Полоса такая — сплошь невезуха. По раскрываемоеTM мы чуть ли не на последнем месте в области, и вообще… У меня вон пачка заявлений я и то молчу. Пачка заявлений, Никита Михалыч, прямо голова кругом. А ведь дело-то яйца выеденного не стоит. Пропажа мелкого рогатого скота за пропажей — ну что ты будешь делать! И в Мебельном, и в Грачевке, и в Лушине.
Козы, овцы, собаки. Замучили меня жалобами наши бабы: займись этой хреновиной, найди. Так достали, что плюнул я — ладно. Вчера цельный день угробил на эту ерунду. По лесу, по оврагам все таскался. И нашел, знаете. У нас, Никита Михайлыч, не иначе как хищник какой-то объявился в лесу.
Или стая собак бродячих, одичалых.
— Хищник? — Колосов поднял голову от распечатки. — Что ты говоришь, Саша. Ну-ка, давай ко мне в кабинет зайдем. А что ты там нашел в лесу?
— Да овцу задушенную! Там, где луга заливные кончаются, в пойме Клязьмы, в двух километрах от Грачевки рощица есть одна фиговая, — Сидоров, явно польщенный вниманием, рассказывал охотно. — Там бурелом — елки, березы. Ну, я везде, где только мог, вчера лазил, ну и наткнулся прямо! Не иначе как вчера ее и кончили. Труп свежий, только-только он, собачий сын, видно, пировать там начал, ну и спугнули, может быть… Ко мне по овце с такими приметами никто пока с заявлением не обращался. Но все равно — достали меня наши тетки — хочу прямо сегодня ночью покараулить там в засаде. Может, вернется эта зверюга к добыче. Возьму у старшего наряда запасную обойму так пристрелю к едрене фене! — горячился участковый. — А то уж слушок стал ползти по поселку. Народ-то отсталый, в деревнях кто сейчас кукует, в основном старички да старушки божьи. Ну и сплетничают себе на завалинках: та колдовка, эта колдовка — отсталость одна. Слыхали, что Серафима про оборотня-то орала? Ну и сплетни в таком духе, чушь, конечно. А тут, как назло, эти убийства… Психопат какой-нибудь… Народ молве начинает верить, а не правоохранительным органам. Так разве это порядок?
