На пятидесятилетие октябрьской революции тренировали концерт. По масштабности мероприятия готовить празднество учредили загодя, поскольку приурочен случился смотр самодеятельных сил районного размаха с нехилой перспективой: отобранных представителей планировалось готовить к ударному ноябрьскому концерту в городе. Отклик у населения инициатива имела — сноровист народ на показную реализацию. К осени разноплановая картина всего представления сложилась отчетливо. Номера выковыривал тщательнейшим образом Иван Ильич Фирсов, председатель колхоза собственноручно.
Весь реестр оглашать не станем. Нашему вниманию насущны песенные соло постепенно переходящие в дуэт. Маша Бокова и Семен Карамышев, он же Сеня Ухо. Перечень: «Руды-рыдз» (репертуар Миансаровой), «Не спеши» (Кристалинская), — это, само собой, Мария. «Шли поезда» (Мулерман) — Ухо. «Алеша» — дуэт. Вы чувствуете компромиссный набор? Завзятая лирика, технично — именно на Сене, слегка компрометирующих свойств представителе — переходящая в пафосную патриотику.
— Ты мне, пьяно-форте, — тряс кулаком перед носом отщепенца Иван Ильич, — на шесть ноль исполнишь! — Лаконично сулил: — Иначе.
— Пьяница проспится, а дурак дураком останется, — заковыристо отчебучивал Семен.
Возвращаемся в аутентичность — Сеня унялся. Фактической замены Уховым данным не наблюдалось: маломальский певец Саша Старицын и тот отлучился. Помимо, на очередную репетицию не явилась и Маша — провеял слушок, что порча платья в горошек брызнула крупным отпечатком на вообще. Иван Ильич испытал негатив.
Значится, Ильич отирал о решетку налипшую на подошвы грязь перед крыльцом Боковской избы. «Доброго здоровьица», — размеренно кивал в кулуарах. От уважения не отказал в миске супа и впритык налитой стопке. «Маш! Без тебя, это и ежу понятно — нету ресурса», — зычно внушал потупившей в дол прекрасные очи девице. Папаша Боков хмурил брови, хищно обмерял глазами уходящий в рот достаток и сопел, олицетворяя нейтралитет. Терпеливо слушавшая нотацию девушка в некий момент вскрикнула: «Я его ненавижу!» — далее, уронив табурет, бросилась прочь. Изумительно, что воцарилось молчание, сопровождаемое так и не произнесенным вопросом — «кого?» В итоге председатель нахряпался с отцом героини, другом незабвенного детства.
— Да гори оно синеньким… — отчаянно произносил Иван Ильич. — Сучишься, как вошь на гребешке.
Тем не менее, развитие событий приобрело положительный наклон.
Заведовала клубом Таисия Федоровна, она же Тайка, женщина в возрасте «ягодка опять» артистических забот — в молодости жила в городе, пробавлялась в народном хоре. Теперь, естественно, руководила деревенским искусством, как то: капелла, сольная эстрада и даже вполне звонкий оркестрик. Втайне завидовала Маше по всем параметрам: молодость, красота, голос — еще десяток ингредиентов.
Когда обозначилась сдача позиций Ивана Ильича, глаза мадам наполнились необъяснимым блеском, маячила пертурбация — Тая хоть не обладала тем шелковым сопрано, что несправедливо достался Машке, однако пела грамотно и доходчиво. Да, регенту не пристало солировать, но теперь замена была уместна, застарелые творческие позывы обретали воплощаемую форму. И — в полный рост открывалась куда как сокровенная перспектива!..
Весь уксус состоял в том, что в самодеятельности участвовал хорошо знакомый Коля-Вася. Самодеятельное искусство мужика — баян — прежде проходило вторым планом, теперь менялся и репертуар и вся конструкция концерта — уж сейчас-то дама лапочек не разожмет. Таисия замыслила народный акцент, что предполагало увеличение, фигурально говоря, ее контуров и, соответственно, организовывался фавор баяниста… Откуда, спросите вы, такие щекотливые извивы? Что ж, продаем культуртрегера с потрохами.
Во-первых, Нюся. Как всякая рядовых особенностей гражданка, Тая часто имела не только пренебрежительное отношение со стороны элиты, но и прямой недовес, что, понятно, корежило высокую душу. Во-вторых, игривых ракурсов чуб комбайнера. Тщедушие Коли-Васи и противоположная комплекция Нюси очень развивали сальное воображение сельчан. И… Федоровна обладала дебелостью абсолютной сходной с Нюськиной — зов инстинкта в нашем персонаже читается запросто.
И прекрасно — как говориться, ваше слово, товарищ маузер. Таисия Федоровна шевельнула крыльями… Однако нате, происходит непостижимое, в клуб на одну из репетиций заявляется Мария с кошмарным заявлением. Она все-таки встанет за честь малой родины, но с условием — в дуэт вместо Уха пойдет… Кто бы вы думали? Не станем томить, без того немалое предстоит… Герасим! Да-с.
Смех на сообщение имел место. Однако следом нарисовался Иван Ильич и сжато произнес: «Попробуем». А дальше пастух заявился самолично, и присутствующие уже приобрели вытянутые лица.
Гера был гладко выбрит, отменно причесан — выяснилось теперь же, что он возраста где-то Ухова. Костюм, тютелька в тютельку лоснившийся на нем, оказался известен исключительно по фильмам, и то иностранной закалки. Кроме — Герасим обаятельно улыбался и даже произнес фразу: «Жё не манш па сис жур», — в которой угадывался ни дать, ни взять французский язык. Уже не говоря о том, что мужчина весьма прилично осуществил вокал… Фурор! — на следующий день разговоров только и было.
Здесь и вспомнили, что Герасим в молодые годы подвизался по цирковому искусству, служа в городской труппе и выделывая какие-то страсти акробатического порядка под куполом. Оттуда и уронился однажды, грубо повредил позвоночник, вследствие чего воротился в вотчину и сполз постепенно по причине употребления в пастухи. Как видно, со сценой был коротко знаком. Общие балясы, выходит, чутка унялись.
Таисия Федоровна ничуть не намеревалась упустить звездный час. Точил вопрос: что предпринять против председательского авторитета? Воспаленная и тщательная голова отыскала решение — соцсоревнование. Тая выставляла альтернативный ансамбль, против подобного кунштюка никакой председатель не посмеет возразить.
Дело в том, что невеста Пети Тащилина, прямого племянника Таисии, Марианна как раз заканчивала консерваторию по классу скрипки. Два вечера длились умасливания, добила старинная шаль. Но и это не все. Студенты, что ежегодно сентябрь жили в деревне, трудясь по уборке картофеля и иных культур, традиционно же привлекались завклубом к искусству и готовили к окончанию практики небольшой концерт. Нынче по случаю грандиозности доморощенной подготовки их не тревожили, и сейчас нашелся повод возместить упущение, тем более что первокурсники сами изъявляли инициативу. В соперничающую команду были привлечены двое, а общий состав принимал такой вид: фортепьяно, вокал — Таисия; баян, вокал — Коля-Вася; скрипка — Марианна (здесь подразумевался особый акцент), студенты — гитара, ударные.
Чубастый, тем самым, состоял в обеих коллективах. Опричь того, в альтернативном он нагружался и вокалом. То есть сотрудничество с хлопцем всяко выходило при особой привилегии.
— Мы еще посмотрим, кто исполнит коду! — было сказано с прищуром глаз.
Глава 3
Минуточку, а как поживает дедуктивный метод, которым излюбленный Ниро владеет нимало не хуже Холмса? Иными словами, чем озабочен наш верный друг Михалко?… Таким образом, получите: ведать конферансом на знаменитом представлении уловчил назначение именно он, — понеже быти обладатель милицейского, луженого голоса (считалось, что в органы парня взяли исключительно по этой причине — «В пустой бочке звона больше», ставила диагноз бесцеремонная Нюся).
