– Да… – горестно кивнул Альд. – Никогда… не расставалась… Ах, Эля, Эля… За что же ее, за что? Может быть, за…
– И за связь с тобой – тоже, – согнав с губ торжествующую улыбку, Навия все же не преминула уколоть парня. А пусть попереживает!
– Но, это вовсе не главное. Ты ведь знаешь, Эльда была необычной Мудрейшей. Это и по внешности видно, ведь так?
– Да… так.
– Похоже, что-то пошло не так. Оказывается, за ней давно наблюдали, и сейчас признали эксперимент неудавшимся. О! Члены Совета Мудрейших не переносят неудач. Разъяренный Председатель Дорн лично избил несчастную…
– Избил?!
– Да-да! Ударил кулаком в живот, бросил наземь, топтал… Высокородный Дорм не всегда считает нужным сдерживать свой гнев! Он же лично и застрелил Эльду из пистолета. Одним выстрелом. Прямо в затылок. Несчастная не очень-то мучилась.
– Застрелил?
– Да, так. Ужасное дело. Меня до сих пор трясет.
– И… и что же теперь… Хотя… – смахнув со щек слезы, юноша упрямо сжал губы. – Это тот самый Дорм, про которого ты мне рассказывала?
– Да, именно он, – Навия покусала губы. – Эльды больше нет… А высокородного Дорма надо срочно убить, иначе плохо придется всем – и мне, и тебе.
Альд поверил высокородной на слово. В его сознании она всегда была другом, «своей», а неопытный юноша не был искушен в интригах. Тем более, Навия передала Альду блокнот с рисунками Эльды. С этим блокнотом девушка никогда не расставалась… Высокородная Навия подобрала его после казни… вытащила из кармана…
Пока юноша приходил в себя от услышанного, Мудрейшая не теряла даром ни секунды.
– Подойди к раковине… разденься!
– Не понял, высокородная? – озадаченно обернулся Альд.
– Куртку сними, говорю, – усмехнувшись, Навия достала из кармана небольшую ампулу. – Краска. Что поделать – приходится подкрашивать седину. Наклони голову… ага… Сейчас и ты, мой дорогой, станешь жгучим брюнетом… как все Мудрейшие. Не будешь сверкать своей светлой башкою. И все ж, вблизи не попадайся на глаза никому. Высокородных мало, все друг друга знают.
– Что я должен сделать? – дожидаясь, когда волосы высохнут, спросил молодой человек.
– Убить высокородного Дорма. И тем самым – спасти всех нас, – Навия обворожительно улыбнулась. – Ну, и отомстить за Эльду, само собой.
Эльда… Альд еще не совсем осознал свою потерю. Еще вчера они с Элей смеялись, читали вслух, а сегодня высокородная Навия вдруг сказала, что Эльды больше нет. Казнили по приказу Председателя Совета Мудрейших. Эту потерю было трудно осознать, а уж тем более принять. Правда, в случае с Альдом, дело облегчали его гены, возрождавшиеся гены боевой машины. Получив приказ – убить, юноша принялся думать о том, как его наилучшим образом выполнить. Все остальные чувства были сейчас подавлены, оставлены на потом.
– Где будет находиться Дорм? Как я к нему подойду? Какое оружие использовать?
– Думаю, тебе вполне достаточно и ножа, – довольно покивала Мудрейшая. – С десяти и до одиннадцати дня высокородный Дорм всегда находится в помещении Совета. Выходишь из лифта, поворачиваешь направо, дальше идешь по Эспланаде до кафе «Трокадеро». Вторые ворота, не доходя до кафе – вход в модуль Совета.
– Понял, высокородная. Как я узнаю кафе? Там есть вывеска?
– Там картина, панно. Изображена большая и высокая башня из арматуры.
– Башня инженера Гюстава Эйфеля в Париже, – Альд неожиданно улыбнулся. – Я про нее читал. Рассматривал фото.
Навия поморщилась. Рассказать муну об Эйфелевой башне мог только один человек – высокородная Эльда. Чертова полукровка! Тварь! Не надо, чтоб парень сейчас ее вспоминал, пусть лучше думает о деле. Об очень важном и ответственном деле.
– Одевайся, – проведя ладонью по крашеным волосам юноши, Мудрейшая кивнула на скамью с аккуратно сложенной одеждой – голубой робой высокородных.
Альд непроизвольно ахнул:
– За это же…
– Да – смерть, – холодно перебила Навия. – Рада, что ты это помнишь. Впрочем, ты и так идешь на смерть. Если попадешься.
– Не попадусь, – Альд дернул шеей. – Хотя… если и попадусь – мне нынче все равно.
– Помни, у тебя очень мало времени! Расправишься с Дормом и сразу беги к лифту.
– Я помню все, Мудрейшая.
Высокородная Навия вдруг резко отвернулась и покусала губу. Ей было искренне жаль терять Альда, который был ей, как сын… Жаль, что только лишь как сын… Жаль, что они так и не стали любовниками… Так, может быть, сейчас, когда никто не стоит между ними… Может быть, бросить всю эту затею?
Нет! Нет! Никогда. Навия резко замотала головой, отгоняя дурные мысли. Разве не для мести она воспитала этого мальчика? Совершенное оружие. Он сможет, сможет… Сможет убить, а вот стать любовником – вряд ли. Слишком уж запал на Эльду… нескоро забудет, увы… Впрочем, память этому муну больше не пригодится. Его совершенно точно убьют! Еще никому не удавалось выбраться с первого яруса, минуя стражу. Охранники сразу же насторожатся, увидев незнакомого парня, обязательно задержат… а если тот вдруг побежит, начнут стрелять. Ничего личного – таковы уж инструкции.
– Еще раз напоминаю, как сделаешь дело – беги! Беги со всех ног, как можно быстрее… Заклинаю, не останавливайся, ибо это – верная смерть. Все понял?
– Да, высокородная.
– Тогда идем! Вот тебе плащ, накинь капюшон.
Никто из работавших в оранжерее мунов не обратил на них никакого внимания. Мало ли кто из высокородных посещал Навию? Работники спокойно занимались своими делами – перекапывали землю, собирали поспевшие плоды, носили из столовой пищевые отходы для компостной ямы…
Навия проводила Альда до лифта. По пути высокородная несколько раз оглядывалась по сторонам, убеждаясь, что Вторая Эспланада – пустынна. В парке, у бильярда тоже никого не было, лишь вдалеке, у панно, тускло сверкали копья патрульной смены.
– Ну… как говорили в старину – с богом!
Мудрейшая вставила в приемное устройство лифтовую карточку и тихонько подтолкнула парня к распахнувшимся дверям.
– Иди…
Альд даже не оглянулся. Боевая машина получила четкий приказ… Все остальное юношу пока что не волновало.
Вернувшись в лабораторию, высокородная Навия достала из шкафчика колбочку спирта… Уселась за стол и одним махом выпила, до слез в глазах… Посидела с закрытыми глазами… Ах, Альд, Альд… А, быть может, могли бы… Впрочем, что сделано, то сделано – чего уж теперь переживать.
Навия чувствовала сейчас себя последней тварью! Отправила на верную смерть того, кого сама же и воспитала, того, кого любила… да, да, любила… и ревновала – да! Однако же, с другой стороны – этот гнусный черт Дорм не должен был жить! Собственно, не для того ли она и воспитывала Альда? Да, любовь осталась в прошлом… и была ли? Однако же, удовлетворение от свершившейся, наконец, мести, перевесит все! Одного только жаль – Мудрейшая не увидит сам момент смерти Дорма. Жаль. Ну, что же… Главное – чтоб подох!
