– Пора!
Три-Пятая сдернула с плеча автомат, прицелилась и, не торопясь, потянула спуск…
Грянул одиночный выстрел. Гулкое эхо прокатилось над развалинами, вспугнув стаю ворон. Геральд тут же отлетел в сторону, словно его ударили в грудь огромной дубиной! Отлетел, упал… и больше не шевелился.
Три-Пятая тут же перевела оружие в другой режим, ахнула короткой очередью. Зацепив последнего – с копьем, – повернула голову и, не говоря ни слова, кивнула.
Альд понял – пришла его очередь. Пригнулся, напустив на себя самый грозный вид, выскочил из-за укрытия, и бросился на несчастных людишек. Огромный меч сверкал в его руках всесокрушающей молнией какого-то древнего жестокого бога! Позади бежали Семь-Восемь, Два-Семь и еще насколько воинов кио…
Четверо доходяг, завидев Альда, бросили добычу и дружно повалились на колени. Лишенные вожака, эти люди и помыслить не смели о сопротивлении. Какое там! Разве что – убежать, спрятаться. Так поздно уже! А ну как этот черт маханет своей сверкающей штукой? Это ж сразу голова с плеч! А то и две. Стра-ашно!
– Вяжите, – опустив меч, юноша оглянулся, кивнув своим спутникам.
Те, живенько связав пленников веревками, пинками загнали их в школу.
– Всего-то и дел! – пожав плечами, Альд положил меч на правое плечо и зашагал следом. Поднялся на крыльцо, повернулся, зацепился клинком за кирпичную колонну, поддерживающую козырек… и услышал позади смех.
Смеялась Три-Пятая. От души, заразительно, совсем как обычная женщина, никакой не киборг. Беглец и не знал, что она умеет вот так смеяться!
– Всегда говорила – от этой ржавой оглобли больше хлопот, чем дела.
– Не скажи, – обиделся молодой человек. – Нынче мой меч как раз и сделал половину дела. Ну, и половину – ты.
– Не обижайся, – Три-Пятая дотронулась пальцами до руки юноши. – Я к тому, что тебе б нужно с этой оглоб… с мечом что-то делать. Ножны какие-нибудь купи. Не слишком-то удобно таскаться с такой тяжестью на плече.
– Да, неудобно, – согласно кивнув, Альд ожег напарницу взглядом. – Ты сказала – купи? У кого? И, самое главное, на какие средства?
– На те, что мы только что захватили, мальчик мой! – снова расхохоталась женщина. – Ты, как и я… и все прочие, имеешь нынче право на свою долю.
– На пленника?!
– Ну, раскатал губу! – хмыкнув, Три-Пятая покачала головой. – На часть пленника… я бы так сказала.
– На часть? – изумился юноша. – Что же, мы пленных по частям продавать будем?
Красавица вдруг прищурилась, словно ей что-то не очень понравилось в словах собеседника, словно они ее чем-то задели.
– Иногда я даже не знаю, притворяешься ты или нет, – тихо промолвила женщина. – Ну, конечно же, пленников мы не на развес продавать будем, не килограммами. Даже, скорей, менять. И тебе в этой мене полагается какой-то эквивалент, понял? Не очень большой, но на ножны, думаю, хватит. Вот явятся маркитанты – ты там и выберешь… и я… и все мы. Все, кто участвовал. Ну? Сообразил, наконец.
– Сообразил, не совсем уж дурень, – буркнув, Альд снял с плеча меч и, пригнувшись, вошел в холл.
Там уже стояли плененные, с полтора десятка человек. Те, кто остался. Четверо мужчин (если их так можно назвать), женщины, дети. Все они боязливо жались друг к другу, опасливо посматривая на кио.
Джапед, заложив руки за спину, важно прошелся по залу. Почмокал губами, подумал и, махнув рукой Три-Пятой, подозвал нескольких воинов:
– Идемте. Посмотрим трофеи. Три-Пятая пока отбракует пленников.
Вот это слово – «отбракует» – сильно резануло Альда по ушам, вызвав неприятные воспоминания. В фаланстере тоже была «выбраковка», грозившая и ему самому. Железная планка, пропущенное через тело электричество. Запах гари, судороги, крик боли… и смерть. Интересно, с Эльдой Мудрейшие поступили так же? Как с несчастным Гормом? Нет, Навия же сказала, что девушку застрелил лично высокородный Дорм. Кулаки юноши сжались сами собой. В сердце вновь вспыхнула давно затаенная ненависть.
Между тем, Три-Пятая велела всем пленным выстроиться в одну шеренгу, и теперь лично обходила ее, внимательно приглядываясь к женщинам. Да-да, особенно – к женщинам и еще – к детям. Некоторые казались ей слишком старыми, иные же – слишком юными. Повинуясь указанию старшей, воины кио отводили к соседней стенке и тех, и других. Таким образом там и появилась небольшая группа – человек шесть. Двое изможденных и морщинистых старух лет сорока пяти, трое детей годиков по три-четыре, и еще – один младенец. Пищащий и завернутый в грязную тряпицу.
Не так-то легко оказалось забрать этого младенца у матери – молодой и красивой девчонки с густыми каштановыми волосами. Трое парней кио едва с ней справились! Девчонка билась, как волчица, и даже расцарапала лицо круглоголовому Семь-Восемь. А вот и поделом! Не подставляйся.
Семь-Восемь, обиженный и оскорбленный таковым непотребством, уже выпустил танталовые штыри, готовый пронзить и юную мамашу, яростно сверкавшую глазищами, и ее орущего малыша. Пронзил бы! Если б не вмешалась Три-Пятая.
– Стой, Семь-Восемь! Я кому сказала – стоять! Вот, так-то лучше будет…
Подойдя к упертой девчонке, красотка двинула ей коротким ударом в челюсть. Так, что бедолага отлетела в угол, уронив свое дитя на пол. Упав, ребенок заплакал еще больше, раскраснелся, выпростал ноги из грязных пеленок. Три-Пятая молча нагнулась. Брезгливо взяла младенца за пяту. Подняла, раскрутила… и шваркнула черепом об угол! Крик сразу же оборвался. Резко. Навсегда.
Очнувшаяся мамаша, завыв, как раненый зверь, бросилась на убийцу. Три-Пятая встретила ее все тем же коронным ударом. После чего обернулась к воинам. Кивнув на отбракованных, холодно и без всяких эмоций, приказала:
– Ликвидировать.
Кто-то взялся за автомат…
– Не трать патроны, Пять-Девять, – тут же предупредила мать-командирша. – Только холодное оружие. Или – штыри… Впрочем… Альд, мальчик мой!
Красотка обернулась. Жемчужно-серые глаза ее сверкали бесшабашностью и азартом, тонкие губы кривились в легкой улыбке, густые волосы рассыпались по плечам, короткую камуфляжную куртку рвала упругая грудь. Красавица! Как есть – красавица. Богиня войны.
– Не покажешь ли нам, на что способен твой меч, мой мальчик? – подмигнув, Три-Пятая склонила голову набок. – Сможешь ли ты перерубить вот этого… – женщина схватила за руку какого-то ребенка. – Я сейчас подброшу его вверх, а ты…
– Нет! – резко возразил Альд. – Боевое оружие – не для забавы.
– Ой, какие мы серьезные! Впрочем… ты прав, прав. Кончайте с ними! – потеряв интерес к юноше с мечом, мать-командирша обернулась на остальных. – Ну, чего встали-то?
– Не убивайте! – грязная, со скатанными колтуном волосами, старуха вдруг грохнулась на колени. – Не надо, прошу. Я умею… умею работать на компьютере… и печатать на пишущей машинке, да. Пусть компьютеров сейчас давно уже нет, но машинки еще встречаются. Я знаю, я сама видела, я… я могу.
