БиДжей больше ничего не нужно. Она мастерски подводит их к тому, что они соглашаются всерьез обсудить создание специальной программы МВА для руководителей, которая будет учитывать их специфические потребности. Она выжимает из них согласие назначить комитет из трех президентов или их представителей.
Когда мы выходим из отеля, она берет меня под руку.
— Проводите меня до машины. Ричард, я должна признаться: я вас крайне недооценила. Вы на самом деле создали ценное ноу-хау.
Хорошо, что на улице темно, и она не видит, что я покраснел.
— Один я бы не смог этого сделать, — объясняю я. — Если бы не профессор Фишер с его новыми знаниями и не профессор Уилсон.
— Так у вас целая команда. Это еще лучше.
Мы подходим к ее Севиль СТС. Когда-нибудь у меня тоже будет Кадиллак.
— Как вы думаете, возможно создать полную двухлетнюю программу, которая даст действительную ценность? Такого же калибра, как мы слышали от вас сегодня?
— Думаю, да, — говорю я. И не потому, что она хочет это услышать. Исходя из того, что я слышу от Джима, Джонни и особенно Шарлен, я действительно так думаю.
— Хорошо, — она грациозно садится в машину. — Я введу Кристофера в курс дела. А вас я прошу ввести в курс дела директора программы МВА для руководителей.
Она уезжает. Я иду к своей машине. Небо полно звезд.
22
Суббота. Утро. Я не могу решить, что мне делать с ними на сегодняшнем занятии. Изначально я планировал рассмотреть тему нескольких проектов, выполняемых общими ресурсами, один из которых является бутылочным горлышком. Я называю эту тему «бутылочное горлышко проектов». Без сомнения, это вызвало бы оживленную дискуссию. Она могла бы дать мне пару идей, как двигаться дальше. Но теперь это слишком опасно. На занятии будет Джим.
Он решил расширить свой курс по системам и внести в него раздел о проектах. Теперь ему «надо знать уровень знаний студентов». Что я мог ему сказать? Не приходи?
Я пробегаю по списку тем курса, который я подготовил еще летом. За исключением первых занятий то, что в нем написано, не совпадает с тем, чем мы занимаемся. Я пропустил много тем, и по веской причине. Многие называют эти темы академическими: оптимизация использования ресурсов, оптимизация последовательности, оптимизация инвестиций. Я называю их не имеющими отношения к делу. И все-таки, что я буду с ними сегодня делать?
Может, Джим заболеет? Не очень поможет. До конца года у меня еще четыре пары.
Я еще раз просматриваю список. Ничего.
Так, что мне надо? Мне нужна тема, которая является действительно важной, исключает любые оптимизации и которую я хорошо знаю. Это исключает практически все темы. Определенно тему бутылочного горлышка проектов. Даже думать нечего. И это должна быть тема, с которой мы еще детально не работали. Итак, что осталось?
Может быть, мне еще раз рассмотреть буферы? Еще раз разобрать концептуальную разницу между буфером проекта, питающим буфером и ресурсным буфером? Сколько из моих студентов понимают, что ресурсные буферы не меняют общего времени исполнения проекта? Немногие. Если вообще хоть кто-нибудь.
Хорошая тема. Но сколько времени может на нее уйти? Полчаса? Мне только остается положиться на умение моих студентов долго бродить в потемках. Все равно других идей у меня нет. Сойдет.
— Доброе утро, — здороваюсь с классом.
— Доброе утро.
— Доброе утро гостям, — я киваю в сторону Шарлен и Джима.
— Доброе утро, — отвечают они.
Десять секунд прошло. Не очень помогает. Надо начинать.
— Теперь, когда почти все из вас имеют практический опыт во внедрении того, что мы изучаем, — начинаю я, — я бы хотел вернуться к концепциям и еще раз в деталях рассмотреть их.
Им нравится эта идея.
Прежде чем я успеваю продолжить, поднимает руку Рут:
— У меня возникла проблема в области концепций.
Вот это заявление. Особенно от Рут. Ничего хорошего. Я стараюсь не смотреть в сторону Джима.
Прилагая все усилия к тому, чтобы звучать уверенно, я спрашиваю:
— И в чем проблема?
— Предположим, что на одном из критических путей мы настолько опаздываем, что уже использовали весть питающий буфер и начали потреблять буфер проекта. На критическом пути у нас все в порядке.
— Может случиться, — подтверждаю я. — Вы можете столкнуться с серьезной проблемой на одном из питающих путей. Но вы сказали, у вас концептуальная проблема. В чем она заключается?
— В ситуации, описанной Рут, — включается в разговор Фред. — Разве не является очевидным, что критический путь изменился? Что теперь критический путь начинается от операции, в которой возникла проблема?
Я думаю над тем, что они сказали. Прежде чем я успеваю прийти к заключению, с пояснением вмешивается Марк:
— Мы определили критический путь как самую длинную цепь зависимых элементов; самую длинную по времени.
— Правильно.
— Рут говорит о ситуации, когда мы работаем с элементом — назовем его элемент N, который находится на пути, который мы считаем некритическим. Однако в данный момент N опаздывает настолько, что он вызывает самое большое проникновение в буфер проекта. Не означает ли это, что в данный момент самая длинная цепь — длинная по времени — начинается в элементе N?
— Что ты хочешь сказать? — вмешивается Тед. — Что в середине проекта мы должны поменять критический путь? Это сумасшествие.
— Почему? — спрашиваю я. Я знаю, почему. Я также вижу, почему это необходимо. Но мне нужно выиграть время, чтобы успеть подумать.
Тед не знает, что сказать. У него отличная интуиция, но он не может так быстро выразить ее словами. За него отвечает Фред. Я догадываюсь, что «фабрика мысли» серьезно над этим думала.
— Мы вводим питающие буферы только в тех точках, где некритический путь вливается в критический. Изменение критического пути потребует изменения месторасположения многих питающих буферов.
— А это, — подхватывает Тед, — внесет неразбериху во весь проект. Этого нельзя делать.
— Согласна, — спокойно говорит Рут. — Но с другой стороны, ты разве не видишь, что произойдет, если мы этого не сделаем.
— Нет! — выстреливает Тед. Мысль о необходимости все полностью перестраивать каждый раз, когда мы столкнемся с серьезным опозданием на некритическом пути, его пугает. Меня тоже.
— Если мы этого не сделаем, это будет означать, что мы игнорируем действительность. Давайте признаем: нравится нам это или нет, но сейчас критический путь начинается в элементе N. И этот путь не защищен питающими буферами от нарушений на других путях. И не защищен ресурсными буферами. А это уменьшает вероятность того, что ситуация поправится. Наоборот, возникает высокая вероятность того, что опоздание увеличится. Вы разве не видите, что мы должны перестроить проект?
