После ухода Стейси я даю Фрэн поручение разыскать Иону, а сам стою у окна, гляжу на расстилающуюся внизу лужайку и думаю. То, что уровень запасов снизился после внедрения мероприятий, направленных на повышение пропускной способности «узких мест», я воспринял как добрый знак. Месяц тому назад мы с трудом продирались через завалы незавершенного производства. Всюду были горы запасов, и эти горы продолжали расти. Но за последние две недели многие завалы исчезли — заготовки были пропущены через сборочный конвейер и отправлены заказчикам. На прошлой неделе впервые за время моего пребывания на этом заводе можно было подойти к сборочному конвейеру, не петляя и не протискиваясь между штабелями ящиков с деталями. Я думал, это хорошо. А теперь вот что получается.
— Мистер Рого, — из селектора раздается голос Фрэн. — Он на линии.
Я снимаю трубку.
— Иона? Здравствуйте. Послушайте, у нас проблемы.
— Что случилось? — спрашивает он.
После того как я описываю ситуацию, Иона спрашивает, что было сделано со времени его приезда на завод. Я рассказываю ему про перемещение ОТК, про обучение рабочих особо бережному обращению с деталями, прошедшими через «узкие места», про подключение трех дополнительных станков в помощь NCX-10, про новые правила обеденных перерывов, про закрепление рабочих на «узких участках», про увеличение партий деталей, проходящих термообработку, про внедрение новой системы приоритетов…
— Новая система приоритетов? — перебивает меня Иона.
— Именно, — говорю я и объясняю ему, как эта система работает — красные и зеленые ярлычки и т. п.
— Наверное, мне стоит приехать и самому на это взглянуть, — отвечает Иона.
Вечером я сижу дома, когда звонит телефон. Я снимаю трубку.
— Здравствуй, — говорит Джулия.
— Привет.
— Я должна извиниться. Мне звонила Стейси. Эл, мне правда очень стыдно. Я все неправильно поняла.
— Да ладно, ничего… Мне кажется, в последнее время у нас много недоразумений, — говорю я.
— Мне действительно очень жаль. Я приехала, думая, что ты мне обрадуешься.
— Так бы и было, если бы ты не удрала, — говорю я. — Если бы я знал, что ты ждешь меня, я сразу поехал бы домой.
— Я знаю, что должна была позвонить. Но я была в таком настроении…
— Наверное, тебе не надо было меня так долго ждать, — говорю я.
— Я думала, что ты приедешь с минуты на минуту. И все это время твоя мать сверлила меня глазами. Наконец она с детьми пошла спать, а я еще часок посидела и уснула на диване — и спала до твоего прихода.
— Так… ты хочешь, чтобы мы опять стали друзьями?
Я слышу вздох облегчения.
— Да, хочу, — говорит она. — Когда мы увидимся?
Я предлагаю снова встретиться в пятницу. Она так долго ждать не хочет. В порядке компромисса выбираем среду.
25
Дежа-вю. Утром я снова встречаю Иону в аэропорту, у выхода № 2.
В десять часов мы уже сидим в конференц-зале заводоуправления. За столом Лу, Боб, Ральф и Стейси. Иона ходит перед нами.
— Давайте начнем с самых простых вопросов, — предлагает он. — Прежде всего, вы точно определили, какие именно детали вызывают проблему?
Стейси, сидящая в окружении настоящего редута из бумаг и словно готовящаяся к осаде, берет в руки один из документов.
— Да, — отвечает она. — Всю ночь я проверяла и перепроверяла данные, касающиеся этапов производства. Выясняется, что проблема затрагивает тридцать видов деталей.
— Вы уверены, что исходных материалов для их изготовления достаточно? — спрашивает Иона.
— Да, уверена, — отвечает Стейси. — С этим проблем нет. Все исходные материалы отпускаются по графику, но вот до сборки они не доходят — они застревают перед новым «узким местом».
— Минуточку, не торопитесь. Откуда вы знаете, что речь действительно идет об «узком месте»? — спрашивает Иона.
— Ну, поскольку детали задерживаются, я решила, что это, должно быть…
— Прежде чем делать выводы, давайте полчасика походим по заводу и посмотрим, что там делается, — предлагает Иона.
Мы всей командой идем в цеха и через несколько минут останавливаемся перед группой фрезерных станков. Рядом штабелями сложены ящики деталей, помеченных зелеными ярлыками. Стеси показывает на детали, о которых шла речь. Большинство недостающих для сборки деталей находятся именно здесь, и все они с зелеными бирками. Боб подзывает к себе мастера, крепкого парня по имени Джейк, и представляет его Ионе.
— Да, все эти детали лежат здесь уже две-три недели, а то и больше, — сообщает Джейк.
— Но они нужны нам сейчас, — говорю я. — Почему они не в работе?
Джейк пожимает плечами:
— Если скажете, сделаем. Но это идет вразрез с системой приоритетов, которую вы сами установили.
Он показывает на стеллажи с деталями, на которых наклеены красные бирки.
— Видите вон те? — спрашивает он. — На них красные бирки. Мы должны обработать их, прежде чем сможем приступить к деталям с зелеными.
Теперь понятно, что происходит.
— Вы хотите сказать, что у вас все рабочее время уходит на детали для «узких мест», а детали с зелеными ярлычками продолжают накапливаться?
— Да, в основном так, — подтверждает Джейк. — Рабочее время не резиновое. Вот и получается.
— Скажите, какая доля рабочего времени у вас приходится на детали для «узких мест»? — спрашивает Иона.
— Около семидесяти пяти или восьмидесяти процентов, — отвечает Джейк. — Видите ли, все, что идет на термообработку или поступает к станку с ЧПУ, сначала должно пройти через нас. Пока идут «красные» детали — а они теперь, когда стартовала новая система, поступают почти бесперебойно, — у нас не остается времени на детали с зелеными ярлычками.
Возникает пауза. Я перевожу взгляд с деталей на станок, а потом снова на Джейка.
— Что же нам делать? — спрашивает Донован, озвучивая мои собственные мысли. — Может, ярлычки поменяем? Навесим на недостающие детали красные?
Я растерянно взмахиваю руками и говорю:
— Боюсь, единственный выход — это «толкачи».
— Нет, это вообще не выход, — возражает Иона. — Потому что если вы прибегнете к помощи диспетчеров сейчас, вам придется пользоваться их услугами постоянно и по всему заводу. Это только ухудшит ситуацию.
— Но что еще можно сделать? — спрашивает Стейси.
— Сначала давайте пойдем посмотрим «узкие участки», — предлагает Иона, — потому что они являются главной частью проблемы.
